Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
– Что же у нас происходит, Юрий? Я подбадриваю тебя, а ты в ответ убеждаешь меня в еще большей надежности корабля.
– Мы, Сергей Павлович, оба здорово подбадриваем друг друга, – улыбнувшись, возразил Гагарин.
Вечером 9 апреля Королев распорядился, чтобы Гагарина и Титова, на оставшееся до полета время, разместили в отдельном домике, недалеко от стартовой площадки. А полковнику Карпову он тут же вновь поручил составить для них поминутный график занятости в течение последних предстартовых суток.
Последнее взвешивание «Востока» в монтажно-испытательном корпусе перед пристыковкой его к ракете-носителю озадачило Руднева. Вес пяти предыдущих беспилотных кораблей не превышал четырех тысяч семисот килограммов. Вес же гагаринского «Востока» оказывался на двадцать пять килограммов больше. Яздовский тут же напомнил Главному конструктору, что Титов почти на три килограмма легче Гагарина. Но Сергей Павлович успокоил председателя Государственной комиссии и главного медика. Он сказал, что изменять принятое решение о командире «Востока» нет необходимости. Если потребуется, то будет снята часть контролирующей аппаратуры, которая в полете непосредственного участия не принимает. Руднев согласился с этим предложением.
Предстартовые дни оказались чрезвычайно насыщенными для Королева. Он постарался, казалось, предусмотреть все. Везде, где только могли появиться космонавты – в гостинице, лабораториях, столовой, – постоянно звучала бодрая, веселая музыка из кинофильмов и оперетт. О таком музыкальном сопровождении Главный конструктор распорядился сразу после прилета на Байконур. Впрочем, музыку и на работе в ОКБ Сергей Павлович относил к важным составляющим успеха.
Вскоре после тренировки Гагарина и Титова Главный конструктор появился в монтажно-испытательном корпусе и, совершенно неожиданно для Ивановского, медленно поднялся по стремянке к входному люку «Востока», снял туфли и сел в пилотское кресло. Выдержав небольшую паузу, Королев посмотрел сначала в один иллюминатор, потом в другой, и тут же обратился к ведущему конструктору:
– Для меня кресло тесновато, Олег Генрихович. И тебе, разумеется, не подойдет.
– Проектировалось кресло не для нас, Сергей Павлович, – возразил Ивановский. – А для таких, как Гагарин.
Главный конструктор продолжил лукавый диалог:
– Пусть это не для нас проектировалось, но давай вот прямо сейчас договоримся, Олег Генрихович, что для трехместного корабля среднее кресло закажем Северину под наши габариты.
– В нашем возрасте, Сергей Павлович, в космос врачи уже не пустят. А вашему, Главного конструктора, полету воспротивится еще и кремлевское руководство.
– Так что же, выходит, по-твоему, мы только и годимся строить космические корабли для других?.. А хотелось бы слетать пусть даже на пару-тройку витков. Как-никак вся жизнь без остатка отдана ракетному делу.
Комнатой, в которой по решению Главного конструктора должны провести последнюю ночь перед стартом Гагарин и Титов, прочно завладели сотрудники Яздовского. Но и эта часть «интерьера» находилась в поле зрения Королева. Однако по долгу службы первым там появился полковник Карпов. Прямо с порога он задал Котовской ключевой вопрос:
– Ада Радгаповна, вы закончили подготовку медаппаратуры?
– Да, Евгений Анатольевич, – уверенно ответила доктор. – Все необходимые датчики по показаниям органов жизнедеятельности космонавтов подготовлены.
Начальник Центра подготовки внимательно осмотрел вначале одну, потом вторую кровать, задал следующий вопрос:
– А как будут сниматься сами показания?
– Показатели тензодатчиков, установленные на матрацах, выведены на пульт, у которого в течение всей ночи будут дежурить наши специалисты.
– А сны людей, Ада Радгаповна, ваши умные датчики записывать еще не научились?
– Нет, Евгений Анатольевич, такие датчики, к сожалению, у нас пока отсутствуют.
– Очень жаль, Ада Радгаповна. Значит, медицинскому персоналу вашего института есть еще над чем поработать.
В этом месте заинтересованный диалог Котовской и Карпова прервался. В комнату быстро вошел Королев и сразу повел разговор по существу:
– А теперь мы выясним, как работает наш медицинский штаб предполетной подготовки. Что вы скажете, Ада Радгаповна?
Доктору Котовской было что доложить. Она сказала:
– По распоряжению руководителя медицинской группы Акулиничева, Сергей Павлович, в предстартовом домике организуется круглосуточный врачебный пост.
