Гелий Салахутдинов - Блеск и нищета К. Э. Циолковского
Гелий Салахутдинов - Блеск и нищета К. Э. Циолковского краткое содержание
Гелий Салахутдинов
Блеск и нищета К.Э. Циолковского
* * *
Автор этой книги, кандидат технических наук Гелий Малькович Салахутдинов, окончив в 1968 году Казанский авиационный институт по специальности "Динамика полета и управление летательными аппаратами", длительное время работал в области космонавтики, где занимался вопросами тепловой защиты космических аппаратов и ракетных двигателей. В 1978 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук по специальности "История науки и техники" и до 1992 года работал ученым секретарем Комиссии АН СССР по разработке научного наследия и развитию идей одного из пионеров космонавтики Ф.А. Цандера.
Г.М. Салахутдинов – автор ряда научных и научно-популярных книг и брошюр: "Развитие методов тепловой защиты жидкостных ракетных двигателей", 1984; "Тепловая защита в космонавтике", 1982; "Ф.А. Цандер", 1987; "Аполлоны летят на Луну", 1988; "Приключения на орбитах", 1992, и др.
Опубликовал несколько десятков статей по истории космонавтики, по логике историко-технического познания и теории развития техники. Наиболее известные из них (Человеческая ориентация развития космонавтики / Наш Современник, 1990, №3; Еще раз о космосе / Огонек, 1990, №34 и др.) посвящены критическому анализу процессов развития космонавтики, выявлению ошибок и неточностей в управлении ею.
Кроме того, в 1999-2000 гг. в журнале "Инженер" появились его статьи, пересматривающие представления о творчестве российских исследователей: М.В. Ломоносова, К.Э. Циолковского, А.С. Попова, И.И. Ползунова и др. В настоящий момент работает старшим сотрудником Института истории естествознания и техники РАН.
Введение
"Одна ученость без дарований бессильна. И одно природное дарование при незнании наук бесплодно.
Как бы гениален человек не был, но предоставленный самому себе, он не откроет даже десятичного счисления".
К.Э. Циолковский
О "блеске" этого человека, его величии и великолепии написаны буквально тома, и не нам было бы судить о его месте на страницах человеческой истории - времена и люди рано или поздно расставят все по своим местам, - если бы мифы его и мифы о нем не ориентировали и саму космонавтику, и человечество вообще на ложное целеполагание.
К.Э. Циолковский внес свой посильный вклад в развитие общества и нет необходимости как-то приукрашивать, а, значит, и деформировать его образ замалчиванием его ошибок, возведением в ранг молитвы результатов его творчества, или увенчанием лаврами настолько же пышных, насколько и незаслуженных титулов типа "основоположник теоретической космонавтики".
Теоретические основы космонавтики не смогли заложить даже все ее пионеры - это было сделано только в 50-е годы, когда к ее развитию были привлечены солидные научные коллективы, аккумулировавшие в себе талантливых ученых и инженеров.
Что касается самого "основоположника", то его биограф профессор А.А. Космодемьянский, откровенно признавшись в любви к нему [29, с.6], в своей книге о нем, однако, писал:
"Он не владел во всех деталях сложной математической техникой XX в.[XIX в. - Г.С], Применяемый им в работах математический аппарат очень прост и доступен каждому, изучившему обычный вузовский курс высшей математики" [29, с. 191 ].
Академик А.Ю. Ишлинский отмечал, что "...Циолковский использует в своих трудах лишь арифметику, алгебру и самые начала анализа бесконечно малых (последние только в связи с выводом его знаменитой формулы)" [21с.5].
Профессор В.А. Семенов, проанализировав работы К.Э. Циолковского по воздухоплаванию, отметил: "Изучая теоретические работы К.Э. Циолковского, нельзя не заметить, что математический аппарат исследования в них сохранился почти неизменным (за всю его творческую жизнь - Г.С.), сравнительно элементарным" [70, с.5].
Конечно, самостоятельно получить образование в объеме несколько более широком, чем в средней школе, для почти глухого человека было жизненным подвигом, но оказывалось совершенно недостаточным для теоретических исследований.
