Роберт Твиггер - Злые белые пижамы
Мастер Уэсиба строго наставлял учеников: «Какой бы ни была ситуация, не стремитесь ввязаться в драку». Но как и хорошие ученики в других местах, они абсолютно проигнорировали его.
Шиода и его приятель заметили бандитов, стоящих без дела на углу района Кабуки-чо. Они прошли вразвалочку между ними, без сомнения растолкав их плечами в соответствующей тому времени манере, чтобы завязать драку.
Парень из банды с вызовом сказал Шиоде: «Мы члены такой-то банды — может, будешь поосторожнее?»
Шиода ответил: «Мы члены айки-банды — и это тебе надо быть поосторожнее».
Не дожидаясь ответа, Шиода уже понял, что разговаривет не с лидером банды, тот, по его мнению, должен оказаться среди них самым крепким орешком. Уголком глаза он отметил самого высокого мужчину, крепко сложенного и с явным интересом наблюдающего за происходящим. Без предупреждения, Шиода прошагал к нему и со всей силы врезал в солнечное сплетение. Это было не очень спортивно, но положило начало еще одной любимой сентенции основателя: «В драке против многих всегда первым бей сильнейшего».
Сильнейший сложился пополам от боли и драка началась. Растерявшись от раннего поражения лидера, банда вскоре была раскидана неожиданно умелым Шиодой, самой смертоносной золотой рыбкой из всех, что они когда-либо встречали.
Рассказывая эту историю в своей автобиографии, Шиодa рисует нам картину, где он вместе со своим коллегой по татами, потирает на радостях руки от осознания, что айкидо таки работает и что все тяжелые тренировки не оказались напрасными.
В Англии, люди, которые любят подраться, могут найти то, что ищут в пабах или на футбольных матчах. В Японии же совсем нет такой «задиристой культуры». Со времен 1960-х, банды байкеров, или босозоку, стали известны как «заповедник» для молодежи в поисках насилия. Два года назад западный журналист был убит во время фотографирования такой банды, но все признали, что это необычное событие. Фильм Черный дождь, с Майклом Дугласом в главной роли, показывает специфику хорошо организованной и злобной банды байкеров. Тех, с которыми встречался я и те, с которыми катался Рэм, можно было назвать гораздо более пассивными. У них было больше общего с гонщиками Ace Cafe 1950-х чем с Ангелами Ада.
Люди считали босозоку наёмными центрами для приема на службу в якузу. В Кабуки-чо якудза выставляла себя на показ. Нося короткую химию и водя большие черные Мерседесы, они выглядели гораздо опаснее средних японских законопослушных граждан. Банды, которые придерживались каких-то музыкальных стилей обычно были безвредными, даже если для соответствия моде и носили обычные или автоматические ножи.
Возле Хараджуки находится Шибуя, с кварталом розовых освещенных неоном гостиниц для жаждущих любви. Место довольно скучное, но Сента-гай, в дословном переводе «центральная улица», была немного пожестче. Там странным образом могли и зарезать, и избить, что делало это место запредельным для большинства пуритански настроенных японцев. В состав банд, крутящихся в том районе, в основном входили отбросы и беглецы; все же эти банды не представляли большой физической опасности и убивали в основном одиночных студентов университета, наиболее беззащитную ночную добычу.
Рок-н-рольщики в Кабуки-чо, слоняющиеся по мелким барам о темным аллеям, тоже отличались. За тщеславие и самовлюбленность, Патрик их называл подружками бандитов. Многие из них носили дреды, обрабатывая прямые японские волосы химикатами, чтобы они выглядели тусклыми. Будучи старше основного сборища в Шибуя, около двадцати пяти–тридцати, некоторые из них выглядели заметно потрепанными. Знак «не драться» в «Стоуне» был адресован им. Они были профессиональными уличными людьми, с налетом уличной крутизны, которая держится и на более хилых экземплярах, не имеющих уважаемой работы, живущих ночной жизнью и получающих удовольствие от дрожи насилия, обещанной поздними барами и другими местами сборищ.
Как бы Канчо расценил таких уличных гопников? Один на один — вообще пустяки. Но если нападает банда, и вам не посчастливится споткнуться и упасть, честной игры ждать не приходится. Если повезет, запинают ногами, а если нет, то зарежут.
Я видел, как в Шибуя студенты открыто смеялись над человеком на костылях, с болью передвигающемся по Сента-гай. Чтобы стало еще смешнее, один молодой парень не старше двадцати, выбил один из костылей. Я прорычал несколько английских ругательств и калека, не оглядываясь, уковылял прочь. Но студенты до моего взрыва, от которого они моментально остолбенели, смеялись и шутили по поводу невезения калеки. И это была смешанная группа, все из уважаемого университета, мальчики и девочки из «приличных» семей. Японцы, как ни одна другая нация по моему опыту, имеют великую способность дистанцировать себя от побежденных неудачников.
