Филипп Станиславский - Шёл четвёртый день войны
Но мысль о возмездии палачам за смерть невинных нужно было пока спрятать подальше ...
Деятельная натура Евграфа Крутеня не могла удовлетвориться спокойствием и созерцанием жизнь, несмотря даже свое увечье. Даже в тяжелом недуге он нашел положительные стороны, неожиданно появилось достаточно времени для воплощения в жизнь давней своей задумки - выпуска авиационного журнала. Его появления ждали боевые летчики, прошедшие Великую войну. Зная - новые бои не заставят себя ждать. А противник - вот он, на севере. И лелеет мечту о мировой революции, о новой войне, уже революционную. "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем ..." - и там, в Советской России тщательно готовили эту новую пожар, сожжет мир.
В двадцатом году такой журнал "Авиация и время" начал свою жизнь. И сразу же, с первого своего номера, стал ареной жарких споров о роли и месте боевой авиации в вооруженных силах молодого украинского государства. Здесь обосновывались известные приемы и, пока теоретически, проверялись новые идеи воздушной войны. А их хватало - в Украине собрались все известные авиаторы бывшей Российской империи, кто не желал жить при Советах и служить большевикам. Сикорский, Прокофьев-Северский, Неман, Калинин, Арцеулов. Создатели самолетов и выдающиеся авиаторы Российской империи, погибла в огне Великой войны ...
В двадцать первом году в руки Евграфа Николаевича попала книга известного авиационного теоретика итальянского генерала Джулиано Дуэ "Господство в воздухе". Генерал Дуэ, изучая состояние вооружений, пришел к выводу, что оборона стала значительно сильнее наступление и наземные войска добиться победы не смогут. Поэтому он обратил свой взор в сторону авиации. Конечно же, не Дуэ первый понял, что авиация не просто новый вид вооружения. Но он первый понял, что отныне война переросла из явления, которое происходит на плоскости, и перешла в третье измерение. И в область боевых действий попадает вся территория, которой может достичь авиация. Если раньше под удар попадали только войска, то теперь армия не в состоянии защити свое население и под удар врага попадает экономика всей страны: предприятия, коммуникации, жилье, государственные учреждения. И в ударах по тылу и мирному населению Дует видел возможность быстро сломить дух сопротивления врага и это был, по его мнению, основной ключ победы над противником.
И тут Крутень противоречил итальянском генералу. Одной авиацией выиграть войну невозможно, для победы требуется не только бомбардировщики. Защититься от ударов с воздуха можно и необходимо. Тогда на страницах своего журнала Крутень придирчиво разобрал теоретические построения этого итальянца, пытаясь отобрать зерна и отсеять плевелы. И, кажется, это ему удалось. Мнения известного аса были замечены и были приняты во внимание высшим руководством украинского государства.
В тридцатые годы работы генерала Дуэ были бы центром кристаллизации в спорах о роли и месте авиации в будущей войне, о соотношении видов вооруженных сил и степень их влияния на ход сражений и войн. Его взгляды большей или меньшей степени повлияли на замыслы военачальников и частично его идеи осуществлялись во многих армиях, хотя не были приняты за основу строительства вооруженных сил.
Много было споров, спорили и генералы, и правители всех стран, где была такая-сякая авиация. Спорили в генеральных штабах, в парламентах, даже на кухне. Было много шума, много слов, много проектов, что, как правило, не шли дальше нескольких удачных или не очень экземпляров летательных аппаратов. И все начиналось сначала. Но был, как это случается, и исключение - СССР. Один только Сталин не спорил. Он просто строил большой воздушный флот. И уже в середине тридцатых имел заветную тысяч тяжелых бомбардировщиков. Правда, за это он заплатил жизнью миллионов жителей Советского Союза и, прежде всего, будущим страны, жизнью детей.
Резонно было спросить, а какая цель будет оправдывать такие жертвы, а поскольку авиация - это средство достижения победы на войне, то с кем будут воевать русские коммунисты и какое будущее они готовят тем, кто попадет в их коммунистического "рая". Ответ на такие вопросы искали и в Киеве, и в столицах других стран, которые имели счастье соседствовать Советской России.
А поскольку власть отвечала - согласно Конституции - за свои действия перед украинским народом, для решения встающих задач привлекали всех способных понимать суть дела и находить правильные решения. Так в поле зрения Гетьмана и его окружение попал и искалеченный во время Великой войны авиатор Евграф Крутень.
