Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №1 (2004)
Другой закон утверждает, что средства массовой информации абсолютно нейтральны в выборе фактов для зрителя, что они руководствуются исключительно идеей всеобщего блага. Но сегодня в результате бешеной конкуренции между владельцами телеканалов “кухня” приготовления информационного варева приоткрылась, и из нее вырываются зловонные пары от тех продуктов, которыми нас потчуют телетехнологи. Тот же Шендерович описывает свое столкновение по поводу акцентов в освещении войн в Чечне и Югославии с тогдашним директором НТВ Добродеевым: “Армия эта не моя, и война не моя” (это о Чеченской кампании); “Олег, тебе нужны Балканы?” (это о войне в Югославии).
Третий закон втолковывает наивным гражданам, что средства массовой информации в демократическом обществе показывают то, что хочет видеть большинство телезрителей, что это-де “народный заказ”. А показывают они, как мы убедились за последнее десятилетие стремительного развития “свободных СМИ”, насилие, секс, лицемерие, подлость всех и вся в обществе. Если какой-нибудь космический пришелец, ничего не зная о нашей цивилизации, судил бы о ней только по тем фильмам, которые вышли на экраны за минувшие три года, то вынес бы твердое убеждение, что Россия — это государство убийц, проституток и наркоманов, которые только и делают, что гоняются друг за другом, делят деньги, убивают себе подобных и время от времени с кем-нибудь “спят”. Нас убеждают, что мы именно таковы, какими нас показывают. Внушают, что наши люди агрессивны и злы по своей природе, и СМИ объективно, прямо-таки зеркально отражают лицо современного “среднего человека” — зверя-хищника по натуре.
И последний из внушаемых предрассудков, выдаваемых за закон: средства массовой информации утверждают плюрализм мнений.
Вот так нас убеждают, что “черный ящик” в углу комнаты — наш друг, око, следящее за самым интересным. Это побуждает нас доверять экрану, как собственным глазам, что вкупе с раскрытыми при помощи телевизионного транса вратами нашего подсознания и делает зрителя послушной игрушкой в руках политтехнологов.
Покажем, как телеманипуляторы играют с нами в игры, в эти своего рода “кошки-мышки”, где зрители всегда выполняют роль “мышек”.
Обыватель приходит с работы, ложится на свой диван, включает телевизор и расслабленно поглядывает на мелькание рекламных картинок. И если среди этого мелькания внезапно на 2—3 секунды застынет яркий во весь экран глаз, наш зритель непременно встрепенется и уткнется взглядом в мерцающий экран, потому что у человека веками выработан рефлекс общения — глаза в глаза: чужой, упавший на тебя взгляд ты обязательно встречаешь ответным взглядом. Но у манипуляторов, поместивших глаз на экран, свой замысел — зритель должен сосредоточить внимание на одной точке, тогда эффективное введение его в телевизионный гипнотический транс обеспечено.
Теперь, когда зритель и расслаблен, и сосредоточился, на экране вновь мелькают рекламные сюжеты на очень высокой скорости. Никому не под силу даже понять, о чем эти сюжеты. Зато они запоминаются подсознанием, которое потом, когда-нибудь заставит человека действовать: покупать ненужный ему товар или голосовать за незнакомого ему кандидата. Мельтешня сюжетов к тому же “расщепляет” сознание зрителя, выключает его как неспособное считывать информацию с телеэкрана. Зато вслед за мельканием обывателю покажут пространные сюжеты… Телезритель на диване, пребывающий в полусне, воспринимает их безропотно и запоминает надолго.
“Расщепление” сознания может достигаться самыми хитроумными способами. На экране возникает известное всем по репродукциям в учебниках живописное полотно “Охотники на привале”, на котором с удовольствием останавливается наш взгляд, интуитивно возрадовавшись образам детства и школьных лет. Вдруг изображение начинает оживать, охотники встают, собаки вскакивают, а зритель, естественно, вздрагивает, на миг поверив, что ему все это “чудится” и что он сходит с ума. Эта мгновенная потеря ощущения реальности сама собой расщепляет сознание и вводит человека в гипнотический транс.
Когда доза информации попала в подсознание тележертвы, ее немедленно выводят из состояния полузабытья. Чаще всего это происходит при помощи серии ярких вспышек, на которые реагирует глаз и мозг, как бы пробуждаясь от усыпления. На это пробужденное сознание снова воздействуют еще более усиленной дозой информации, которая проникает в человеческий ум и память в состоянии постгипнотического внушения, тоже очень благоприятном при управлении человеком извне. Такова схема активного воздействия на подсознание человека техническими приемами телерекламы.
