Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
– На Байконуре, Сергей Павлович, с изделием Янгеля произошла катастрофа. Есть человеческие жертвы. Президиум ЦК принял решение о создании высокой правительственной комиссии для расследования причин. Видимо, ее возглавит товарищ Брежнев. Кого из своих ведущих специалистов вы рекомендуете включить в ее состав?
Королев поставил встречный вопрос:
– Иван Дмитриевич, нужен специалист по какой-то конкретной системе или широкого профиля?
– Думаю, что широкого профиля.
– Тогда предлагаю кандидатуру директора НИИ-88 Тюлина. Георгий Александрович работал со мной в Германии. Не раз входил в состав комиссий по летно-конструкторским испытаниям ракет.
Комиссия ЦК партии, возглавляемая Брежневым, в которую вошел и Тюлин, 25 октября вылетела на Байконур и на месте расследовала причины происшедшей катастрофы с межконтинентальной ракетой Р-16 конструкции Янгеля.
Пусковая площадка произвела на членов правительственной комиссии тягостное впечатление. Ничего подобного этому за все время работы в оборонной отрасли ни Сербину, ни Тюлину видеть не доводилось. Помимо самой ракеты, практически полностью уничтоженной, было разрушено и полигонное оборудование, обеспечивающее наземные запуски при летных испытаниях. Но требовалось отбросить эмоции и досконально выяснить исходные причины трагедии, в которой погибло семьдесят четыре военных и гражданских специалиста. Еще пятьдесят три человека получили тяжелые ранения и ожоги.
Картину происшедшего 24 октября, по возвращении из Байконура, Тюлин воспроизвел Королеву в деталях, хорошо понятных Главному конструктору.
– Какова судьба Главного маршала Неделина, Георгий Александрович? – спросил Королев, выслушав Тюлина.
– Из погибших никого опознать не удалось, в том числе и Главкома ракетных войск, Сергей Павлович. Вместе с ним погибли и знакомые тебе крупные специалисты – Коноплев, Фирсов, заместители Михаила Кузьмича – Берлин и Концевой.
Когда причины трагедии на Байконуре у Янгеля были досконально изучены, Сергей Павлович созвал в ОКБ совещание в расширенном составе. Присутствовали все члены Совета главных. Открывая его, Королев сказал:
– В нашей технике без промахов не обойтись. Все делаем впервые. Но виноват перед народом за все отдельные промахи всегда один человек – Главный конструктор. А остальные виновны лишь перед ним, доверившим им дело, поверившим в них и потому всегда обязанным защищать их перед начальством. Применительно к Янгелю можно сказать, что, использовав новые компоненты топлива и окислителя, Михаил Кузьмич пошел на большой риск, который в данном случае не оправдался. Это суровое предупреждение и для нас. Майская неудача с «Востоком» не должна повториться, Виктор Иванович.
Прямое обращение Сергея Павловича к Кузнецову значило многое. Главный конструктор готовил новую экспедицию «живности» на орбиту. Ему очень хотелось быстрее закрепить августовское достижение, добиться наконец безупречности работы всех систем жизнеобеспечения, в том числе и системы ориентации. Первоначальные наветы на тормозную двигательную установку не подтвердились. Исаев не раз доказал на стендах, что на его детище вполне можно положиться, оно обеспечит стабильное возвращение спускаемого аппарата на Землю.
Кузнецов тоже ему доказывал:
– Три последних комплекса, Сергей Павлович, командные приборы борта прошли без замечаний. Причина сбоя при первом испытании установлена – это деформация контактной пары при монтаже. Дефект явно просмотрели.
Между тем все крепче затягивался «финансовый узел». Денег зримо нехватало. Королев понимал, что создание ракетных войск решительно опустошает казну страны. На этом направлении приходилось торопиться. Военные базы НАТО, без всякой маскировки, стремительно приближались к нашим границам. А потому очевидная спешка Янгеля с ракетой Р-16 была вполне оправданна. Срочно требовалась войсковая межконтинентальная ракета, чтобы достойно ответить на очевидные вызовы сильного противника.
Главный конструктор не мог удовлетворить просьбы Ивановского продлить серию «Востоков». Ему все чаще приходилось напоминать настойчивому подчиненному тривиальную истину:
– Мы работаем, Олег Генрихович, на народные деньги, а их мало. Поэтому, наши затраты должны быть хорошо сбалансированы. Я понимаю, что без новых моделей ничего не создашь. Но подумай – надо ли нам иметь такое большое их количество? Ты в состоянии мне доказать, что серия из десяти кораблей действительно нужна? Нам надо научиться считать затраты на эксперименты и на летные изделия!
