Александр Афанасьев - Наступление ч. 4(СИ)
Для того, чтобы правильно понимать, что тогда произошло и почему — нужно понимать, что на самом деле в войне участвовали не две стороны, как в классической воне, мы и они. В войне участвовали несколько сторон, гораздо больше, чем две — и интересы у них, стоящих по одну сторону баррикад, порой были кардинально противоположными.
Начнем с СССР. Ради чего СССР воевал в Афганистане? Поставим вопрос даже жестче — какого хрена СССР забыл в Афганистане. В конце концов, Афганистан был тем, чем он был, нищей и грязной, малоперспективной горной страной, в которую надо был вкладывать и вкладывать, и кое-какие договоренности уже были, надо просто было выполнить их и кути, бросить Афганистан, забыть как страшный сон и все. Но мы не уходили. Почему?
Вторжение СССР в Афганистан было ошибкой, ошибкой стратегической — но еще более страшной ошибкой стал бы уход из него, уход побежденными. Вопрос был не в том, что нас после этого перестал бы кто-то уважать, там на Востоке, или о том, что Афганистан занимал какое-то стратегическое положение в регионе[18]. Вопрос был в том, что на карте стояла судьба всего региона, и Средней Азии в придачу. Американцы, если не видели болевую точку СССР в семьдесят девятом — они прекрасно видели и понимали ее в восемьдесят седьмом. Уйди из Афганистана, сдай там коммунистический режим, и дальше ты будешь воевать уже на своей земле, в Средней Азии. Будешь безуспешно бороться с наркотиками, текущими через границу. Наконец, твое поражение будет известно всем на Ближнем Востоке — и люди решат, что лучше, арабский социализм или арабский исламизм. Афганистан — это своего рода полигон, там воюют, чтобы не воевать на Востоке. Вот только у американцев очень даже хорошо получается воевать чужими руками, а у нас, у СССР — нет.
Поэтому у СССР задача была одна — резко повысить эффективность войны, решать те же проблемы с минимальными материальными затратами и людскими потерями, а если получится — перенести войну на территорию противника, дестабилизировав сам Пакистан. Эта задача требовала безотлагательного решения.
Соединенные штаты Америки. У них задача была простой — дать СССР второй Вьетнам. Желательно чужими руками и как можно на более длительный срок. Чтобы СССР потратил как можно больше денег, израсходовал как можно больше боезапаса, потерял как можно больше людей, чтобы в СССР возникло травмированное войной поколение, чтобы в СССР хлынули наркотики, чтобы больше стало насильственных преступлений, чтобы в стране появилось боевое оружие, особенно на востоке — и появились гангстеры и новые басмачи. Нельзя сказать, что американцы в этом преуспели. Советская военная машина показала себя намного более живучей, мощной, умелой, чем это принято было считать в Пентагоне. Американцы после Вьетнама именно в это время, о второй половине восьмидесятых закончили создавать чисто профессиональную армию, полностью отказавшись от призыва, и теперь они считали, что Советская армия, в основном призывная, априори хуже. Афганистан показал, что это не так. Более того — неудачи 82–83 годов заставили Советскую армию пересмотреть некоторые взгляды на ведение боевых действий и теперь американцы с тревогой наблюдали, как в частях Советской армии появляются особо подготовленные части легкой пехоты, так называемый «спецназ» не уступающий вьетнамским группам «Альфа», «Сигма», «Дельта», «Блекджек». Еще большую тревогу вызывал тот факт, что в этих частях спецназначения служили и призывники, и таким образом у СССР с каждым годом становилось все больше и больше опытных, обстрелянных, подготовленных по программе спецвойск бойцов, умеющих действовать в горно-пустынной местности. Не радовали и сообщения отрядов моджахедов о том, что советские пацаны, по девятнадцать двадцать лет от роду, вчерашние школьники — воюют жестоко и упорно, проявляя порой чудеса героизма, бросаясь на верную смерть. Если они воюют так за чужую землю — что же будет, если они будут воевать за свою?!
Пакистанцы… Чего хотели пакистанцы это понятно. Пакистан всегда был страной нищей, тут не было ни нефти, не полезных ископаемых, было много народа и мало почвы для обработки — но британское наследие давало о себе знать: в стране был класс технократов, владеющих английским и двигающих страну вперед[19]. Пакистанские военные все время существования государства Пакистан стояли перед кошмаром войны на два фронта: на востоке с Индией за само существование государства Пакистан и на западе с Афганистаном, за племенные территории, принадлежность которых Пакистану была весьма сомнительна. Поэтому — если возникала возможность дестабилизировать обстановку в Афганистане — Пакистанские генералы это делали. Нелишним для них был и джихад — они понимали, что в народе их, принадлежащей к чуждой культуре «сахибов», господ, говорящих на английском языке и учившихся в Сандхерсте, пришедших к власти незаконным путем — ненавидят. И пусть лучше эта ненависть выплескивается на шурави, безбожников и угнетателей правоверных, чем она выплеснется на них подобно кипятку из опрокинутого котла. Именно поэтому президент Уль-Хак принял афганских беженцев, именно поэтому он и пакистанские генералы всецело поддерживали ту войну.
