Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны - Теппель Роман
7 июля 7-й танковой дивизии удалось захватить Батрацкую Дачу и Мясоедово. Однако дальше дивизия продвигаться не могла, поскольку 106-я пехотная дивизия еще не прибыла. Поэтому 8 июля главные сражения были на участке 6-й танковой дивизии, которая при поддержке частей 19-й танковой дивизии продвинулась до Мелихово. 73-й танково-гренадерский полк 19-й танковой дивизии продолжал бои у оборонительных сооружений восточнее Белгорода, которые с особенным упорством защищала 81-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Ивана Морозова. «Противник стоит насмерть на своих хорошо отстроенных позициях», говорится в военном дневнике армейской группы Кемпфа [190]. Только после введения в бой «Штук» и огнеметных танков 73-го танковогренадерского полка вечером 9 июля удалось захватить последние советские позиции. В тяжелых боях, продолжавшихся весь день, полк был почти полностью обескровлен и потерял более 1000 человек. 10 июля он похоронил еще 85 человек.
В этот же день 168-й пехотной дивизии удалось захватить Старый Город. Одновременно 6-я танковая дивизия нанесла удар на Шишино и вынудила советские войска, которые еще находились восточнее и северо-восточнее Белгорода, отойти на север, чтобы избежать возможного окружения. После того как III танковый корпус устранил опасность своего открытого левого фланга, он смог продолжить наступление на север. Однако дивизии армейской группы Кемпфа были так ослаблены, что сам генерал Кемпф вообще сомневался в возможности какого-либо дальнейшего продвижения вперед. Он хотел бы заменить по меньшей мере крайне истощенную 19-ю танковую дивизию свежим танковые соединением, однако Манштейн не мог ему в этом помочь.
Генерал Брайт, командующий III танковым корпусом, напротив, оставался оптимистом. Когда 6-й танковой дивизии и 503-му батальону тяжелых танков удалось продвинуться от Мелихово через Шляховое до Казачьего, он полагал, что его корпус прорвал последний советский оборонительный пояс. Даже после войны он сохранял убеждение, что III танковому корпусу 11 июля удался оперативный прорыв, позволявший «действовать в свободном пространстве» [191]. В действительности корпус осуществил прорыв лишь второго оборонительного пояса. В ночь на 12 июля в результате внезапной ночной атаки 6-й танковой дивизии удалось продвинуться до Ржавца и захватить этот поселок. Однако здесь наступление III танкового корпуса впервые остановилось. Между 4-й танковой армией и армейской группой Кемпфа образовался большой разрыв. Еще опасней было то, что III танковый корпус не мог выполнить свою задачу по прикрытию восточного фланга 4-й танковой армии от атак стратегических резервов Красной Армии. И самое мощное объединение из этих резервов, 5-я гвардейская танковая армия, 12 июля ударила не по III танковому корпусу, а по острию атаки 4-й танковой армии у Прохоровки.
«Сталь, сталь, сталь» [192]. — Танковое сражение у Прохоровки 12 июля 1943 года
После предварительного наступления 4 июля 1943 года ранним утром 5 июля 4-я танковая армия начала наступление в рамках операции «Цитадель». На крайнем правом (восточном) фланге наступал II танковый корпус СС, состоящий из 3 танково-гренадерских дивизий: «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Дас Райх» и «Мертвая голова». Слева от них наступал XLVII танковый корпус в составе 3-й танковой дивизии, танково-гренадерской дивизии «Великая Германия» и 11-й танковой дивизии. На стыке между II танковым корпусом СС и XLVII танковым корпусом сражалась 167-я пехотная дивизия. На крайнем западном фланге находился LII армейский корпус, имевший задачу защищать левый фланг 4-й танковой армии. В первые дни 4-я танковая армия нанесла удар по 6-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Ивана Чистякова и по 1-й танковой армии генерал-лейтенанта Михаила Катукова.
Тлавный удар немецкого наступления наносился II танковым корпусом СС, который уже с первого дня ввязался в тяжелые бои. Особенно ожесточенно оборонялась в районе деревни Березов 52-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Иван Некрасов. Начальник штаба 4-й танковой армии генерал-майор Фридрих Фангор констатировал: «Вражеский пехотинец сражается хорошо, вопреки существующему мнению, что у противника плохие окопные дивизии, надо признать, что и этот враг знает, как сражаться и как умирать» [193].
Около полудня дивизии СС прорвали первый советский оборонительный пояс. Несколько позднее, после тяжелых боев и массового применения авиации, дивизии «Дас Райх» удалось захватить Березов и продвинуться дальше на север.