После успешного возвращения на Землю Белки и Стрелки Воскресенский, шутя, сказал Главному конструктору:
– А все-таки, Сергей Павлович, Бог есть!
Королев измерил зама недоверчивым взглядом и, поняв шутку, ответил в том же духе:
– Если, Леонид Александрович, Бог и есть, то в данном случае он был на нашей стороне.
Приближался декабрь. И с каждым месяцем приближался, по расчетам Главного конструктора, старт человека. В глубине души он уже наметил для себя дату, но никогда открыто ни с кем не делился своими планами. А в повседневных делах Сергей Павлович по-прежнему жестко требовал повышенной четкости от всех своих служб, и конструкторских и производственных. Он старался избежать очевидных рисков и надежно обезопасить космического первенца от застратосферных подвохов, неизвестных пока что человеческому организму.
К числу первых неприятностей такого рода Королев справедливо относил радиационную опасность на орбите. Мощность ее дозы, полученная Белкой и Стрелкой, оказалась небольшой, но их полет протекал при спокойном Солнце. Значит, сделал вывод Главный конструктор, в схожих условиях и человек окажется в безопасности. Это обнадеживало.
Тщательная подготовка подошла к концу. Вечером 1 декабря на орбиту Земли ушел с Байконура третий корабль-спутник. Сергей Павлович очень надеялся на этот старт. Он считал его в случае успеха предпоследним. Пассажирами корабля стала новая парочка четвероногих – Пчелка и Мушка, подготовленные службой профессора Яздовского. Их полет проходил строго по программе. Но при спуске, по невыясненным причинам, траектория корабля отклонилась от расчетной. Он раньше времени вошел в плотные слои атмосферы и сгорел.
Сергей Павлович очень болезненно воспринял эту неудачу. Он не стал комментировать случившееся, улетел в Москву и весь ушел в работу. Сергей Павлович рано уезжал из дома и поздно вечером возвращался обратно. Нина Ивановна никак не могла добиться от него ответа на прямой вопрос: «Что же такое удручающее случилось на космодроме?» Сергей Павлович упорно доказывал жене, что полмесяца, проведенные им на Байконуре, оказались впустую потраченным временем.
Но 7 декабря в ОКБ приехали делегаты Звездного Беляев и Гагарин, те два человека, которые с первого знакомства пользовались особым расположением «космического стратега». Капитан Беляев месяц назад вернулся из госпиталя и снова приступил к активным тренировкам, а старший лейтенант Гагарин уверенно выдвинулся в лидеры «заглавной шестерки».
Приезд будущих космонавтов Королев воспринял с воодушевлением. Главному конструктору очень хотелось знать, как оценили провальный старт третьего корабля-спутника его подопечные. Он получил такую оценку. Эти молодые храбрецы судили о происшедшем очень зрело.
– От неудач, Сергей Павлович, никто не застрахован, – сказал Беляев. – Что же касается судьбы четвероногих, то дворняжки остались дворняжками и в космосе.
– С человеком в кабине космического корабля такого просто не могло произойти, Сергей Павлович, – уверенно дополнил товарища Гагарин. – Если бы у меня отказала автоматика, то я без всяких колебаний и команд с Земли перешел бы на ручное управление. Для летчика это вполне типичная ситуация. Исход полета зависит от тебя самого.
За остаток декабря и январь шестьдесят первого Главный конструктор сумел выкроить время и четыре раза навестил Звездный. Там царила нормальная деловая обстановка. Уже подходил к концу теоретический курс. В повестку дня логически вставал полет человека на околоземную орбиту.
Королев строго следовал намеченной программе космических экспериментов. Сразу после Нового года он поручил Мишину составить обобщенный документ подготовки кораблей, предназначенных непосредственно для полета человека продолжительностью до одних суток. Определялся состав корабля, особенности его систем жизнеобеспечения, схема и программа полета. Особо были выделены меры по повышению надежности его систем и необходимые организационные мероприятия. Они включали личную ответственность главных конструкторов, директоров заводов и руководителей служб за безупречность технической документации и конструкторских решений, за надежность и качество изготовления узлов и элементов конструкции.
