Эксперт Эксперт - Эксперт № 40 (2013)
Правда, компании из других стран СНГ в рейтинге представлены весьма фрагментарно. В нем всего две украинские компании: «Укртатнафта» из того же нефтегазового сектора и один из национальных лидеров в сфере телекоммуникаций «Киевстар GSM». Присутствие Белоруссии ограничивается нефтеперерабатывающими предприятиями — Мозырским НПЗ и АО «Нафтан».
Таблица:
50 лидеров крупного бизнеса СНГ по уровню производительности труда
Цена вопроса
Можно долго спорить о политических и макроэкономических условиях, стимулирующих отечественные компании к росту эффективности. Но инструменты повышения производительности труда давно и широко известны: улучшение бизнес-процессов, переход на передовые технологии и повышение квалификации кадров. Все это требует денег. Какой объем инвестиций необходим для полуторного роста производительности труда в ближайшие годы?
Мы попытались дать свои оценки. Проанализировав статистическую взаимосвязь между номинальным объемом инвестиций в основной капитал и уровнем производительности труда, можно сделать вывод, что рост объема инвестиций на 1% дает прирост производительности труда на 0,21%. Таким образом, чтобы добиться роста производительности труда на 7% в год (именно такой показатель обеспечивает ее увеличение к 2018 году в 1,5 раза), объем капиталовложений должен ежегодно увеличиваться на 33%. По сведениям Росстата, объем инвестиций в основной капитал в 2012 году составил 12,5 трлн рублей. То есть речь идет о привлечении дополнительных инвестиций в экономику страны в размере 4 трлн рублей в год, или 6% ВВП.
Однако даже решение столь, казалось бы, амбициозной задачи способно лишь несколько сократить отставание российской экономики по уровню эффективности, но не решить проблему полностью. Повторим, что выход на текущие показатели производительности труда, соответствующие даже странам БРИК, требует роста производительности труда не в 1,5 раза, а как минимум в 1,75 раза. К тому же вряд ли можно ожидать, что в течение ближайшего пятилетия экономики Бразилии, Индии и Китая будут топтаться на месте. Так что для достижения реального паритета по эффективности «инвестиционная нагрузка» ВВП должна увеличиться с сегодняшних 20% до 28–30% (кстати, как раз об этом ориентире мы говорили три года назад, оценивая реальную потребность России в инвестициях исходя из ресурсов для реализации отраслевых стратегий, — см. «Эксперт» № 39 за 2010 год).
На фоне активного сокращения бюджетных расходов и приближающейся стагнации экономики такой масштаб потребных инвестиций кажется фантастическим. Тем не менее нам представляется, что ситуация не безнадежна.
Деньги из тумбочки
Принято считать, что в среднесрочной перспективе в России главные источники инвестиций в производственные фонды и инфраструктуру — это либо иностранные инвесторы, либо государство. Соответственно, внутренний частный инвестор как серьезный источник таких вложений зачастую вообще не рассматривается. Это заблуждение, и его нетрудно опровергнуть.
Важнейшие показатели — уровень сбережений и уровень накоплений (инвестиций). Российская статистика демонстрирует систематический колоссальный разрыв между объемами валовых сбережений и инвестиций в основной капитал (см. график 5). Именно этот разрыв между двумя показателями у нас один из самых больших в мире. Из приведенных на графике данных по странам только Германия демонстрирует значительную положительную разницу между сбережениями и инвестициями, однако это связано с активной экономической экспансией на европейские рынки. Это значит, что экономика генерирует в различных формах средства, которые могут быть реинвестированы в модернизацию производства и в новые проекты, но в значительной степени эти средства «стерилизуются» или просто уходят на другие рынки. Уменьшение разрыва между уровнем сбережений и уровнем накоплений означает использование этих средств внутри страны; они должны пройти через финансовую систему, причем не только через банки, а через инвестиционные фонды, накопительное страхование жизни, пенсионную систему.
