Дмитрий Губин - Записки брюзги, или Какими мы (не) будем
Дорожкин ловко, как пятерых тузов к шестому прикупному, выложил мне адрес сайта, «единственного реального» в поисках жилья. Записывайте, дарю: www.cian.ru – главная риелторская база данных. Я там проторчал неделю, как вуайерист на чердаке против бани, и вскоре уже понимал, что «маленькие агентства» в России есть, просто они, не выдерживая аренды-налогов-поборов, работают в интернете. Вот риелторы Сережа и Руслан плотно окучивают один из интересных мне районов. Вот Ангелина Ивановна – другой. Фраза «ваши 40» в их объявлениях означает передачу сорока процентов от риелторского вознаграждения посреднику, приведшему клиента. Правда, Сережа с Русланом наивных посредников кидают. С Русланом я познакомился на просмотре, куда меня привела как раз Ангелина Ивановна. Квартира не понравилась, но я машинально сказал, что «подумаю», а на выходе получил, как любовник тайком на балу, записочку от Руслана с номером телефона. Я позвонил. Руслан предложил «мои 20» – но чтобы духу Ангелины Ивановны близко не было. Можно подумать, нынешние олигархи не с подобного начинали.
КТО НУЖЕНДаже если вы далеки от проблем сдачи и найма, рекомендую все же заглянуть на вышепомянутый сайт «циан». Почувствуйте цианистый привкус объявлений центрального интернет-агентства недвижимости. Зато потом у вас будет противоядие.
Я, например, выработал иммунитет к обильным «сдам строго славянам», и даже к прицельному «киргизам не сдаю» (встретилось один раз такое – полагаю, речь шла о квартире близ посольства Киргизии). Я начал спокойно воспринимать даже «некурящих славян без домашних животных и без детей с пропиской в Москве или МО». Я не ожидал одного: что я сам, некурящий, спортивный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил – вовсе не идеальный квартиросъемщик.
– Нет, боюсь вы хозяев не устроите, – сказал мне первый же агент, которому я выложил всю правду: что моя семья живет в Питере и что я работаю в Москве журналистом. – Ну, статейку тиснете или снимете там чего.
– Да ладно, я пошутил, – пошутил я. – Я питерский чекист.
– Еще хуже, – сказал агент, – хозяева подумают, что вы квартиру отберете. Знаете, давайте время не тратить. Я уже по голосу слышу, что вы им не подойдете.
Удивительно, но и второй звонок привел примерно к тому же, и я уже собирался вновь обращаться к Дорожкину, как третий агент сжалился и посоветовал придумать легенду: что я буду снимать квартиру на двоих с женой, которая переезжает из Ленинграда («из Петербурга», поправил я, «из Ленинграда», поправил агент), что мы оба – менеджеры среднего звена в сети супермаркетов, ожидаем повышения, а по этой причине детей в ближайшие пять лет не хотим.
И представляете: сработало!
Мне показалось, что я вжился в требуемый образ: русская пара, без вредных привычек (включая детей), которая будет платить, но в налоговую не заложит.
Но это было вершиной айсберга. Русские – второй сорт для самих же русских. Даже самый разлюли-патриот мечтает сдать квартиру иностранцу. Самые чистые, ухоженные и, кстати, не самые дорогие квартиры, особенно в центре, русским не сдаются вообще. У меня вышел забавный случай: я разболтался с агентом владельца одной симпатичной квартирки о жизни в Лондоне, и он организовал просмотр. Квартира в переулках у Бульварного кольца была и впрямь неплоха. Мы с хозяином почти ударили по рукам, как он спросил про мой паспорт. Я достал краснокожую паспортину. Хозяин удивленно вскинул брови, спросив, двойное ли у меня гражданство. Тут удивленно вскинул брови я. И милейший пенсионер со строевой выправкой – вдруг посуровел: «Знаю я вас таких! Девушек водить будете! Или еще хуже, не девушек!» – «А будь я англичанином, что, не водил бы?» – выдавил я из себя. «Тогда бы других водили, приличных. У них и мужчина с мужчиной в браке живут!»
Квартира уплыла. Но зато я узнал окончательную правду об арендаторе мечты. И что русские люди – даже со строевой выправкой – точно толерантны.
Но только применительно к иностранцам.
КТО СДАЕТЛегкомысленный Дорожкин, весь в своей Рублевке, махнул рукой на мой вопрос, хватит ли тысячи долларов снять маленькую «однушку» в центре.
– Ну, чуть больше. Полно таких.
Увы: он отстал от жизни минимум на полгода. Сегодня за тридцать-тридцать пять тысяч рублей у не самых престижных, близких к вокзалам, станций метро кольцевой линии если и сдается что-то однокомнатное, то убитое в хлам.
