Иван Родионов - Наше преступление
В зале появился следователь, пришедший послушать прения сторон. В передних рядах недовольно пожимали плечами, и многие дамы огорчились тем, что их любимец-адвокат так опростоволосился с этими неудачными свидетелями.
У самой стены неподалеку от следователя сидел владелец имения Брыкалова – высокий, худой отставной полковник и внимательно вслушивался в каждое слово. Он хорошо знал убитого и убийц и всю историю этого преступления. Во время хода судебного процесса полковник часто недовольно хмыкал, тер переносицу и непроизвольно вздергивал всем корпусом и плечами, что у него всегда было признаком сильнейшего волнения.
Всем ходом дела он был недоволен, но старого, честного служаку всего более поразило то, что пятеро деревенских парней лжесвидетельствуют под присягой и совершают это без всякого смущения, когда же их ловят и уличают во лжи, они и в ус себе не дуют.
Полковник, запылавший негодованием, наклонился к следователю.
– Ведь это ж черт знает что такое! Явные лжесвидетели! Неужели за это суд не притянет?
– Что ж вы поделаете? Как докажете? – зашептал в ответ следователь.
– Что ж тут доказывать?! Тут всякому ясно, что они заведомо лгут...
– Что они лгут – несомненно с нашей обывательской точки зрения, а переведите на юридическую, что получится? Где доказательства их предварительного сговора? Где свидетели?
Полковник вздернулся всем корпусом и безнадежно махнул рукой.
– Черт знает что... И глазами бы не глядел...
Очередь допрашивать свидетелей защиты перешла к адвокату.
Еще заранее адвокат предупредил Горшкова-отца, чтобы он подговорил свидетелей очернить покойного Ивана перед судом и присяжными.
– Это будьте спокойны... – ответил Горшков-отец. – Парень был такой... ничего хорошего про его сказать нельзя... Вон в третьем годе по лету напился пьян и разодрался со спасскими парнями... Ему голову-то еще тогда проломивши... сколько недель провалялся в городе, в больнице... покедова вылечился... Может, от того и помёр теперича, што еще тогда ему голову проломивши...
– Вот это нам на руку, – сказал адвокат. – Подтвердит ли кто-нибудь этот факт из наших свидетелей?
– Это насчет чего?
– Да о драке со спасскими парнями?
– Как не подтвердить?! Всякий подтвердит... Это кажному извесно... У нас по нашей стороне все дружка про дружку знают.
– А вы для верности все-таки напомните об этом нашим свидетелям. Я на суде спрошу.
– Это будьте спокойны.
– Скажите, свидетель, – обратился теперь адвокат к одному из свидетелей защиты, – вы хорошо знали потерпевшего Кирильева?
– А как же... знал... хорошо...
– Что он был за человек? Смирный или драчун? Может быть, любил выпить?
– Всяко бывало. Ежели поднесут, так мимо рота не пронесет.
– Значит, выпивал?
– Да, пил...
– И дрался?
– А как же... сила у его была...
– А не знаете ли вы эту историю? Говорят, за несколько месяцев до смерти у него было столкновение со спасскими парнями и ему в драке проломили палками череп и он лежал в городской больнице. Было это или нет?
– Ежели бы не было, так не провалялся бы в больнице, почитай, цельный месяц... вся голова была разбита.
– Не можете ли объяснить, свидетель, кто начал драку: спасские парни или Кирильев? – спросил товарищ прокурора.
– Ничего этого нам неизвесно. Кабы ён не впутавши, ничего ему и не было бы. Задаром будут бить, што ли?
– А когда это было? За год до его смерти или раньше?
– В третьем годе по лету, на второго Спаса. У их тогда праздник...
– Так. Значит, больше, чем за год до смерти Кирильева. Вы говорите, это было в праздник, на второго Спаса. Значит, парни гуляли, были пьяны и у них произошла свалка?
– Да... гуляли... свалки не было... а значит, парни промеж себя рылись палками...
– Значит, дрались палками?
– Да... дрались.
Было уже около девяти часов. Публика измаялась в духоте, смраде и ожидании, и каждый друг друга спрашивал: «Не знаете ли, когда начнется речь адвоката?» Никто, конечно, ничего не знал; многие накинулись на следователя с одним и тем же вопросом. Тот успокоил, что сейчас должен дать свои заключения последний свидетель – эксперт, потом объявят перерыв, после же перерыва начнутся прения сторон, причем речь прокурора будет коротенькая, а адвокат дал председательствующему слово говорить никак не более часа с четвертью. Все были разочарованы этим сообщением, но все решились ждать. Не уходить же перед самым интересным актом, ради которого высидели 5 часов.