До кризиса столь высокая разница между сбережениями и инвестициями была обусловлена прежде всего изъятием сбережений государства из национального финансового оборота путем стерилизации денежной массы и размещения государственных резервов в иностранные (преимущественно долгосрочные) активы. Размещение избыточных резервов при посредничестве национальной финансовой системы не использовалось из-за опасений банального воровства средств и усиления инфляции.
После 2008 года решающую роль в оттоке сбережений стал играть другой канал — чистый вывоз капитала частным сектором. При этом вклад массовых инвесторов гораздо ниже, чем в конце 1990-х и начале 2000-х годов, когда население в огромных масштабах скупало иностранную валюту («инвестиции под подушкой»). Ключевая причина оттока — действия крупных корпораций и государственной и бизнес-элиты, выводящих свой капитал в офшорные зоны и просто в другие юрисдикции.
Конечно, часть капитала возвращается обратно в виде «иностранных» прямых и портфельных инвестиций, а также кредитов российским компаниям и банкам (чаще всего из офшоров, что дает известную структуру «иностранных» инвесторов в российскую экономику). Однако обратный поток капитала носит зачастую более краткосрочный и ограниченный характер, и это квазиинвестиции, так как часто они оформлены в виде кредитов. Во-вторых, последствия такого «аутсорсинга финансовой системы» сводятся к тому, что потенциальные инвестиции в российскую экономику вынуждены проходить еще один круг, прежде чем достигнут конечных потребителей, а маржа оседает вне России.
Гораздо печальнее то, что значительная часть денег уже не вернется — они потрачены на строительство «запасных аэродромов» в других странах. Есть большой соблазн считать, что это средства исключительно коррумпированных чиновников и окологосударственного бизнеса, и тогда этот капитал вряд ли мог бы остаться в стране в силу его сомнительного происхождения. Однако именно в последнее время отток капитала все больше обеспечивается частными предпринимателями, владельцами среднего и даже малого бизнеса, которые перестают верить в улучшение инвестиционного климата в России. Это именно те люди, которые со своими ресурсами должны внести ключевой вклад в модернизацию страны.
Фактически на российские деньги уже построено несколько «мировых финансовых центров» (тот же Кипр). Вызов в том, чтобы хотя бы этот поток вернуть обратно. Ведь разрыв между сбережениями и инвестициями, достигнутый в 2012 году, составил почти 7% ВВП — это даже больше того, что требуется для повышения производительности труда в полтора раза к 2018 году. Но нужно понимать, что одних призывов и указов для возвращения этих средств в страну явно недостаточно. Пример с запретом чиновникам иметь иностранные активы — это как раз попытка перенаправить часть средств на внутренний финансовый рынок. И уже есть эффект: поток частично развернулся. Но это чиновники — им можно приказать. А предпринимателям, которые не верят в улучшение климата, нужен не приказ, а внятная экономическая стратегия и меры, способные улучшить инвестиционный климат, — в судебной системе, налоговом режиме, административном регулировании.
В подготовке статьи принимал участие Станислав Волков
График 1
После кризиса 2008 года темпы прироста производительности труда в России упали вдвое
График 2
Производительность труда в крупном бизнесе России почти вдвое ниже, чем у конкурентов из стран Восточной Европы или БРИК
График 3
По эффективности российские розничные сети находятся ближе других отраслей к глобальным конкурентам
График 4
По производительности труда крупнейшие российские компании, хотя и лидируют на пространстве СНГ, но опережают конкурентов незначительно
График 5
В России разрыв меду сбережениями и инвестициями в основной капитал за семь лет снизился почти вдвое, однако остается на высоком уровне
: Дмитрий МиндичНовые компании в
Дмитрий Миндич
Новые компании в обрабатывающем секторе, мобильность населения и реальные ориентиры минимальной зарплаты — вот необходимые предпосылки роста производительности труда
Фото: Олег Слепян
Сразу оговоримся: однозначно определить одну или две общие причины отставания российских компаний по уровню производительности труда от глобальных конкурентов не представляется возможным. Производительность — фундаментальный показатель, влиять на него может огромное количество разнообразных факторов, набор которых для каждой отрасли и каждого предприятия может сильно различаться.
