Александр Архангельский - Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды
Вот такой учебник нам и нужен.
Выход его сопровождался грамотной операцией «прикрытие». Она же дымовая завеса. Летом все, захлебываясь, обсуждали желтое пособие для учителей, которое (вопреки формальной логике) вышло в массовый тираж гораздо раньше, чем пособляемый учебник. Либералы, включая автора этой книги, попались на удочку; раздался шум и гам, все сосредоточились на «сталинской» главе, откровенно провокационной. Слегка прошлись по «суверенной демократии». И – выпустили пар, позволили организаторам сослаться на поправки: вчера министр Фурсенко ехидно замечал: критики учебника его не читали; главы про хорошего Сталина тут нет, а суверенная демократия слегка поджата. В сравнении с пособием. Вот и хорошо, вот и славно. О чем шуметь? К чему возмущаться?
А ведь проблема не только в том, что оценки сомнительны. Проблема в том, во-первых, что в области идеологической торжествует минус-конкуренция. Готовясь жить в свободном мире, мы своих детей вгоняем в однозначный ступор, ранжируем сознание, кроим его по готовому лекалу. И во-вторых, проблема в том, что современность вообще не подлежит изучению в школе – в качестве завершенной истории. Мы внутри процесса, зависим от хода вещей, ход вещей зависит от нас, а история начинается там, где завершается наша возможность вмешаться в текущее время. Мы ничего не можем поправить в решении Ельцина передать бразды правления молодому назначенцу Путину. А в судьбе Путина и в своей судьбе – потенциально можем. Значит, 31 декабря 1999 года и есть в самом прямом смысле финальная точка, рубеж, который отделяет совершившуюся историю от совершающейся жизни. Школьный учебник должен подробно рассказать об этом эпизоде, а дальше – лишь беглый перечень событий, без оценок и без комментариев, ни за, ни против, никаких итогов. Только будущее определит, как следует оценивать Беслан и арест Ходорковского, что есть суверенная демократия: победительная идеология, о которой обязательно нужно писать главу, или политическое недоразумение, обросшее подробностями; я сейчас не иронизирую. Если же это правило нарушено, происходит преждевременное смыслоизвержение; результат нехорош.
Учебник не может быть единственно верным. Он не может подминать историю под сиюминутные нужды. В этом – главная проблема. В этом – беда. А не только в идеях Филиппова. Если бы единственно верный учебник был написан не им, а тем же Долуцким, он лучше бы от этого не стал. В данном случае дело не в авторах; в данном случае дело – в подходах.
Примечание. Один из читателей ЖЖ (ник Reply Link) прислал мне интересную ссылку на слова одного из соавторов учебника, теоретика суверенной демократии Данилина, известного пользователям ЖЖ под ником leteha: «Ну что же, раз пошла такая пьянка… Я действительно написал шестую главу для „Новейшей истории России 1945—2006 гг. Книга для учителя“… На мой взгляд, написана хорошо и качественно. Вы сколько угодно можете поливать меня грязью, а также исходить желчью, но учить детей вы будете по тем книгам, которые вам дадут, и так, как нужно России. Те же благоглупости, которые есть в ваших куцых головешках с козлиными бороденками, из вас либо выветрятся, либо вы сами выветритесь из преподавания. Позволить, чтобы историю России преподавал русофоб, говнюк или попросту аморальный тип, нельзя. Так что от скверны надо очищаться. А если не получается, то очищать насильно».
Ответ, по-моему, саморазоблачительный. Советские предшественники Филиппова–Данилина так откровенно своих заказчиков не сдавали, виляли: мы за научную истину… мы за правду истории. А здесь – откровенно. Что дадим, то и съедите. Неужели и вправду – съедим?..
2008
Новогодние гадания
Неделя между 30 декабря и 6 января прошла в сущей праздности. Оставалось только гадать: что же случится, когда история выйдет из спячки?
Конечно же, рано. Надо подождать Крещения. А все равно любопытно. Какие трамплины, какие ухабы заготовил нам предстоящий год. В каких сетях запутаемся, по каким тропинкам уйдем от погони, чем сердце успокоится. Но гадать бесполезно: случайностей не просчитаешь; поступим по-другому. Пожелаем сами себе – чего бы мы хотели от этого года. После чего наложим полученный образ своей социальной мечты на естественный исторический фон: что нам сулят реальные расклады с предпосылками; разница потенциалов скажет о многом. Кроме того, что будет на самом деле: Провидение, как нас учили, не арифметика.
Итак, начнем, пожалуй.
