Рождение и смерть похоронной индустрии: от средневековых погостов до цифрового бессмертия - Мохов Сергей Викторович

Из-за низкой доходности большинство кладбищ в США входят в крупные похоронные кластеры, оказывают сопутствующие услуги и имеют в своем распоряжении похоронные службы. Лоуренс Энспач, консультант в похоронной сфере, в интервью журналу NuWire Investors не советует открывать новое кладбище, так как затраты на создание инфраструктуры с нуля крайне высоки, в качестве альтернативы он советует взять в аренду или выкупить старое кладбище, начать же лучше с открытия частного похоронного дома с прицелом на кластеризацию (NuWire: 2008 October 28).

К концу XX века похоронное планирование и страхование стали превалирующей практикой при заказе ритуальных услуг. Большинство людей заключает прижизненные договоры, где приведен перечень услуг, расписана последовательность действий на прощальной церемонии и т. д. Таким образом, сегодня похороны можно назвать гораздо более обдуманными, чем они были, скажем, 100 лет назад [117].

Коммерциализация похоронной сферы привела к быстрому развитию индустрии. Эта модель способствует высокому уровню конкуренции, который, в свою очередь, приводит к повышению качества услуг и побуждает рынок постоянно адаптироваться к спросу, предлагая все новые и новые возможности. Согласно Уолтеру, между похоронными компаниями и клиентами существуют четкие рыночные отношения и похороны воспринимаются потребителями именно как рыночное благо со своими стандартами качества и социальной ответственностью (Walter 2015).

Чтобы оценить объемы похоронной индустрии в США, приведу некоторые цифры. Согласно национальному бюро статистики США, в похоронной индустрии этой страны сейчас занято около 130 тысяч человек. Большинство из них работают в частных похоронных домах (которых сейчас более 20 000 по всем США, всего же лицензий похоронных директоров около 35 000). В США имеется около 2000 крематориев, при этом практически все они частные, количество кладбищ превышает 100000, половина из них тоже частные или находятся в совместном управлении [118]. На конец XX века похоронная индустрия США оценивалась в 10 миллиардов долларов годового оборота (Sloane 1991).

Церковная модель

Церковная модель вовсе не предполагает, что все умершие обязательно погребаются согласно христианскому обряду — в рамках данной модели кладбища находятся под административным управлением местной церковной общины. Такой тип администрирования распространен в скандинавских странах, прежде всего в Швеции. Подобный подход имеет исторические корни: после Реформации здесь сложилось в основном протестантское мононациональное население. Протестантские церкви вполне открыты и лояльны к муниципальным властям, поэтому никаких проблем для государства они не создавали [119].

Церковная модель работает так: граждане в течение всей жизни платят налог на нужды местной церковной общины (иногда и отдельный похоронный налог, как в Финляндии), этот налог идет на организацию похорон. Для людей, которые были зарегистрированы в качестве резидентов конкретного церковного прихода на момент смерти, гарантируется следующий перечень услуг [120]:

• морг и хранение тела;

• зал для церемоний без религиозной символики, но на церковной территории;

• кремация, если таков выбор клиента;

• транспорт до места захоронения;

• копка могилы и подготовка места захоронения;

• место захоронения на 25 лет.

Скандинавская церковная модель гораздо более светская чем, например, в католических странах. Церковь выполняет функцию оператора кладбищ, крематориев, прощальных залов, при этом нет обязательных религиозных ритуалов и символики.

По сути, похоронные услуги покрываются почти полностью самой церковью за счет прижизненного налога. Дополнительно государством оплачиваются услуги морга, поэтому похоронные компании (Begravningsbyra) крайне слабо развиты. Похоронные агентства нацелены на развитие сферы дополнительных услуг и персонализацию ритуала. Например, в набор услуг похоронного агентства, помимо гроба, входит заказ билетов для родственников, поиск и бронирование гостиниц для гостей, встреча гостей в аэропорту, поминальное угощение, похоронная логистика, флористика, организация онлайн-трансляции прощания. В 1950 году Национальная торговая палата Швеции постановила, что стоимость похорон не может превышать 400 крон, то есть среднемесячную зарплату рабочего. Низкая цена похорон — одно из достижений скандинавского социализма, этому способствовала активная социальная реклама, продвигающая услуги страхования и прижизненных договоров, но в этом же и причина того, что похоронные агентства практически не развиваются в Скандинавии.

В отличие от США скандинавские похоронные компании практически не контактируют с мертвым телом: они не участвуют ни в его перевозке, ни в хранении, ни в захоронении. Анна Бремборг прямо называет похоронный рынок Швеции «профессионализацией в отсутствии мертвых тел» («professionalization without dead bodies») (Bremborg 2006). Причина заключается как раз в том, что частные похоронные компании проигрывают инфраструктурную конкуренцию государственным и церковным институциям: зачем человеку платить за частный морг, если государственный оплачен из налогов и отлично справляется со своей задачей?

Похоронные агентства Швеции входят в крупные корпорации, такие как IGNIS или Fonus, и профессиональные ассоциации, например в Sveriges BegravningsbyrSers Forbund (SBF), которая объединяет около 60% всех похоронщиков страны. Всего же в течение XX века в Швеции действовало несколько сотен кооперативных объединений, которые помогали выживать участникам ритуальной сферы.

В этом удивительное отличие церковной модели от частной. Как отмечает Ева Арен в своей книге «Смерть, модернизация и мертвое тело: Швеция в 1870–1940 годах», процессы модернизации пришли в Скандинавию и в частности в Швецию достаточно поздно. Это отражается на процессах урбанизации, технологизации, развитии инфраструктуры (Ahren 2009). По сути, проблема похорон не являлась государственной вплоть до середины XX века, так как с ней справлялись протестантские церкви. Государство смогло полностью подчинить себе похоронную инфраструктуру и тем самым снизить значение мертвого тела в ритуальных практиках. Похоронные дельцы, которым всегда нужно увеличивать средний чек, предоставляя катафалки и дорогие гробы, не могли выдвинуть на первый план фетишизацию тела в скандинавской модели.

SBF была открыта в 1922 году, сейчас представляет собой своего рода партнерскую сеть, в рамках которой похоронщики обмениваются необходимыми ресурсами [121]. Большей частью агентств сети SBF с 1930 по 1970‑е годы владела как раз Fonus. Она представляет собой пример успешной трансформации похоронной ассоциации в крупную корпорацию. Fonus появилась еще на базе Стокгольмской похоронной ассоциации и долгое время функционировала как кооператив и профессиональное объединение. В 1960‑е годы Fonus открывает собственный завод по производству гробов, чуть позже появляется дочерняя компания Fonus Traindustri для продажи похоронных аксессуаров. В 1990‑е годы Fonus вышла на скандинавский рынок и открыла представительства в Норвегии, Финляндии и Дании.

Если в Испании или Италии похороны происходят через 2–3 дня после смерти, то в скандинавских странах подготовка похорон может растянуться на недели и даже месяцы. Церемония проходит в прощальных залах при церквях. Как правило, родственники стараются спланировать прощание так, чтобы оно приходилось на пятницу или субботу, но другие семьи хотят в эти же дни праздновать свадьбы или крестины — это приводит к возникновению многонедельной очереди. Бремборг отмечает, что иногда напряженная ситуация с датами становится причиной, так сказать, похоронного туризма, когда родственники умершего арендуют гостиницу в далеком муниципалитете, собирают гостей, потому что именно в этой церкви есть свободное место в желаемый день (Bremborg 2006).