Ю. Соколов - Выбери жизнь!
Впрочем, каждый может убедиться в этом самостоятельно. Важно только соблюсти одно непременное условие — не запускать в воду… ваши страхи! Помните о том, что вода считывает ваши мысли, запоминает их, и это может обернуться для вас плачевным результатом.
«Ах, я непременно заболею, если окунусь в ледяную воду или обольюсь ею!» — может подумать кто-либо из вас. Но если подумаете — обязательно так и произойдет!
Если вам страшно сразу решиться на обливание, примите мой совет: мысленно поговорите с водичкой, попросите ее об исцелении или о хорошем настроении (кстати, к Природе всегда надо обращаться с просьбой — это один из ее законов) или же опустите в ведро (речку, озеро, ванну) руку и мысленно произнесите: «С гуся — вода, с меня — худоба!» Таков старинный русский наговор, где под словом «худоба» подразумевается все плохое. Потом вылейте на себя эту воду или окунитесь с головой.
«Это невероятно! Такого душевного подъема я, кажется, за всю свою жизнь не испытывала!» — пишет про обливание одна из слушательниц. Другой слушатель как бы продолжает ее мысль: «Нисколько не замерз, наоборот, тело покраснело, словно из парилки выскочил, от него даже пар пошел…»
Четко фиксируйте в дневнике не только количество обливаний и босохождении, но и личные ощущения, испытываемые вами при этом.
Многообразие ответов к вопросу о предложениях выпить, отравиться табачищем или съесть нечто жирное, обильное и смешанное сводится к одному: абсолютное большинство слушателей отрицательно относится к подобным соблазнам.
«Очень меня поразил такой случай, — пишет наш слушатель. — Как только узнали, что я не курю, со всех сторон посыпались предложения перекурить. Даже те, у кого во времена оные, то есть курительные (как будто это было давно?!), нельзя было стрельнуть даже бычок, стали наперебой предлагать совместно отравиться и даже сигареты предлагали…»
Я уже предупреждал: вашему резкому переходу к здоровой жизни окружающие будут остро завидовать. Однажды давнишний мой слушатель поведал дикую историю о том, как на работе бывшие собутыльники, обратно говоря, распяли его на столе и попытались насильно влить в рот стакан водки. При этом один из тех, кого слушатель считал когда-то другом, приговаривал: «Лучше всех, сука, захотел стать, да?» Вот вам, соратники, тот самый случай, когда «идущий в ад ищет попутчика».
Любители алкоголя, табачники — они как бы повязаны круговой порукой в очень недобром деле — самоуничтожении. Каким-то десятым, что ли, чувством, глубоко в подсознании они, конечно же, ощущают, что подличают, но заглушают совестливый голос очередным алко- или никотиновым залпом. Того же, кто пытается выбраться из адского круга, тянут обратно, ибо страшно оказаться «хуже всех». Кстати, это является и одним из побудительных мотивов у алкоголика или табачника (а алкоголиком, как мы с вами уяснили, можно считать каждого потребителя алкоголя) для втягивания других людей в порочное занятие
Все сказанное мною в равной степени относится и к людям, которые неправильно питаются. Есть, разумеется, патологические явления обжорства в одиночку. Но ведь чаще всего обжора, маскируясь под благозвучное понятие «чревоугодника», стремится найти или «вскормить» единомышленников. Отсюда и обильно накрытые всякой всячиной столы, и назойливое угощение, вроде такого: мол, сама (сам) сварила, испекла, приготовила, так уважь, отведай! Будто от того, что гость отведает, прибавится уважения. Сомневаюсь. Как бессмысленна, по сути, и та ситуация, когда компания пьющих скандирует: «Пей до дна!» — тем самым как бы призывая гостя продемонстрировать свое уважение к тому или иному упомянутому в тосте лицу…
Очень любопытны ваши ответы на вопрос об отношении к зависимым людям. «Пьяницы и алкоголики — это одно и то же, их не должно быть в нашей жизни!» — категорично пишет слушатель, который еще четыре дня назад не мыслил жизни без алкоголя. «Курильщик — это я. До сих пор я себя любил, а теперь ненавижу! Жду встречи с любимым, то есть с собой некурящим!»
Надеюсь, эта встреча не заставит себя долго ждать.
«Чревоугодники всегда лицемерят, — иронизирует наша слушательница. — Послушаешь такую — и тошно становится: весь смысл бытия для нее — набить брюхо!»
«Толстых людей жалко: они глубоко несчастны (по себе знаю), хотя не подают вида. Это ходячие атласы болезней, вместилища комплексов, которые для своего оправдания придумали поговорку очень неверную, мол: «Хорошего человека чем больше, тем лучше». А ведь «чем больше», то есть толще, тем более болезненным оказывается такой человек. А кому в радость больные люди?» Эту запись в дневнике сделала слушательница, обладающая далеко не идеальным весом.