Иллюзии давно уже исчезли; существующий режим не будет развивать страну по современным открытым моделям, хотя и втаскивать ее в полномасштабный тоталитаризм не намерен. Он исходит из того, что Россия не предназначена для демократии, а более всего предрасположена к бюрократическому силовому управлению. С повышенной ролью спецслужб и подконтрольных финансовых кланов, ослабленной ролью суда и самостоятельного общества, прямым подчинением регионов Москве, врастанием государства в частные корпорации, попытками использовать церковь для оправдания внутренней политики, решительно нецерковной, и механизмами ручного управления государством.
При этом спецслужбы тоже не чувствуют себя до конца раскрепощенными; им не дают развернуться во всю организационную мощь. На всякий НАК[15] имеется ГАК[16], на Следственный комитет найдется Генпрокуратура – и наоборот. Жесточайшим образом разгромлены экономически состоятельные оппоненты; причем посажены и выдавлены за границу не только лидеры и полувожди, но и люди, просто попавшие под колеса истории, обычные сотрудники, помощники, клиенты; бизнесу показана кузькина мать. Но при этом заложники, сидящие в тюрьме, теперь имеются и у каждого из правящих кланов: сидят и чекисты, которые пасли «Три кита», и генерал Бульбов, следивший за чекистами, и замминистра финансов Сторчак. Регионы, во главе которых стоят неизбранные назначенцы, управляются гораздо хуже, чем регионы, в которых переназначены губернаторы, успевшие когда-то победить на выборах; достигло пика социальное напряжение в некоторых городах и краях, например в благословенном Сочи – из-за отбираемой земли.
До сих пор ситуация напоминала Южную Корею времен военной диктатуры – экономический подъем на фоне политического угасания, образование чоболов, то есть вросших в государство крупных частных компаний; в последний год она напоминает Южную Корею накануне студенческих бунтов. Но без бунтующих студентов и без дееспособной оппозиции. Это нужно ясно сознавать: нынешняя оппозиция – несостоятельна. Она, конечно же, искусственно маргинализована, превращена в художественную самодеятельность; и все-таки дело не только во власти. Оппозиция либо слишком устала сама от себя; так долго работать на самовоспроизводство лидеров, на несменеяемость вождей ни один Кремль себе не позволяет; либо она преждевременна, чересчур петушится, исходит юношеским задором площадного бунта, хотя на площади никто не собирается. А если соберутся, то совсем не те. И не затем.
При таком раскладе пожелать себе хотелось бы добровольного демонтажа системы. Верхушечного. Слишком медленного. Но неуклонного. Постепенного нарастания общественных свобод. Восстановления российского суда в его небасманных правах. Перемены медийных правил. Роста местного самоуправления. А после долгой, долгой подготовки – роспуска и пересоздания милиции, которую уже излечить невозможно. С другими людьми и задачами.
Этот процесс может быть только верхушечным. Цивилизованных сил, способных запустить его снизу, сегодня мы не имеем. Зато имеем людей внутри системы, способных цинично взвесить шансы за и против, понять, что в нынешнем виде существующей системе уже не удержаться. Она рухнет. Не под давлением врагов (враги обессилены), а под собственной неконструктивной тяжестью. В условиях последовательного измельчания опор. В последние три-четыре года изо всех щелей полезли ничевоки, ничтожества разместились на всех управленческих уровнях; вполне дееспособным – по штатному составу – правительством руководит символ нашего мельчающего времени, т. Зубков. Этого и в страшном сне себе нельзя было представить; со времен Николая Александровича Тихонова таких полустертых фигур в премьерском кресле мы не видали. Хотя Касьянов был помельче Черномырдина, а Фрадков заметно уступал Касьянову.
Вот на это бы и заложиться. На инстинкт самосохранения власти. Заложиться не потому, что испытываем к нынешней власти симпатию. А потому, что ее слишком быстрый, слишком безудержный крах самым болезненным образом заденет и нас. Если ей суждено не демонтироваться, а обвалиться, обвал придется на нас. А на кого же еще?
Другое дело – спокойный взгляд на реальность. А она такова, что вместо старой неустойчивой системы власть затеяла строительство новой, еще более зыбкой. Преемник – кто бы им ни стал – политически должен быть обесточен. Чтобы не соблазнился желанием выйти из-под контроля. Для этого имеется конституционное большинство в Государственной думе; оно присмотрит. Но кто сказал, что большинство само не может заразиться манией величия, не вообразит, что все ему позволено? На этот случай имеется премьер. Который лично обеспечил большинству его конституционное превосходство; стоит большинству забыться и пойти на новые выборы без воли утвержденного им премьера, как оно перестанет быть большинством. Во всяком случае, подавляющим. В свою очередь, новый президент ограниченного действия и законодательно неполноценный, но всевластный премьер на пару образуют оборонительную конструкцию, называется тянитолкай. Сзади незаметно не подберешься. Правда, и с места не сдвинешься.
