Александр Архангельский - Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды
Путину эта война решительно невыгодна, хотя именно его политика последних лет создала для нее все условия; ему пока удается разруливать ситуацию, но управляет ли он ею полностью и безоговорочно – вопрос, на который никто, кроме него, четкого ответа дать не сможет. Собственно, ожидание ответа на этот вопрос и будет смыслом наступающего политического года.
Пока же впечатление такое. Если раньше были революции сверху, дворцовые перевороты и проч., то сегодня мы стали свидетелями бурной вулканической деятельности, которая сосредоточилась у краев жерла и совершенно не затрагивает основание вулкана. Некому противостать партии власти, некому бросить вызов существующему режиму; режим сам себе бросает вызов и сам себе противостоит. Получив в наследство уснувшее общество и последовательно заморозив политическую жизнь, он при этом внутри себя решительно отморозился. И стал единственной настоящей угрозой для себя самого. Только на этом и могут играть его враги, внутренние и, особенно, внешние; не имея возможности воздействовать на страну, они могут подначивать и провоцировать тотальную вражду управляющих кланов; если кто-то что-то и финансирует извне, то не оранжевую революцию, которой не будет, а самораспад неустойчивой системы, которая утрачивает способность к самонастройке.
Следовательно, не теряя надежды на мирное разрешение верхушечного кризиса, будем готовиться к самым разным вариантам политического поведения. В том числе и кризисным вариантам. Потому что если не произойдет мирный перезапуск управленческой программы, может случиться внезапный кризис – не в наступающем и даже не в 2008 году, но все же; и тогда к жизни будут вызваны слои и сословия, отодвинутые сегодня на обочину. С чем эти слои и сословия выйдут к обществу, про которое сегодня так любят поговорить? С общими благими пожеланиями, без малейшего понимания экономических, геополитических, смысловых реалий современного мира, как это уже случилось со статусными шестидесятниками в начале перестройки? Их рекрутировали в общественную сферу, а они потратили драгоценное историческое время на договаривание недоговоренного в 1964 году. Потому что мало что успели понять и программно выработать за двадцать лет после Хрущева. Или все-таки с какими-то наработками, как питерский семинар Чубайса – Гайдара?
Хотя все равно: лучше без потрясений, даже верхушечных. Лучше эволюционно. С Новым годом.
2007
Необходимый враг
На неделе между 1 и 7 января ничего не происходило, кроме праздников. Временно рухнули цены на нефть – и только. На неделе между 8 и 14 января тоже все было тихо; только продолжались переговоры по ценам на газ для Белоруссии да в Куршевеле был задержан на три дня российский олигарх, совладелец «Норильского никеля» Михаил Прохоров – по подозрению в сутенерстве; через три дня Прохоров был отпущен. – А в самый канун Нового года в Багдаде был казнен Саддам Хуссейн; видео, на котором был заснят момент повешения, появилось в Интернете и на ТВ.
На излете советской власти, когда один за другим стали умирать генсеки (Брежнев, Андропов, Черненко), в ходу был жестокий анекдот: «У вас на похороны что, пропуск?» – «Нет, абонемент». По итогам прошедшего года анекдот впору обновить и перезапустить в общественный оборот.
Милошевича недолечили в тюрьме; Ниязов, кажется, умер своей смертью; Саддама повесили на толстой веревке. Пиночету не место в этом почетном ряду, он человек совсем другого калибра, другого масштаба, в историю войдет как крупнейший реформатор. Но по формальным основаниям, по методам правления он тоже был диктатор, и его похороны стали еще одним звеном символической цепи. Накренился несгибаемый Фидель. Один только Ким Чен Ир бодро дразнит Запад старыми дразнилками, несгибаемо держится прежней непреклонной линии: что хочу, то и ворочу. Даже Ахмади-Неджад, и тот вихляется, устраивает двусмысленные пиар-шоу, лобызается с хасидами, которые ненавидят светский Израиль еще сильнее, чем иранский вождь.
Мельчает диктаторский мир, теряется жанровая чистота. Год прощания с тиранами – вот что такое 2006-й. Вопрос в том, что и кто приходит им на смену; близится ли фукуямовский конец истории со всеми ее кошмарами и наступает эра всеобщего демократического благоденствия, присутствуем ли мы при очередной смене декораций, а на старые роли вот-вот будут назначены новые актеры. Или мир давно уже идет боковым путем – не к очередной диктатуре, но и не к свободе; происходит постепенная конвергенция демократии и тоталитаризма, тихое смешение политических рас, так что не будет больше ни белых, ни черных, а все станут смуглявенькие – как в коммунистических мечтаниях Макара Нагульнова.