Ничего не боясь, наша пьяная компания ввалилась в «Стоун». Патрик заказал бутылку чего-то крепкого и много содовой — он позабыл о своих опасениях потерять лицо перед студентками. Мы уже сплотились в тесную группу веселящихся, в Японии это получается лучше, чем где бы то ни было. Вообще-то, одна из стройных все еще держалась в стороне, она ушла со стандартной отговоркой «мой поезд скоро уходит», и тусовка достигла критической массы без халявщиков.
Ди-джей скрючился за своей вольерной сеткой и, казалось, без конца ставил Red Hot Chilly Peppers 'Give it Away'. Пропотевшая яма в центре «Стоуна» взорвалась неистовым танцем. Столь единодушного, абсолютно серьезного и маниакального, безумного танца я в жизни своей не выдывал. Без малейшей иронии или смеха отдаваясь такому нелепому действу, это было подавленное человеческое естество в поиске полного освобождения. Вспыхивающие огни на потных лицах словно говорили о дьявольском чистилище, бесконечной дискотеке, где вы были приговорены танцевать, словно от этого зависела ваша жизнь, пока Бог не решил бы, что вы искупили свои земные грехи. Я потягивал джин с содовой и откинулся, загипнотизированный. Было слишком опасно присоединяться к этому действу больше, чем на танец или два. Вам грозило быть втянутым в это грохочущее безумие. Я мог бы опять потерять свои очки — как это случилось в прошлое моё посещение «Стоун». Их сбросили с моего лица, когда все начали исступленно топать ногами, и я, по-дурацки опустившись на четвереньки, шаря руками по влажному усыпанному окурками полу в поисках своих драгоценных очков. Это было большой ошибкой. Толпа нахлынула на меня, и я был почти затоптан. В панике я поднялся перед девушкой, которая топала передо мной. Я едва привлек ее внимание, и когда я обнаружил свои очки зацепившимися за ее кружевную блузку, я поблагодарил ее и покинул танцпол, чтобы никогда более туда не вернуться.
Джин с содовой действовал медленно, но коварно. Просто красивая девушка обнажила ряд зубов, который двоился и троился в глазах. Они казались скрепленными, стянутыми и заключенными в металл, и уходили глубоко в ее улыбающийся рот. Как могут столько зубов поместиться в один рот? Это было вне моего понимания. Она рассказывала мне о телевизионной рекламе яблочного сока, в которой она участвовала. Я ожидал следующего случая увидеть ее зубы. Она была первым человеком, которого я когда-либо видел, у кого в двадцать лет сохранились молочные зубы, и рядом с которыми выросли коренные. Это было что-то из греческой мифологии. Я повернулся к обычно выглядевшей девушке, сосредоточенное лицо которой в чистом искусственном свете «Стоуна» казалось теперь весьма красивым. Ее зубы были маленькими и совершенными. Она была заворожена творящимся безумием. Было слишком шумно для разговора, кроме разве что отдельных остроумных или тупоумных фраз. Я посадил ее себе на колени, и она немного поерзала в смущении.
А затем разверзся ад. На танцполе возникла какая-то перебранка между садистом и парнем, одетым как точная копия Сида Вишеса, ссора переросла в обмен пощечинами. Они толкались и хлестали друг друга по щекам как школьницы. Потом садист в кожаном жилете грузно рухнул на пол c пивной кружкой в руке, которая каким-то образом разбилась еще до удара об пол. Струя крови брызнула мне на рукав рубашки. Порезавшаяся девушка завопила диким фальцетом, но ей никто не помог, наоборот, люди держались подальше, как держатся подальше от закалываемой свиньи. Парня на полу, между тем, запинывала толпа из агрессивных мужчин и женщин. Скромные и, как мне казалось, довольно обыкновенные японские девочки навалились на парня с невероятным рвением и фанатичным удовольствием. Эти девочки носили ножи и сапоги и не были знакомы с парнем, лежащим на полу. Они не знали и того двойника Сида. Инстинктивно они решили навалиться на упавшего, аутсайдера. Это было среди самого шокирующего, что мне когда-либо довелось увидеть.
Так или иначе, садиста поставили на ноги друзья. Порезанной девушкой занялся один из голубых байкеров-барменов. Ди-джей из птичьей клетки призвал всех к порядку и поставил Red Hot Chilly Peppers в пятый раз.