Во второй половине дня у Быковки состоялся первый встречный танковый бой, когда советский 230-й танковый полк предпринял контратаку против передовых частей дивизий «Лейб-штандарт» и «Дас Райх». Советский полк имел на вооружении 32 американских танка типов М3 «Ли» и М3 «Стюарт», которые не имели никаких шансов против немецких танков. Они были просто расстреляны еще до того, как смогли приблизиться на расстояние выстрела по немецким танкам.
Второй советский армейский оборонительный пояс был прорван II танковым корпусом СС Хауссера 6 июля. Дивизия «Дас Райх» продвинулась до Калинина, а «Лейбштандарт» — до Тетеревино (север). Однако наступательный порыв дивизий СС был несколько заторможен по причине того, что оба соседних корпуса — на западе XLVII танковый корпус и на востоке III танковый корпус — не смогли продвигаться достаточно быстро, и открытые фланги корпуса Хауссера становились все протяженней. Советские войска оказывали ожесточенное сопротивление, неся при этом ужасные потери. Так, 51-я гвардейская стрелковая дивизия за три дня боев из своих 8400 солдат потеряла более 5000, большинство из которых 6 июля. А 5-й гвардейский танковый корпус под командованием генерал-майора Андрея Кравченко 6 июля, во время контратаки на дивизию «Дас Райх», лишился 110 танков. Сама дивизия «Дас Райх» в этот день списала в безвозвратные потери только один танк T-IV, уничтоженный советским противотанковым орудием. Правда, эта потеря была тяжела, поскольку в этом танке погиб кавалер Рыцарского креста гауптшарфюрер СС Карл-Хайнц Вортманн, один из самых опытнейших танкистов и командир взвода танкового полка дивизии «Дас Райх».
Генерал Ватутин, командующий Воронежским фронтом, был поражен, узнав, что немцам уже в первый день наступления удалось прорвать хорошо укрепленную главную линию обороны советских войск. Он поспешно отдал приказ о вводе в действие своего важнейшего резерва -1-й танковой армии — уже с 6 июля для проведения полномасштабного контрудара. Однако в ночь с 5 на 6 июля Сталин запретил контрудар, поскольку он полностью противоречил советской оборонительной концепции. Согласно этой концепции, немецкие танковые соединения вначале должны были быть значительно ослаблены во время атаки на советские оборонительные сооружения. Только после этого должны начаться контрудары. Провалившийся 6 июля контрудар советской 2-й танковой армии против острия наступления 9-й армии Моделя на северном участке Курской дуги совершенно отчетливо показал, какие фатальные последствия может иметь преждевременный встречный удар.
Когда II танковый корпус СС утром 6 июля преодолел второй армейский оборонительный пояс, нервозность Ватутина увеличилась. Он приказал 6-й гвардейской армии и 40-й армии немедленно провести контрудар в тот же день. Однако ни штабы армий, ни подчиненные им корпуса не были в состоянии так быстро спланировать масштабную операцию, вследствие чего советские войска в этот день проводили только нескоординированные локальные атаки. Между тем Ватутин находился под большим давлением. Сталин и Ставка обвиняли его в том, что его войска не в состоянии остановить немецкое наступление.
В течение последующих двух дней танковая битва на южном участке Курской дуги достигла первого пика. Ватутин ввел свои усиленные танковые резервы для контратаки. И 8 июля немецкой 4-й танковой армии противостояли семь советских танковых и механизированных корпусов: на участке XLVII танкового корпуса — 3-й механизированный корпус и 6-й танковый корпус; на участке II танкового корпуса СС — 10-й и 31-й танковые корпуса, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, а также 2-й танковый корпус. Последние три корпуса 8 июля приступили к контрнаступлению с целью окружить II танковый корпус СС. В военном дневнике корпуса Хауссера говорится об этом: «Используя свежие танковые подразделения <..> противник с небывалой яростью, около полудня начал непрекращающуюся череду массированных танковых атак против восточного и северо-восточного фронтов дивизии “«Дас Райх“, а также силами выдвинувшихся с северо-запада танков — против опорных пунктов дивизии “Лейбштандарт“ и вынудил корпус перейти к тяжелым оборонительным боям, которые пришлось вести с использованием последних резервов» [194]. Главная тяжесть борьбы с немецкой стороны в этот день выпала на дивизию СС «Дас Райх». Она доложила о 190 подбитых танках и сама списала в безвозвратные потери одно штурмовое орудие, которое было уничтожено прямым попаданием в бою против советского танка у Калинина.