К некоторым объявлениям в «циане» прилагались фото квартир, и я день за днем, как фильм Хичкока, просматривал снимки советского жилья с кухнями, мебелью и удобствами, знававшими времена не только Брежнева, но, боюсь, и Хрущева. Тогда я решил звонить по объявлениям, не содержавшим фотографий: наивный, я не знал, что на них – как на сайтах знакомств: если девушка не вывешивает фотографию – значит, вариант уж вконец безнадежный.
Помню, было объявление про квартиру «в ретро-стиле с роялем, с окнами в сад» – наделе оказалось, что последний ремонт делали в семидесятых, что это был низкий первый этаж и что пианино хозяева не вывозили, потому что за вывоз нужно было платить, причем о снижении цены они говорить не желали, тыча пальцем в пластмассовую жердочку на стене: «Шкафчик, смотрите, только купили!»
Никто не желал делать ремонт, а если делали, то для проформы, и в этой проформе невозможно было жить, потому что зеркало в ванной, к примеру, мертво крепилось на подходящей лишь для дяди Степы высоте.
Все это касалось квартир ценой тридцать-тридцать пять тысяч рублей в месяц, то есть в полторы средних зарплаты москвича. Агент Руслан начал звонить мне со словами: «надо бы повысить планочку бюджета», но и в квартирах ценой в сорок тысяч было все то же самое – ну, разве разбитая кухня была поновее или квартира была ближе к метро.
Однажды я спросил Руслана, с какой цены начинается квартира, не унижающая достоинство, чистая, с человеколюбивой мебелью из IKEA. «И чтобы было где поставить машину? И скверик, чтобы бегать? – переспросил Руслан, к тому моменту знавший про меня практически все. – От ста тысяч. Если ремонт дизайнерский – от двухсот. Это, само собой, только однокомнатные. Ну так что, поднимем планочку?».
Я не соглашался. Мой друг в Париже снимал за тысячу евро приятнейшую мансарду на бульваре Сен-Жермен прямо у метро. В Москве же хозяева отказывались показывать квартиры ценой в тысячу двести евро в то время, когда удобно мне (хозяева, как правило, жили за городом, и устраивали смотрины раз в неделю, сразу для всех, по принципу «вас много – мы одни», что было сущей правдой). Те, кто не отказывались, ставили условия типа содержать их кота или проплатить за полгода вперед.
Это был фильм Хичкока с героями Феллини. Он длился, пока однажды я, вернувшись домой, не обнаружил, что в квартире, вслед за ванной, исчез унитаз. Таджик-гастарбайтер, улыбаясь белозубой улыбкой Азии, сообщил, что новый горшок будет через два дня. Я уже знал, что рабочий снимал квартиру на первом этаже моего подъезда, только примерно с дюжиной сотоварищей. То есть он был мне, может, двоюродный, но брат по Москве. И я дрогнул. Я позвонил Руслану и сказал, что согласен на повышение планочки.
Так что пишу я этот текст в профессорской однокомнатной квартире. Два шага до Тверской. Есть сквер, где я бегаю по утрам. Правда, в кухню влезают либо стол, либо холодильник, поэтому холодильника в кухне нет. Из мебели есть диван и шкаф-купе, дверцы которого имеют привычку вылетать из пазов с грохотом. Слышимость в доме на уровне видимости, а занавески прозрачные, а шторы не повесить, потому что карнизы брежневские и поломанные.
Отдаю я за эту квартиру зарплату в «Огоньке» плюс, наверное, еще половину профессорской зарплаты.
Но жизнь налаживается. Холодильник я уже заказал, а стол из кухни перенес в комнату. Он, правда, качается, как бычок на доске, так что компьютер, того гляди, упадет, и мне надо спешить закончить статью.
Как я буду из этой ситуации выкручиваться?
Ну, дело в том, что у меня самого в Петербурге есть на сдачу отличнейшая квартира в центре – и с прекраснейшим, кстати, ремонтом…
Эй, ни у кого нет на примете парочки иностранцев?!
Ваши 30.
2008
Элитные граждане
Не знаю, плакать или смеяться: теща скоро переезжает в элитное жилье. Вместе с двумя кошками, мешком картошки, стратегическими запасами круп и швейной машинкой одного с тещей возраста, на которой она строчит прихватки для кастрюль.
Эту квартиру купила, понятно, не теща, а ваш покорный слуга. Но понимаете, какая штука: я ни сном ни духом не ведал, что квартира элитная. Просто теща – пожилой человек, с больными ногами и плохим сердцем, ей тяжко стало карабкаться на четвертый этаж старого петербургского дома без лифта. У меня же, вследствие инфляции, таяли сбережения, да еще и цены на жилье дрожали в низком старте, а в новом доме напротив как раз продавалась умеренно-дорого квартира на втором этаже, – обстоятельства сошлись, я и решился. Закрыл депозит, взял кредит. Теще – жилье, мне – потенциальное умножение капитала.