Но с течением времени мотивы генералов поддерживать эту войну сильно менялись. Первоначально это были профессиональные соображения, к концу восьмидесятых прибавились и финансовые. Война требовала все больше и больше финансовых вливаний, помощь с каждым годом все росла, в страну прибывали беженцы, и их надо было кормить. К восемьдесят восьмому американцы расходовали на Афганистан более половины нелегального бюджета, предназначенного на помощь странам-союзникам, и значительную часть легального, а Саудовская Аравия добавляла на американский доллар — свой доллар. За время войны были отработаны схемы хищения и продажи риса, зерна, муки, оружия, снаряжения, боеприпасов — всего, что приходило в страну. Совместно с ЦРУ были отработаны маршруты поставки наркотиков — потому что советские в Афганистане не сдавались и даже тех денег, которые расходовались на борьбу с ними — уже не хватало. Участвовали в расхищениях и последующей перепродаже все, начиная с самого президента и его супруги, а вторым источником доходов была наркоторговля. В результате — можно было сейчас сказать, что в президентском дворце в Исламабаде собрались не государственные люди — а банда наркоторговцев и махровых бандитов во главе с самым главным бандитом — президентом страны.
Отдельно — следует осветить позицию президента. Мухаммед Зия Уль-Хак был коварным, хитрым, жестоким и подлым человеком, но в то же время он был умным, потому что только умный человек способен захватить власть и удерживать ее в течение восьми лет в безбрежном море ненависти, опираясь только на ненадежное, готовое переметнуться и предать в любой момент высшее офицерство. Мухаммед Зия уль-Хак еще в восемьдесят шестом, или даже раньше, в восемьдесят пятом понял — к чему идет страна по тому пути, по которому они ее ведут. Когда он пришел к власти в Пакистане — это была довольно мирная, не слишком то верующая, не слишком то богатая, давно находящаяся под пятой генералов и смирившаяся с этим страна. Ислам с ней был — но он не был радикальным. Сейчас, из Саудовской Аравии хлынули не только деньги — из нее хлынули проповедники и литература, все они преподают предельно агрессивную и жестокую форму ислама — ваххабизм, превращая лагеря беженцев в огромные бомбы замедленного действия. Да, это все делается против Советов — а если рванет здесь? Достаточно ведь малого. Полицейские кого-то убили. Сошедший с ума мулла на пятничном намазе призвал покарать тех, кто расхищает продукты, предназначенные беженцам. И — понеслось. Да, армия не поддержит мятеж — но если взять находящиеся в стране на отдыхе, переформировании, пополнении боевые отряды моджахедов, если прибавить к ним племенные ополчения пуштунов — малишей, которые ничего не забыли, которые до сих пор таят злобу за жестокое подавление восстания в восемьдесят пятом, если взять учеников медресе, речи в которых с каждым годом становятся все провокационнее, если взять индийский спецназ, который нанесет удар при первой возможности… страна в крови захлебнется. Президент прекрасно понимал, что тот же Пешавар с медресе Хаккания под боком — как атомная бомба, рванет Пешавар — рванет и Читраль, отрезанный от основной территории страны взбунтовавшимся Пешаваром, рванет и зона племен. Только несколько генералов и он, Мухаммед Зия уль-Хак знали, чего стоило американцам сорвать план советской помощи восставшим племенам западного Пакистана в восемьдесят пятом… если бы русские тогда вошли в зону племен, вполне возможно сегодня Пакистана бы уже не существовало.
Президент уль-Хак боялся и собственных генералов. До того, как все это началось — они были верны одному лишь ему, и если и могли плести какие-то заговоры и интриги — так только между собой. Сейчас же — ему на стол положили меморандум, из которого следует, что за последние пять лет в стране появилась целая сеть агентуры Саудовской Аравии, есть сирийские, марокканские, алжирские, египетские агенты. То одного то другого генерала то и дело видят то у посольства, то у консульства США — что, спрашивается, они там делают. В стране построена и действует плотная агентурная сеть американской разведки, он был уверен, что о сегодняшнем совещании в американском посольстве узнают еще до заката, он был уверен, что кто-то прослушивает его кабинет и пленки отдает американцам. В любой момент американцы могут решить, что он не нужен больше, слишком много знает — и тогда любой из генералов, избранных или на роль отца нации с радостью скинет его. А может быть — один из генералов уже снюхался с Саудовской Аравией. Саудиты, с их немыслимыми деньгами, с их особым пониманием ислама — совсем даже не прочь создать в Пакистане депо мирового терроризма. Одного они сюда уже послали… как и положено, сын миллиардера, который почему-то встал на джихад. Как там его… фамилия на Бен начинается…
