Женщина и война. Любовь, секс и насилие - Гругман Рафаэль Абрамович
Попытки восстановить дисциплину
В Восточной Пруссии после октябрьских боев 13 января 1945 года войска 3-го Белорусского фронта начали новое наступление. Беседы, политзанятия и лозунг политработников: «Солдаты, помните, что вы вступаете в логово фашистского зверя!» настраивали их на беспощадную месть. Ну а какая же месть без насилия! Когда речь заходит о женщинах, насилие и изнасилование — это синонимы. Результат пропаганды не замедлил сказаться.
Командование 43-й армии по линии НКВД докладывало в Ставку об участившихся случаях самоубийств немецких женщин. Писалось, что Эмма Корн, жительница Шпалайтена, предпринявшая 9 февраля неудачную попытку убить своих детей и совершить самоубийство, заявила: «Части Красной армии вошли в город 3 февраля. Когда советские солдаты спустились в подвал, где укрывались местные жители, они направили свои автоматы на меня и ещё двух женщин и приказали подняться наверх. Здесь двенадцать солдат по очереди насиловали меня. Другие солдаты насиловали ещё двух женщин. Ночью в подвал спустились ещё шесть пьяных солдат и насиловали нас на глазах у других женщин. 5 февраля приходили три солдата, а 6 февраля — восемь пьяных солдат, которые также насиловали и били нас».
Заботой Кремля являлось сохранение оборудования заводов и культурных ценностей, планирующихся к вывозу в СССР; НКВД получил указание предотвратить бессмысленные разрушения и сосредоточиться на поиске и отправке стратегически важного сырья, оборудования и технических специалистов, занятых военными разработками. Особое внимание уделялось всему, что связано с ядерным проектом и реактивной техникой. Поэтому усилия Ставки по восстановлению дисциплины были направлены не на предотвращение сексуального насилия, а на прекращение бессмысленных разрушений и сохранение технического оборудования.
9 февраля «Красная звезда» писала, что любое нарушение дисциплины ослабляет победоносную Красную армию. Месть не должна быть слепой, а злость — неразумной, и в слепом гневе солдаты могут разрушить то или иное производство, являющееся особенно ценным для Красной армии. Подразумевалось, что гражданскому населению мстить можно, его разрешено грабить, но отбирать музейные ценности, промышленные товары, сырьё и заводское оборудование — это привилегия государства.
18 февраля на окраине города Мельзак в Восточной Пруссии (ныне Пененжно, Польша) смертельно ранен командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский. В тот же день он скончался. На его место Ставка назначила Василевского, бывшего начальника Генерального штаба Красной армии. Докладывая ему обстановку в войсках, начальник штаба 3-го Белорусского фронта сообщил, что солдаты грабят имущество, бьют посуду, зеркала, мебель, и спросил, какие будут инструкции по этому поводу. Маршал ответил: «Теперь для наших солдат настало время устанавливать собственные законы». Это было указание пренебречь законами мирного времени и позволить анархию, погромы, грабежи и насилие.
СМЕРШу и войскам НКВД достаточно было 24 часа, чтобы навести порядок в тылу и на передовой. Приказ не последовал.
Командование армий, фронтов и Ставка Верховного главнокомандующего были детально информированы обо всём происходящем на фронте из подробных докладов, в которых приводились многочисленные факты грабежей и групповых изнасилований, но вплоть до 20 апреля, появления приказа Сталина, не предпринимались решительные действия для наведения порядка. В некоторых случаях военные трибуналы привлекали виновных к ответственности, но наказание не было столь суровым, к расстрелу приговаривали дезертиров и самострельщиков, но не убийц и насильников, которые отделывались сравнительно мягкими приговорами.
Богомолов приводит выписки из политдонесений за март — апрель 1945 года. В ряде случаев потерпевшие были не немки, а советские женщины [72].
«[…] 260 сд. 7.3.45 г. в 1030 сп [73] офицер Дрозд организовал групповое насилие над несовершеннолетней немкой. Он был привлечён к суду военного трибунала и осуждён на 7 лет.
[…] 241 сп 10.3.45 г. — ст. лейтенант Абабков, находясь в нетрезвом состоянии, учинил насилие над немками, причём двадцатилетнюю немку отдал пьяным красноармейцам, а пятнадцатилетнюю Шарайн Гертруду изнасиловал сам… Ст. лейтенант Абабков факт грубого насилия над немками не отрицает.
[…] 11.3.45 г. мл. лейтенант, командир пулеметного расчета 1716 зенитного артполка, получил задание отправиться в населённый пункт для заготовки мяса. Вместо выполнения задания Якунин занялся барахольством. В пьяном состоянии изнасиловал двух немок, а после этого из своего автомата застрелил шесть человек, в том числе трех детей до 8 лет.
30 марта 1945 г. Якунин исключён из кандидатов в члены ВКП(б), за пьянство и самочинный расстрел немецкой семьи судом военного трибунала осуждён и приговорён к 10 годам лишения свободы […]
[…] 71 сд. 16.3.45 г. — красноармейцы Терещенко, Белоногов, Песков и Воробьев терроризировали семью Елинского, вначале открыв стрельбу из личного оружия, а затем учинили коллективное изнасилование трёх женщин — дочерей Елинского Антона — Владиславы, Теодоры и Марии — в присутствии их родителей и родственников (муж Владиславы Лябенец перед тем был избит ими до полусмерти и заперт в холодном сарае).
[…] 185 сд. Сержант Гренков, находясь в состоянии опьянения, в ночь с 14 на 15 апреля 1945 г. зашёл в дом к местной жительнице Доменяк Левкадии и в её присутствии под угрозой убийства совершил половой акт с её 13-летней дочерью Доменяк Яниной.
На основании статьи 153, ч. 2-я УК РСФСР Гренков приговорен к 8 годам лишения свободы».
Командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Рокоссовский издал приказ, предусматривающий наказание за грабежи, кражи, насилие над местным населением, бессмысленные поджоги и разрушения зданий. В приказе говорилось, что ненависть к врагу должна проявляться только во время боя. Во исполнение его приказа политуправление 19-й армии, вспомнив «двенадцатую половую заповедь революционного пролетариата» [74], написало, что «если правильно воспитать солдат, то они не захотят иметь половые связи с немецкими женщинами. Солдаты будут испытывать к ним отвращение».
Аналогичный приказ издал командующий войсками 1-го Украинского фронта, маршал Конев. Об этом 2 марта 1945-го записал в своём дневнике Йозеф Геббельс, предпоследний канцлер Третьего рейха [75]:
«Передо мной лежит приказ маршала Конева советским войскам. Маршал Конев выступает в этом приказе против грабежей, которыми занимаются советские солдаты на восточных немецких территориях. В нём приводятся отдельные факты, в точности совпадающие с нашими данными. Советские солдаты захватывают прежде всего имеющиеся в восточных немецких областях запасы водки, до бесчувствия напиваются, надевают гражданскую одежду, шляпу или цилиндр и едут на велосипедах на восток. Конев требует от командиров принятия строжайших мер против разложения советских войск. Он указывает также, что поджоги и грабежи могут производиться только по приказу. Характеристика, которую он даёт этим фактам, чрезвычайно интересна. Из неё видно, что фактически в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. […] следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от десяти до 70 лет. Кажется, что это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему».
Частично приказы командующих фронтов о наведении дисциплины возымели действие, но изнасилования продолжались — остановить пьяную толпу можно лишь жёсткими мерами, на которые в преддверии штурма Берлина командование не решалось и в основном ограничивалось воспитательными беседами.