Главный конструктор поворачивается к Карпову:
– Скажи, пожалуйста, Евгений Анатольевич, чем космонавты будут заниматься завтра в двадцать тридцать?
Начальник Центра подготовки достал записную книжку, открыл нужную страничку, ответил:
– В двадцать тридцать у Гагарина и Титова космический ужин, Сергей Павлович.
– Вот как здорово, – улыбнувшись, сказал Главный конструктор. – Я прямехонько угодил на ужин… А чем Гагарин и Титов будут заняты в двадцать один десять?
– В двадцать один десять? – повторяет Карпов и отвечает: – С космонавтами встречаются маршал Москаленко и генерал Руднев.
– С Главкомом ракетных войск и председателем Государственной комиссии этот вопрос по времени согласован?
– Конечно, Сергей Павлович. Все вопросы распорядка дня согласованы по времени и по существу.
– А что значит «по существу», Евгений Анатольевич?
– Это значит, что согласован сам предмет разговора – о семье, о родных местах и ни слова о предстоящем полете.
– Вот это похвально, – бодро сказал Королев и задал контрольный вопрос: – Феоктистов и Раушенбах инструктаж с Гагариным и Титовым в корабле уже проводили?
Начальник Центра подготовки ответил без промедления:
– Проводили, Сергей Павлович. С восемнадцати ноль-ноль. Тридцать минут. Проверили знание полетной инструкции. Юрий и Герман выучили ее наизусть.
– Может, с инструктажами мы малость и переборщили, – сделал вывод Главный конструктор, – но, как говорят в народе, кашу маслом не испортишь. Все идет по плану. Я удовлетворен.
10 апреля. Солнечный полдень. Небольшая открытая терраса на высоком берегу Сырдарьи. Присутствуют Королев, Москаленко, Руднев, Каманин, Келдыш, главные конструкторы систем, командиры стартовых служб полигона и вся «ударная шестерка». Никакого официоза. На столах – вазы с фруктами, ситро, минеральная вода. Общение – на равных.
В центре внимания – Главный конструктор и космонавты. Королев завязывает неожиданные диалоги, шутит:
– Будет правильно, дорогие старшие товарищи, если сегодня мы попросим нашу молодую смену обязательно свозить нас на орбиту в будущем трехместном космическом корабле. Мы идем вперед гигантскими темпами. Не прошло и четырех лет с момента запуска первого искусственного спутника Земли, а мы уже подготовились к первому полету человека. Здесь присутствует группа космонавтов, каждый из которых в состоянии совершить орбитальный полет. Решено, что первым полетит Юрий Гагарин. За ним полетят другие, в недалеком будущем, даже в этом году. На очереди у нас – новые полеты, которые будут интересными для науки, для блага человечества. Мы твердо уверены, что нынешний полет хорошо подготовлен и пройдет успешно.
Вечером состоялось официальное заседание Государственной комиссии. Ее открыл Руднев и предоставил слово Королеву. Сергей Павлович снова подтвердил полную готовность ракеты и «Востока» к полету: «Ракета-носитель и космический корабль прошли полный цикл испытаний на заводе и космодроме. Замечаний по работе ракеты-носителя и корабля нет». Затем выступил генерал Каманин. «Главный куратор» космонавтов от штаба ВВС напомнил присутствующим биографические данные Юрия Гагарина и Германа Титова.
Следующее слово – за ними, виновниками торжества. Но только Юрий начал говорить, как вдруг погасли все юпитеры киношников. Сергей Павлович хорошо знаком с их технологией. Он уверенно успокаивает членов комиссии:
– Товарищи, внимание! Сейчас в течение нескольких минут оператор Суворов будет перезаряжаться!
Неожиданная реприза Главного конструктора вызвала громкий смех всего зала. Но вот щелкнула дверца кинокамеры. Можно продолжать заседание. Гагарину, естественно, пришлось повторить начало своего выступления. Выступление же Титова прошло уже без всяких осложнений.
Надо же было так случиться, что при последней проверке корпуса корабля на герметичность обнаружилась утечка. Все, кто был причастен к подготовке полета, принялись спешно искать неисправность с помощью гелиевых течеискателей. Вскоре утечку нашли, заменили дефектный разъем. И только после этого доложили Главному конструктору о происшедшем. Все обошлось без личных разборок. Королев посчитал за благо, что неисправность удалось устранить заранее и сравнительно быстро.
В пять утра 11 апреля ракету с пристыкованным «Востоком» вывезли из монтажно-испытательного корпуса, чтобы доставить на стартовую площадку. Главный конструктор шел по традиции за ней до поворота, где его поджидала легковушка. Королев пристально посмотрел вслед «семерочке» и устроился на заднем сиденье с Воскресенским.
