Роберт Арп - Философия Южного Парка: вы знаете, я сегодня кое-что понял
Питер Сингер, самый известный современный моральный философ, пишущий и теоретизирующий о том, как люди рассматривают животных, утверждает, что мы виновны в жестокости и безразличии к нашим братьям меньшим. Большинство людей чертит моральную линию вокруг своего вида, исключая все остальные. Сингер сравнивает жестокое обращение с животными с расизмом и дискриминацией, которые нравственно проблематичны, так как делают различия, или проводят линии, на основе несоответствующих особенностей.
Сингер утверждает, что интересы любого создания, которое может чувствовать боль или испытывает потребности, должны рассматриваться при принятии этического решения. В этом отношении, Сингер солидарен с утилитаризмом (или прагматизмом), этической теорией, построенной Джоном Стюартом Миллом (1806–1873), который утверждал, что правильное действие, должное быть выбранным в данной ситуации — то, которое вызовет больше всего счастья и меньше всего боли, для всех затронутых решением. Можно утверждать, что «все затронутые» должны включать людей и животных, так как они все могут испытывать удовольствие и боль. Учитывая, что прагматики обеспокоены счастьем всех созданий, которые могут чувствовать, Сингер утверждает, что животные должны быть включены в наши представления об этике, особенно в касающиеся убийства этих животных.
Должно быть очевидно, что Сингер не согласился бы с Картманом и большинством взрослых Южного Парка. Мы не можем произвольно проводить черту, которая исключает некоторых животных из наших этических представлений. Так как люди не должны есть животных, чтобы выжить, и если мы не можем провести ни одной обоснованной, с нравственной точки зрения, черты, которая разделила бы их на кошерных и некошерных — мы не должны есть их.
Таким образом, Сингер согласился бы с решением Стэна совсем отказаться от мяса. Но прежде, чем Вы попробуете это дома, будьте готовы превратиться в гигантскую вагину! Если еще не слишком поздно, хиппи!
15. Четырёх-жопые обезьяны: генетики и ген-этики в маленьком городке штата Колорадо Скотт Калиф
Возможно, мы не должны играть с Божьими созданиями. Возможно, нам стоит оставить природу в покое, вернуться к ее простым одножопым схемам.
Доктор Альфонс МефистоВ тихом скромном городке Южный Парк всего один полицейский, одно афроамериканское семейство и один китайский ресторан. Но зато в нем есть целое ранчо генной инженерии, экспериментальная установка по выращиванию стволовых клеток и целых двое ученых! Первый ученый — Рэнди Марш — геолог, получил Нобелевскую премию за исследования самопроизвольного возгорания людей. Второй ученый, доктор Альфонс Мефисто — генный инженер и Нобелевский лауреат, занявший второе место после Марша, занимается работами, польза от которых гораздо сомнительней.
Мефисто, фактически, представляет Сатану и зло. Имя Мефисто — производная от Мефистофель, второго имени Дьявола. Некоторые утверждают, что он был вторым, сброшенным с неба, после Люцифера. Согласно другим утверждениям, Мефистофель был изначально партнером Бога по созданию Мира, ангелом, который создал тюленей, дельфинов-касаток и других океанских млекопитающих, прежде чем присоединился к восстанию Люцифера. Как всякий, кто работает над новыми созданиями, Мефистофель, может быть уподоблен генному инженеру, который «играет в Бога», проектируя или изменяя виды, используя науку, чтобы достигнуть однажды всеведения. К сожалению, высокомерное желание перенять божественные прерогативы, почти всегда сопровождает трагедию в религиозной литературе. Грех Адама и Евы в «Книге Бытия» мотивировался желанием «походить на Бога» и обладать божественным познанием. Их моральное и духовное грехопадение воспроизведено непосредственно Мефисто, который после убийства мутанта-клона Стэна признается: «я пытался играть в Бога, и проиграл», в эпизоде «Слон занимается любовью со свиньей». Мефисто из Южного Парка — буддист, а Буддизм — «нетеистическая» религия, исповедующая этическую практику и созерцание, а не набожность и веру в Бога. Мефисто деловито вмешивается в биологическую науку, не вдаваясь в сомнения — может и должен ли он, обозначает собой «безбожную» философию (хоть и без этики или размышлений, которыми характеризуются подлинные сторонники Буддизма).