Вскоре на свидетельском месте в качестве эксперта появился старший врач больницы. По его собственному признанию – это была его первая судебная экспертиза. Суть его заключений сводилась к тому, что, согласно акту вскрытия, у покойного Кирильева обнаружены: рассеченная нижняя губа, вышибленные зубы, несколько резаных ран на шее и, помимо многих ушибов на теле, которые врач относил к разряду легких, семь ран на голове, причиненных ударами тупым и колющим или режущим орудием. Смерть, по его показаниям, последовала от раздробления в пяти местах костей черепа, сопровождавшегося кровоизлиянием в черепную полость и воспалением мягкой мозговой оболочки.
Председательствующий показал Вознесенскому вещественные доказательства преступления: два тяжеловесных камня. Один был овальной формы булыжник фунтов семи весом, другой побольше, продолговатый, с тремя заметными выступами на одном ребре. Третий камень где-то затерялся.
Врач, с минуту внимательно рассматривавший камни, заявил, что те трещины со звездообразными надколами на черепной кости, которые были найдены на голове Кирильева и внесены в акт медицинского вскрытия, могли быть нанесены именно такой формы камнями, и при этом показал судьям приложенные к акту рисунки трещин.
Товарищ прокурора отказался спрашивать эксперта, находя, что побои были настолько очевидно тяжки, что незачем это лишний раз подчеркивать и тем затягивать процесс, с другой стороны – он хотел узнать, куда будет гнуть противник.
По приглашению председательствующего к судейскому столу подошло несколько присяжных и адвокат. Он, рассматривая вещественные доказательства, обратился к Вознесенскому с вопросом:
– Будьте любезны, г.эксперт, скажите мне: те поранения, которые найдены на голове потерпевшего Кирильева, по вашему заключению, были нанесены вот этими демонстрируемыми камнями или могли быть причинены и другим каким орудием?
Врач был человек добросовестный, прекрасно знавший медицину и анатомию, но, как и все почти простые российские граждане, понятия не имел о законах, а потому так же, как и все не юристы, полагал, что убийство есть убийство, вопиющее преступное деяние, за которое по закону полагается тяжкая кара. Желая быть осторожным в своих выводах, врач ответил:
– Я полагаю, судя по форме трещин, что причинены они были этими или подобными камнями, вообще тупым орудием.
Адвокат взял в руки камень с тремя выступами на одном ребре и, вертя его в руках, спросил:
– А как вы полагаете, одним ударом камня вот такой формы можно причинить больше одной трещины?
Врач решительно недоумевал, для чего понадобилось адвокату предложить ему такой бесполезный, по его мнению, вопрос, но прежде чем ответить, он несколько подумал.
– Да, вообще говоря, допускаю, что одним ударом камня такой формы можно причинить на черепе и больше одной трещины.
– Можно? – не без удовольствия переспросил адвокат. – Значит, переходя к данному случаю, вы допускаете, что одним ударом можно причинить и две и три трещины?
– Нет, не думаю, чтобы больше двух...
Тут только у врача мелькнула мысль, что своими заключениями он, пожалуй, сыграет в руку «мерзавцев», как внутренно называл он убийц, но адвокат торопил его вопросами, и ему не было времени додумать свою мысль до конца.
– Но почему же? Как видите, у камня имеется три выступа. При ударе по черепу в местах приложения трех точек и должны получиться три трещины...
– Потому это невозможно, что голова человека имеет сферическую форму поверхности... и объем ее не велик. Такой длинный камень при ударе им в голову не может сразу приложиться в трех точках, а следовательно, и не может причинить три трещины разом. Кроме того, и самое расположение трещин по взаимному их положению указывает, что нельзя было одним ударом одного и того же камня нанести три трещины, потому что трещины расположены так: две на затылочной части, одна на виске выше правого уха, две на темени...
Говоря это, врач на своей голове пальцем показывал места расположения трещин.
VII
– Скажите, г.эксперт, – перебил адвокат, – у алкоголиков вообще, ну, попросту, у пьяниц внутренние органы, конечно, находятся в болезненном состоянии и не так выносливы, как у людей свежих, непьющих?
– Вообще говоря, неумеренное потребление алкоголя действует разрушительно на весь организм... особенно на некоторые внутренние органы...