Пока покойные (и пошатнувшиеся) диктаторы гуляли по свету, лежали на больничных койках или хотя бы сидели в застенках, на их коллективном фоне не так заметны были внутренние перемены в мировом управлении. Рядом с живыми осколками прежней эпохи, каменной эры несгибаемых вождей, нынешние евроамериканские правители казались прямыми продолжателями дела Черчилля и де Голля, Помпиду и Маргарет Тэтчер, Брандта и Коля, Никсона и Рейгана. Борцами за всеобщую свободу, творцами саморегулирующегося общества. Но вот стойкие тираны надорвались и отпали в могилу, а демократические вожди, оставшись без выгодного сравнения с ними, вдруг обнаружили иные, не столь уж и демократические черты.
Что говорить о Евросоюзе, неполиткорректно преследующем любые отступления от политкорректности, жестко отсекающем право политика и политики на религиозное (по крайней мере – христианское) самоопределение? Но и богоспасаемая Англия, убоявшись терроризма, сдает позицию за позицией представителям спецслужб, а Блэр только тому и рад. И младшенький Буш, обиженный судьбой, пошедший явно не в папу, разрушает стабильный миропорядок ради неизвестных целей; Клинтону – тому хоть личный позор с Левински нужно было прикрывать бомбардировками… Ангела Меркель еще как-то пытается сохранить здравый демократический разум, отказывается от ценового сговора по газу, лишь бы не попасть в энергетическую зависимость от чуждой политики. Но ее предшественник Шрёдер все позиции радостно сдал (и хорошо, если не продал). Разумеется, никому и в голову не придет именовать их диктаторами, но и полноценными демократами уже не назовешь. Сдвиг по фазе – вот что это такое. Не к свободе, а чуть-чуть в сторону от нее. Не к тоталитаризму, но и не в противоположном от него направлении.
Это мы все к чему? Это мы к тому, что нефтегазовый конфликт, разразившийся между Россией и Белоруссией на пути от 2006 к 2007 году, вполне мог обернуться самыми неожиданными психологическими следствиями. На веселую газпромовскую наглость товарищ Лукашенко ответил белтрансгазовым хамством. Причем хамил белорусский фюрер (bat’ka) не «Газпрому» вообще, а кое-кому повыше – в частности. Налог на прогон нефти, вопрос о российской собственности в Белоруссии, плата за землю, по которой пролегают трубы… На такое расчетливый Лукашенко решается только в тех случаях, когда чувствует угрозу себе лично, а не только вверенной ему экономике. Стало быть, заключалось в условиях новогодней сделки нечто ускользающее от взгляда финансовых аналитиков, имелась собственно политическая подоплека. И властное положение вождя всех белорусов внезапно оказалось невероятно шатким; таким шатким, что терять ему было нечего. Или пан, или пропал.
Если бы «газпромовцы» (и тот, кто повыше «Газпрома») по-настоящему обиделись и/или решили бы, что Лукашенко им больше не нужен, то никакого пана не было бы. Был бы исключительно пропал. Без малейших шансов на отыгрыш ситуации. Могло бы внезапно всплыть дело убиенного оператора ОРТ Завадского, явилась бы тень пропавшего центризбиркомовца Гончара. Тема устранения политических противников легла бы на переговорный стол, как козырная карта. Так во время драматических выборов 2004 года на Украине в качестве козырей были использованы сюжеты с расчлененным журналистом Гонгадзе и отравленным премьером Ющенко. Причем использованы сразу с двух враждующих сторон: Евросоюз таким образом убеждал Кучму сдаться, Россия внушала: отступать некуда, позади Москва. И неважно, кто на самом деле кого травил и устранял; не имеет значения, что в момент исчезновения Завадского службу безопасности ОРТ возглавлял чекист Луговой, подозреваемый ныне в полониевом отравлении Литвиненко. Значение имеет только одно: надоел, пошел вон.
Но. Не то чтобы нас волновала судьба т. Лукашенко. Хотя бы сколько-нибудь. Однако же его отрицательным примером прикрыта политическая реальность всего СНГ, России в частности. Пока белорусский фюрер (bat’ka) сидит на троне и шалит, не так заметны, не так очевидны однотипные процессы, происходящие на сопредельных территориях. И успешный казахский правитель Назарбаев кажется более чем прогрессивным, и даже наш стратегический союзник Каримов не столь ужасающим: про залитый кровью город Андижан поговорили и забыли, а минские выходки Лукашенко всегда на виду, на слуху. Как только его не будет, по-другому станет выглядеть все, в том числе Москва. Рядом с ним – полузападная, без него – полувосточная; на его фоне суверенно-демократическая, без него вяло-авторитарная; в сравнении с ним бурно развивающаяся, без него стагнирующая в нефтяном богатстве. Конечно же, не движущаяся навстречу тоталитаризму, но и от свободы отвернувшаяся. Смуглявенькая такая.