Как доктор с огромным количеством биологических ноу-хау, включая познания в клонировании, Мефисто напоминает нам о докторе Зло — дипломированном специалисте злой военномедицинской школы, большое спасибо славе Остина Пауэрса. Маленький друг Мефисто — Кевин, который одевается как он и редко говорит, отражает Минимы — клона размером в одну восьмую доктора Зло, Вы могли его видеть в фильме «Шпион, который меня соблазнил». Минимы и Кевин, в свою очередь, слизаны с генетически спроектированного персонажа, из старой версии фильма «Остров доктора Моро», снятого по мотивам романа Г. Уэллса, в котором у доктора Моро (Марлон Брандо) также есть миниатюрный компаньон, который одевается как он и делает все как он. Доктор Моро использует генную инженерию, чтобы создавать людей-мутантов, в наивной надежде на освобождение мира от злобы. К сожалению, он не может управлять своими «детьми», скотская природа которых является трудной уничтожимой, как и Мефисто, который не может управлять своим мутантом и индейками-убийцами, в эпизоде ко Дню благодарения «Кошмарный Марвин». Моро пытается держать свое непослушное потомство в подчинении, внушая ему свою божественную сущность. Он, таким образом, «играет в Бога», создавая новые подчиненные разновидности, служащие ему. Брандо — «крестный отец» диких гибридных жителей на своем острове. Общие черты между Моро и Мефисто весьма очевидны, ведь Мефисто — член NAMBLA — North American Marlon Brando Look Alikes (Североамериканский клуб подражателей Марлону Брандо).
Южный или Юрский?Мефисто, тем самым, объединяет образы Сатаны, безумного ученого — доктора Зло и доктора Моро, ужасные и неестественные создания которого — как в Парке Юрского Периода — постоянно угрожают выйти из-под контроля. За зловещими вратами его таинственной и пугающей обители на вершине творятся страшные вещи. Но отнюдь не тайно. Мефисто упивается своими творениями и с энтузиазмом демонстрирует их. «Благодаря чудесам генной инженерии», как он любит говорить: «я создал вещи, которые изменят мир к лучшему. Например, вот обезьяна с четырьмя жопами». На что Кайл резонно замечает: «А как это сделает мир лучше?»
Действительно, как? Человеческий род обрел силу менять свой курс развития, но может, это не так уж и полезно? И действительно ли, преднамеренно отбирая генетические черты, мы можем изменить к лучшему естественный отбор? Мефисто спроектировал обезьян, страусов и мангустов — с дополнительными задницами, конечно — но это только начало. Он также соединил крыс с утками, горилл с москитами и швейцарский сыр с мелом. (Его рыбокролик оказался научной подделкой — Картман обнаружил, что его уши привязаны веревочками). Полотенчик — тоже генетически модифицирован для супервпитывания. В конечном счете, даже Стэн клонирован. Но для чего? Как генетическая наука может сделать мир лучше и какие этические опасности представляет эта грозная технология?
Это начинает походить на то, частью чего мы не должны статьЭтика генетики (ген-этика) периодически поднимается в Южном Парке и, высмеивая упрощенное мышление о клонировании, генной инженерии и исследованиях стволовых клеток, Мэтт и Трэй делают большое философское дело. Как мы можем размышлять на эти сложные темы, будучи, в лучшем случае, несведущими? В эпизоде «Сумасшедшие калеки» Кристофер Рив отвлекает внимание от достижений «истинного калеки» Джимми, прилагая большие усилия для продвижения исследований стволовых клеток. «Хотя это спорно», говорит он между частыми передышками, «исследования стволовой клетки — важны для поиска помощи инвалидам». Ведь, как он позже объясняет Ларри Кингу, стволовые клетки «могут формироваться в любые поврежденные ткани тела. Они — самая сильная вещь на планете».
Стволовые клетки — «недифференцированные» клетки, обладающие уникальной способностью становиться любыми типами тканей и органов, такими как сетчатка, сердце, спинной или головной мозг. Исходя из этого, многие надеются, что инъекция стволовых клеток может успешно омолодить органы и восстановить ткани, поврежденные хроническими болезнями, вроде Альцгеймера, Паркинсона, хореи Хантингтона или диабета. Поскольку самые мощные стволовые клетки получают из человеческих эмбрионов, их приобретение, для возможной пересадки, требует умерщвления эмбрионов на совсем ранних стадиях — от двух- до пятидневного срока. Ларри Кинг высказывает возражение: «некоторые люди говорят, что исследования стволовой клетки являются неправильными, что изъятие тканей зародыша — неэтично». Почему они думают так?
