Андрей Букин - Пара, в которой трое
И вот, когда Андрей вновь начал кататься, нам опять пришло приглашение на профессиональный чемпионат. А мы уже год нигде не появлялись.
Игорь. Но организаторам чемпионатов среди профессионалов деваться было некуда. Они не могли не пригласить Бестемьянову и Букина, потому что на протяжении четырех лет олимпийские чемпионы в танцах не меняются, то есть ребята еще считались незалежавшимся товаром, который в течение ближайших трех лет вполне мог быть востребован во всех турах и чемпионатах.
Наташа. Нет, по-моему произошло все несколько иначе. Это был самый разгар перестройки, в Америке появился огромный интерес к Советскому Союзу. Любое интересное спортивное событие – и чемпионат профессионалов не исключение – оплачивает телевидение. А оно поставило условие, что второй тур чемпионата должен проходить в Москве. А как без советских спортсменов в Москве проводить чемпионат? Поэтому они сделали все, чтобы мы выступали. Но как заключался, например, мой контракт, я не знаю. Кто за нас подписывал бумаги? Наверное, специальный отдел Спорткомитета – Совинтерспорт Потом к американцам поехал директор нашего театра Волов, он тоже решил от этого состязания отхватить какой-то кусок. В общем, назаключали контрактов каких угодно, кроме одного, того, который определял бы наши интересы. Ведь все, что происходит на чемпионате мира среди профессионалов, оговаривается заранее в контракте, вплоть до того, какое место ты займешь! Я в этом не сомневаюсь. Конечно, если ты был чемпионом десять лет назад, ты рад уже только участию, потому что даже за это тебе платят деньги, причем совсем неплохие. Но, если именно тебя добивается телевидение, ты вправе оговаривать и более выгодные условия. И вместо того чтобы выставить условие: олимпийским чемпионам первое место, наши умные советские менеджеры и такой же директор подписали обычный контракт об участии. Американцы с чистой совестью, пригласив нас в Вашингтон, поставили нас вторыми после канадцев Вилсон – Маккол, замечательных ребят, но близко к нам по результатам никогда не стоявших. Мы, что называется, выпали в осадок. Прекрасно же откатались, все, что полагалось, сделали и проиграли одним голосом! Наши совинтерспортовские менеджеры, даже не знаю, каким словом их назвать, спрашивали у тренера Бойтано: «Вы не знаете, почему Бестемьянова с Букиным проиграли?» А Линда к ним повернулась и в свою очередь спросила: «А разве они проиграли?»
Игорь. У меня к профессиональным чемпионатам долго сохранялось идеалистическое отношение: я верил – где собираются профессионалы, уж там-то судят абсолютно честно; здесь можно показывать любые творческие находки… Я не представлял, что существует железное коммерческое правило, что если, например, одиночник от тренера Иванова борется с одиночником, пусть гораздо слабее, но от Holiday on Ice, то «Холидей» способен заплатить приличную сумму ради того, чтобы они в афише написали: их артист – чемпион мира среди профессионалов. Это лежало на поверхности, но я как советский человек наивно думал, что вот у них идет солидная и справедливая борьба.
Наташа. Мы считали, что у нас, любителей, на чемпионатах – грязная кухня, а там, у профессионалов, – истинная борьба.
Игорь. На один из профессиональных чемпионатов (он проходил во Флориде, в Орландо) я приехал посмотреть выступление Наташи и Андрея. Я, идиот, будучи сопостановщиком программы, снимал их катание на пленку. Когда мы вернулись в Москву и сели просматривать кассету, то на пленке ничего невозможно было разобрать. Оказалось, я не мог за ними вести камеру – так волновался. Я в спорте так не дергался перед собственным выступлением. Тогда я узнал, что испытывает тренер, когда уже ничего не может изменить. Сплошной пятиминутный ужас.
Наташа. В общем, мы находились в прострации от этого второго места. Мы, которые на протяжении пяти лет были первыми везде и во всем, знали, что нам некому проигрывать на этом чемпионате. И вдруг – вторые…
Организаторы спланировали, что после выступления в Вашингтоне вся компания – четыре танцевальные, четыре спортивные пары, четыре одиночника и четыре девочки, их тренеры и сопровождающие – должна перелететь в Москву. Это был первый профессиональный чемпионат, на котором выступали советские спортсмены после Белоусовой и Протопопова. Вокруг этого профессионального чемпионата произошло много всяких историй, потому что почти все фигуристы в первый раз оказались в Москве. 1989-й год. Перестройка, гласность, потепление отношений. Иностранцев поселили в лучшую московскую гостиницу, нас бесконечно снимала то ли Си-би-эс, то ли Эн-би-си, уже и не помню, какая из этих компаний-гигантов. Без конца нас просили то пройтись по Новодевичьему, то по Красной площади. Американцы, те, кто тренировался и жил в Лос-Анджелесе, буквально падали в обморок – такой стоял в нашей столице холод. Какая-то девочка-парница поскользнулась на улице и сломала ногу Ира Роднина, которая и в Вашингтоне, и в Москве была арбитром, устраивала эту несчастную в больницу. По-моему, все, кто приехал, за исключением девочки, сломавшей ногу, остались очень довольны. Бойтано катался на замерзшем озере перед Новодевичьим монастырем, его снимали для специальной программы.