А теперь представьте, что все эти приемы бьют в одну и ту же точку, преследуют одну и ту же цель: заставить народ голосовать за нужного властям кандидата в президенты или депутаты, за угодный правителям выборный думский блок. Да получив сверхдозу такого внушения, человек, все защитные барьеры подсознания которого взломаны, все фильтры души уничтожены, просто заболевает манией любви и преданности, становится сам не свой, в нем отчетливо проступают симптомы психического изменения личности. И запретить делать из граждан России психопатов правители никогда не пожелают: других способов удержаться у власти у них просто нет. Только обман, манипулирование и телевизионное внушение.
Технологии внушения: как нас заставляют любить
врагов Отечества
Реклама и новости, ток-шоу и интервью, сериалы и реалити-шоу — все жанры телевидения служат выборам, и их воздействие на нас, зрителей, особенно агрессивно в два самых горячих предвыборных месяца. Тогда число жертв выборных информационных технологий многократно увеличивается, некоторые впадают в депрессию, растет число самоубийств, люди становятся беспричинно злобны, мучаются страхами или, наоборот, заболевают апатией. И это неудивительно, ведь в нас без спроса, даже без нашего ведома закладывают информацию, запускают командные импульсы, вырабатывают симпатии и антипатии, которые разрушают психику. Несвойственные нам по природе, они вызывают мучительное чувство раздвоения личности.
Рассмотрим, как делаются диверсионные “закладки” информации в наше подсознание. Технология 25-го кадра — вмонтированный в видеопленку кадр, он не виден глазом, но хорошо улавливается подсознанием. Классический пример ее использования в рекламе поп-корна во время проката кинофильмов в США всегда сопровождается лживым заверением, что ныне такая наглая манипуляция людьми просто невозможна, поскольку 25-й кадр запрещен как преступный беспрепятственный вход в подсознание. При этом монтаж якобы легко обнаружить, и, дескать, рекламодатели и телетехнологи боятся неприятностей.
Такие утешения лишь усыпляют наше внимание к тому, что мы получаем с экрана. Выявить 25-й кадр на телевидении практически невозможно, для этого необходима специальная компьютерная программа, в России появившаяся только в 2002 году, но в эксперименте показавшая очень низкую продуктивность из-за перегруженности двадцать пятыми кадрами всех телепередач на всех каналах. Как проговорилось Министерство печати и информации России летом 2002 года, когда эту компьютерную программу по чьей-то оплошности начали рекламировать, 25-й кадр используется сейчас практически в каждой телепередаче и в каждой рекламе. И что внедряется в наши головы через 25-й кадр — неукротимое желание пить пепси, навязчивая идея поклоняться Будде или Кришне, а может, мания исступленно любить Жириновского, — нам неведомо, любой преступный помысел можно беспрепятственно внушить этим способом. Можно, к примеру, заставить толпу разгоряченных болельщиков бить витрины и поджигать машины на улицах, через 25-й кадр на огромных уличных телеэкранах передав им сигнал лютой злобы. А потом в ответ на спровоцированную бойню срочно принять в Думе закон о противодействии экстремистской деятельности, карающий репрессиями всех неугодных власти.
Есть и иные пути влезть в души и головы без ведома их хозяев, подкинуть в наши гнезда “кукушечьи яйца”. Это так называемая “свертка” информации в легко усваиваемый образ и “развертка” ее в сознании зрителя в виде твердого убеждения. В 1996 году накануне очередных президентских выборов придворный режиссер Эльдар Рязанов снял документальный фильм о своем визите в семью Ельцина. Его принимали запросто на кухне, суетливая Наина мелькала на экране с капустным пирогом, что-то нечленораздельное мямлил президент, но главным событием фильма стал... стул, на который как бы случайно опустился Рязанов и как бы нечаянно порвал свои брюки. Какая замечательно выигрышная сцена! Зритель огорошен: у Ельцина из стульев гвозди торчат! Простой, скромный человек, совсем как мы, грешные! Гвоздь и порванные штаны Рязанова — вот образ, в который была свернута пространная информация о том, что Ельцин-де не злодей, обесчестивший великое государство, а скромный, простой, наш, свойский. “Свой” плохим быть не может.