Я прошу всех, отвечая на подобные вопросы, заглядывать в предыдущие записи. Вы увидите, как день ото дня будет меняться ваше отношение к алкоголикам, курильщикам, обжорам, толстым людям, людям в очках, инвалидам и т. д.
Очень разнообразны и объемны записи о мыслях по поводу алкоголя, табака, жирной и смешанной пищи. Один из вчерашних рабов «зеленого змия» пишет: «Мыслей — никаких, даже не вспоминал о том, что существует алкоголь. Вот только на занятиях да при написании дневника и вспомнилось. А ведь раньше все мысли были заняты лишь тем, как бы где-то как-нибудь достать, выкрутиться, загнать и т. д.»
«Зашла в магазин, равнодушно скользнула глазами по нарядным пачкам с табачной отравой. Вышла, а потом подумала: зачем же я туда заходила? Оказывается, по привычке — ведь в этом магазине я каждый день покупала «людомор» и травилась им до умопомрачения» — это запись другой нашей слушательницы. А вот что пишет человек, который еще на первом занятии заявлял о том, что метод Г. А. Шичко может помочь лишь людям «с высоким образованием»: «Целый день одолевали мысли о том, как быть теперь, — ведь на свой день рождения я приготовил несколько бутылок водки, которые поставил на антресоли (вроде спрятал от самого себя?!). И другие мысли были и есть: недавно запасся сигаретами на год вперед. Как теперь быть, если я брошу курить?»
Начну с последнего вопроса. Не бросаем мы, а отказываемся от самоотравления табачным ядом. Следует все называть своими именами. И мне очень понятны сомнения слушателя. Это действительно обидно. Ведь так старался, такие запасы сделал, и что же теперь — все на помойку? Тут кто-то сказал: «Продать или подарить». Но ведь это значит — заведомо подсунуть кому-нибудь «бомбу замедленного действия».
Я вспоминаю занятия, которые мне довелось проводить в Кишиневе. Там произошли сразу два интересных случая. Отец и сын посещали занятия. Оба жили в частном доме, имели большой подвал, в котором хранилось много вина — более тысячи литров. Тоже встал вопрос — как быть с этим вином? Предложения в группе были всякие — вплоть до того, чтобы эти бочки подкатить к зданию тогдашнего Совета Министров республики.
На одно из занятий оба пришли с красными глазами и выглядели очень усталыми.
— Всю ночь вино в канаву носили, — в ответ на вопрос о самочувствии пояснил отец.
— Почему ночью это делали? Разве днем времени не было? — поинтересовался я.
— Время-то было. Вот только соседи убили бы, увидев, чем мы занимаемся, — не понять им наших дел…
И ведь действительно осудили бы, в лучшем случае назвали бы сумасшедшими.
В той же группе занимался руководитель высокого ранга, который считал, что сигареты «Мальборо» наименее опасны для здоровья, и потому постоянно травился этим заморским дерьмом. Оказался он, пожалуй, самым упорным табачником — почти до конца занятий продолжал сосать мальборовские вонючие соски. А потом, когда вся группа уже освободилась от своих боезапасов (заначек, запасов табака впрок и т. д.), поприсутствовав на торжественном сожжении всей этой гадости, сам привез почти целую коробку, где насчитывалось еще около трехсот пачек. Пришлось тащить все это на пустырь, где заокеанская отрава была щедро облита бензином и сожжена.
«Попробовала сегодня съесть кусок буженины, да так неприятно сделалось, будто и в самом деле хотела откусить кусок трупа», — читаю запись в дневнике. Разве не так? Может, буженину из овощей делают? Или зерна? Разумеется, она — кусок убиенного животного. Такая мысль посетила ваше сознание в тот момент, и желание отведать подобную пищу сразу угасло.
«Трудно представить себе, как это можно, например, есть суп без хлеба, или яичницу, или сосиску? С раннего детства нас приучали есть все с хлебом…» — такова другая запись в дневнике.
Действительно, мы уже инстинктивно привыкли держать хлеб в руке. Я это остро ощутил на собственном опыте. До перехода на раздельное, рациональное питание я и представить себе не мог — как это есть что-либо без хлеба? Сейчас мне даже смешно вспомнить, но тогда я даже макаронные изделия ел с хлебом, не говоря уже о кашах. А потом взял в руку пучок зелени и стал прикусывать ее вместо хлеба. И это стало способом отвыкания от привычки держать в руке хлеб во время еды.