Мы с Андреем вернулись в Москву, естественно, во взвинченном состоянии. Я чуть не плакала. Андрюша все время, пока летели, ругался с организаторами чемпионата. Он немного выпил и всем объяснял, что на лед в Москве мы не выйдем. Похоже, он их сильно запугал.
В Москве Андрей выспался, звонит мне на следующий день (мы заранее договорились, что пойдем на СЮП покатаемся) и говорит: «Наташа, мы кататься не можем». – «В каком смысле?» – «Я коньки сдал, а чемодан мой потерялся». Тут я понимаю, вот и все – приехали в прямом и переносном смысле. С одной стороны, ужасно, а с другой стороны – такая радость. Пусть теперь американские менеджеры попляшут. В конце концов чемодан прилетел, коньки нашлись, мы даже потренировались. От расстройства мы катались очень здорово. Американцы выглядели довольными, мы выиграли. Второе место заняли Анненко со Сретенским, они обошли канадцев Вилсон и Маккола, тех, что победили нас в Вашингтоне.
Мы были потрясены всеми этими событиями и поняли: вот она, прямо перед глазами, купля-продажа. В Москве, где для телевидения важны российские чемпионы, они русских вперед поставили. В Америке, где русские не нужны, – канадцев, им предстояло выступать в шоу Хамильтона All stars, поэтому Вилсон с Макколом полагалось занять первое место, чтобы наконец получить хоть один чемпионский титул за всю спортивную карьеру. То есть всем сестрам по серьгам, как говорится.
Не надо удивляться, что за один год прошло два чемпионата. Обычно они делятся на чемпионат мира и Кубок чемпионов, он еще называется «Выбор чемпиона» – Challenge of Champions, что-то вроде реванша. Причем все происходит сразу в одном туре. Чуть ли не на следующий день после чемпионата профессионалы улетают в другую страну и там проводят «Челендж». Так, наверное, денег получается больше…
Без приглашения на профессиональный чемпионат приехать невозможно. Приглашения на него рассылал лично Дик Баттон – король этих чемпионатов и в прошлом знаменитый фигурист.
Игорь. Я один раз принимал участие в судействе профессионального чемпионата. Он назывался «Мика». Это не соревнование Дика Баттона, поэтому он не имеет в названии слова «мира» – просто профессиональный чемпионат. Чемпионат мира только один. И принадлежит он, как вы поняли, Баттону Меня пригласили судить в Париж, что оставило неизгладимое впечатление на всю жизнь. «Мика» – фирма, производящая консервы и мороженое. На их призыв откликнулись Скотт Хамильтон, Бойтано, Катарина Витт, чех Собовчик, наши – Фадеев и Аня Кондрашова. В общем, собралась серьезная компания. Кстати, на профессиональных чемпионатах медалей не дают, только призовые деньги.
Я судил одиночников – и ребят, и девочек. Выглядело это так: один арбитр судит артистичность (чаще всего на эту роль определяли какого-нибудь из балета); второй арбитр на этом чемпионате судит костюмы, макияж, то есть ставит оценку внешнему виду спортсмена; третий арбитр – прыжки, четвертый – дорожки, пятый – вращение, шестой – что-то еще. И седьмая оценка – судья из зала. На самом деле выводится среднее арифметическое из суммы трех «судей» – как седьмая оценка – оценка зрительских симпатий. Все это выглядело достаточно интересно.
Наташа. На различных профессиональных соревнованиях разные правила. Обычно открытый профессиональный чемпионат Америки проводится по таким же правилам, когда каждый арбитр судит только свой конкретный участок. У Баттона в его чемпионской серии обычное судейство: оценка за технику, оценка за артистичность – как в любительском спорте, только по десятибалльной системе, а число судей меньше: пять или шесть. Всегда это очень известные люди. У Баттона настоящее и очень красивое шоу.