Техническое образование предполагает знание не только математики, но и других серьезных наук. Ракета - это тепловая машина, поэтому для ее расчетов необходимо разбираться в вопросах термодинамики, теплопередачи - мы уже не говорим о термохимии или о газодинамике, - а также в области таких наук, как гидравлика, прочность, материаловедение, технология и пр., сведения из которых он черпал лишь урывочно, когда в этом была необходимость, либо вообще оставлял за границей своих интересов.
Сам он в одной из своих работ писал: "Учителей у меня совсем не было, а потому мне приходилось больше создавать и творить, чем воспринимать и усваивать" [169] (Здесь и далее выделено нами - Г.С.).
Пусть не вдохновляются "Митрофанушки" этими словами "гения". Нельзя без знаний создавать и творить. Как говаривал другой гений: "Учиться, учиться и еще раз учиться!" А для ученого даже крепких знаний еще недостаточно - нужна хорошая научная школа, учителя, передающие стиль и методы работы, понимание методологии, умение критически относиться к полученным результатам и многое другое.
Такую школу К.Э. Циолковский тоже не "оканчивал". Из-за болезни в четырнадцать лет он познакомился с арифметикой, а к двадцати усвоил элементарные сведения из некоторых других школьных наук и высшей математики.
На этом фоне исподволь закрадывается мысль о том, а не злые ли "языки" решили подшутить над старым, больным и давно скончавшимся человеком, присвоив ему столь роскошный титул. А может быть, тут скрыт намек на низкий теоретический уровень самой космонавтики, позволивший, почти не владеющему математическим аппаратом человеку, заложить ее основы.
Вклад К.Э. Циолковского был скромнее, с чем не хотят мириться его поклонники и последователи, как язычники не стали бы мириться с развенчанием образа придуманного ими божества.
Но жить в придуманном мире - значит совершать ошибку, которая, укрепившись во времени и в пространстве, рано или поздно начнет диктовать свои условия, настолько же трудно выполнимые, как и ее элиминирование, потребующее свое рода революции, хотя и небольшой, но, несомненно, "кровопролитной". Уже сейчас философия К.Э. Циолковского создает вредные иллюзии о возможности переселения человечества на другие планеты после экологического разрушения Земли, вызывает чувство транзитности пребывания на ней, ведет к потребительскому эгоцентризму в отношениях человека с природой. Его "атомистическая философия", ориентированная на замену всех основных философий и религий мира, прямо воспевала смерть, обосновывала необходимость уничтожения неполноценной или недоразвитой жизни.
Ошибочные его научно-технические идеи до сих пор вводят в заблуждение некоторых ученых и инженеров.
Несостоятельные аспекты методологии его деятельности в условиях непомерного восхваления полученных с ее помощью результатов могут послужить причиной дезориентации начинающих исследователей в их практической деятельности.
Незаслуженное присуждение К.Э. Циолковскому приоритетов представляется совершенно безнравственным в отношении тех ученых, которым они должны принадлежать по праву.
Возведение в ранг вождя и пророка человека, мало подготовленного, выступает не только откровенным гротеском, но и вызывает серьезные деформации истории и теории развития космонавтики.
В годы советской власти критиковать К.Э. Циолковского было попросту опасно, поскольку Коммунистическая партия СССР тщательно следила за его имиджем. Такое к нему внимание было обусловлено тем, что в 1921 году В.И. Ленин подписал постановление о назначении ему персональной пенсии "в виду особых его заслуг в области авиации".
Именно это постановление и сопутствующие ему социальные условия послужили основной предпосылкой для восхваления "ученого всех наук" на государственном уровне, превращения его в символ социализма.
Писать о К.Э. Циолковском невероятно трудно не только потому, что его образ устоялся в условиях тоталитарной идеологизации науки и общества, но еще и в связи с чрезвычайной широтой его творческой проблематики.
Он изобретал дирижабль, самолет, ракету, скоростной поезд на воздушной подушке, реактивные двигатели, концентраторы солнечной энергии, "воздуходувки", приливные электростанции, просто все подряд: от пишущей машинки до новой азбуки, призванной заменить все азбуки мира.