Это произошло в двадцать седьмом году. Тогда, в августе, Евграфа Крутеня посетил давний знакомый, генерал-лейтенант Виктор Павленко, организатор украинского войска и украинской военной авиации. Именно состоялись первые выборы Президента Украины и Гетман Скоропадский ушел с поста руководителя государства. В почетную отставку, как все думали. Только это был тот шаг, с которого начинается разбег перед большим прыжком. И что это будет именно так, Евграф Николаевич понял на приеме у Гетьмана, который состоялся в его родовом имении в Тростянце через два дня после инаугурации нового президента Украины. Речь шла о развитии военной авиации, о необходимых мерах, которые необходимо осуществить, чтобы иметь боеспособные ВВС.
Впрочем, не одного только Крутеня пригласили на ту судьбоносную встречу ...
В его журнале регулярно печатался известный руский ас Великой войны Александр Прокофьев-Северский, одноногий пилот, гениальный конструктор и непревзойденный аналитик. Тогда же в журнале "Авиация и время" начали печататься заметки Северского, которые впоследствии оформились в книгу "Воздушная мощь - путь к победе". А сам Александр Николаевич стал консультантом Гетмана Украины Павла Скоропадского по авиации и ведущим преподавателем в Авиационном университете, где готовились командиры авиационных частей и соединений, апологетом создания которых был также и Евграф Николаевич Крутень.
Мало кто тогда понимал, для чего именно нужна военная авиация. Какие самолеты будут главными, на обеспечение деятельности которых будут направлены действия всех остальных. Другими словами, какая авиация будет главной. Чтобы определить это, нужно максимально точно спрогнозировать характер боевых действий будущей войны, "увидеть" поле боя и понять, какие задачи на нем - над ним - будет выполнять новая система вооружений, проектируется. Нужно было понять, какие самолеты будут составлять главную составную часть боевой авиации, какие машины будут выполнять основную задачу войны. Это вопрос не только сложное, оно является и важнейшим при создании новой боевой системы, каковой и является военно-воздушные силы. Новая боевая система будет задавать те тактико-технические характеристики, которым должен соответствовать боевой самолет. Ошибка здесь недопустима, потому оплатится поражением в войне. Авиаторы, по мнению которых опирался Павел Скоропадский: Евграф Крутень, Александр Северский, Виктор Павленко поставленную задачу решили.
Основная задача вооруженных сил на войне - уничтожение живой силы и боевой техники врага, его центров управления, экономики и транспортной системы, подрыв морального духа населения. Главная задача авиации - уничтожение вражеской армии, разрушения вражеского тыла, подрыв боевого духа вражеского войска и население. Итак, главным является ударная авиация - бомбардировщики и штурмовики. Именно бомбардировщик делает главное дело, для которой и создаются военно-воздушные силы. Не забыли и о истребительную авиацию. Но функция ее была вспомогательной, самолеты-истребители это верный помощник своей ударной авиации и защитник своих наземных войск и территории страны.
Внешне все вроде вполне повторяло постулаты теории Джулиано Дуэ. Но только внешне. Потому что содержание вкладывалось совсем противоположный. А главное, техническое обеспечение поднялось на высшую ступень, чем это было в конце Великой войны ...
... С пилотской кабины выглянул командир самолета, жестом показал, что будет садиться. Генерал кивнул, показывая, что понял, и снова отвернулся к иллюминатору. Конечно, можно было бы сесть в левое кресло, но он принципиально после запрета летать решил не занимать больше пилотского места. Чтобы не бередить душу, потому тяжело переживал разлуку с небом. Потому Крутень был не просто летчиком-истребителем, это был признан ас Великой войны, воздушный витязь, виртуоз пилотажа, мастер воздушного боя. Кто познал вкус неба, тот и без слов понимал его, а тому, кто никогда не держал штурвал самолета, словами не объяснить.
Автомобиль, лицензионный "Хорьх" - их только-только начали выпускать небольшими партиями на Пивденночорноморському автозаводе, ждал генерала. И только самолет остановил свой бег по бетонке аэродрома, подкатил к "пчелки". Адъютант услужливо распахнул дверцу, едва Евграф Николаевич ступил на бетонные плиты аэродрома.
