Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
Полковник Карпов объявил расписание на первые две недели нового года. Начальник Центра подготовки сказал также, что с 17 января в отряде начинаются первые итоговые экзамены. Они продлятся целую неделю. Первыми подвергнутся испытаниям члены первой «ударной шестерки».
Вечером 27 декабря генерал-лейтенанту Каманину позвонил Главный конструктор. Королев спросил Николая Петровича, как прошли последние тренировки его подопечных на тренажере, а затем предложил собрать дневники и документы на членов «ударной шестерки» и вместе с Карповым приехать к нему в ОКБ. Он хотел бы с ними ознакомиться.
В течение всего времени своей работы с отрядом, от момента его зарождения и до последних дней, Николай Петрович поддерживал с Королевым доверительные отношения. Многое из задуманного Главным конструктором ему доводилось узнавать одним из первых. Но в этом случае и Каманин не знал, что конкретно стоит за желанием Сергея Павловича вплотную изучить документы избранников Звездного. В одном Николай Петрович был абсолютно уверен, что следующий полет корабля-спутника еще не унесет человека на орбиту Земли. По существующей в авиации железной традиции он знал, что после серьезных аварий и катастроф никогда не предпринимаются слишком ответственные действия. К ним подступали постепенно, с оглядкой на негативный результат, чтобы не усугубить прошлые ошибки.
Все окончательно прояснилось при встрече. Сергей Павлович выглядел бодро и начал предметный разговор без долгих завуалированных вступлений:
– Подготовка испытателей нашей специальной продукции подходит к концу, товарищи руководители Центра подготовки. Как вы смотрите, если после ознакомительного посещения космодрома в следующий прилет, скажем, через неделю, мы без предварительного предупреждения кого-то из них сразу отправим на орбиту? По-моему, психологически, это будет даже лучше?
Как и положено по должности, первым вступил в разговор Каманин. Он возразил:
– Все наши кандидаты в космонавты – летчики, Сергей Павлович. А в авиации каждый полет включает массу неожиданных решений. Следующий не похож ни на один из предыдущих. Все, что может случиться в полете, предусмотреть заранее вообще нельзя. Вот отсюда и вывод.
Главный конструктор перевел взгляд на Карпова:
– А что скажет начальник Центра подготовки?
– Я полностью согласен с генералом Каманиным, Сергей Павлович, – твердо заявил Карпов. – Из того, что мы знаем о каждом из летчиков, такой ход не сыграет никакой роли. Все будет выглядеть штатно. «Ловушки» им не нужны.
– Значит, Евгений Анатольевич считает, что психологически все его подопечные уже готовы к полету? – уточнил Королев.
– Психологически да, готовы, – подтвердил начальник Центра подготовки. – А как они готовы в специальном смысле, должна будет установить комиссия на предстоящих экзаменах.
– Ты, Николай Петрович, согласен с этим мнением? – обратился к Каманину Главный конструктор.
– Безусловно, согласен, Сергей Павлович, – сказал куратор Центра подготовки от Главного штаба ВВС и добавил: – Больше того, лично я считаю, что и технически все они подготовлены очень хорошо.
– Тем не менее, Николай Петрович, я прошу принять предстоящие экзамены как можно строже, – сказал Королев. – Первый экзамен в Центре подготовки исключительно важен. Он войдет в историю космонавтики. И в следующих наборах должны будут знать, что готовиться к космическим полетам надо серьезнейшим образом с первого занятия. Тут нет мелочей.
– А кого из ОКБ, Сергей Павлович, ты делегируешь в состав нашей комиссии? – поставил следующий вопрос Каманин.
– Двоих специалистов по системам жизнеобеспечения вам хватит? – поинтересовался Главный конструктор.
– Вполне, – согласился Каманин. – Желательно выделить, конечно, тех, которые вели занятия в отряде.
– Тогда можешь записать. Это будут Феоктистов и Алексеев. От медиков пригласи Яздовского и Сисакяна. А с военными чинами ты вполне сам договоришься.
При расставании Сергей Павлович сообщил руководству Центра подготовки, что им уже отдано распоряжение в производство о подготовке трех космических кораблей. Два из них уйдут в полет с манекеном, а вот третий – с человеком. Готовьтесь. Он попросил Карпова пока не сообщать об этом будущим космонавтам – всякому овощу свое время.
Январь шестьдесят первого подходил к концу. Но для отряда в Звездном это был совершенно особый месяц. На исходе третьей недели будущим космонавтам предстояло сдать государственный экзамен. Комиссию возглавил генерал-лейтенант Каманин. В нее вошли генералы Бабийчук, Волынкин и Клоков, медики Яздовский, Карпов и Сисакян, инженеры Феоктистов и Алексеев, летчик-испытатель Галлай. В субботу, 18 января, перед ней предстала «ударная шестерка».
Получилось особенное испытание. Волновались все – члены строгой комиссии и сдающие государственный экзамен. Ни в одном вузе будущего гуманитария или дипломника-инженера не оценивало сразу десять придирчивых экзаменаторов. Молодые офицеры впервые в мире защищали свою «космическую диссертацию». Она включала теоретическую часть и практические навыки.
Первым вызвался отвечать Титов. Вошел в аудиторию, как положено, представился:
– Старший лейтенант Титов к ответу готов!
«Потомственный учитель» почти полчаса излагал экзаменаторам теоретический материал по системам управления и астрономии, изученный в течение удлиненного девятимесячного семестра. Затем более часа Герман работал в кабине действующего макета космического корабля. Только крупные розовые пятна на щеках после экзамена выдавали его волнение, пережитое им во время столь важного жизненного испытания.
Задание председателя было кратким:
– Нормальный одновитковый полет.
И Герман Титов первым занял место в кабине макета-тренажера.
Вслед за Титовым сдавал экзамен Николаев. На два или три вопроса Андриян невозмутимо и односложно отвечал:
– А это при полете просто не может случиться!
– А если все-таки случится? – не отступал профессор Яздовский. – Я, например, не исключаю такое.
– Тогда буду действовать по рекомендациям Центра управления полетом с Земли, – ответил Николаев.
Блеснул специальной терминологией Нелюбов. Докладывал он, как всегда, напористо, но сплоховал при ответах на ситуационные вопросы, связанные с аварийной посадкой корабля. В его вычислениях тормозного пути Феоктистов обнаружил две арифметические ошибки. Григорий смутился, но сделал вид, что это всего лишь досадная случайность.
Четвертым сдавал экзамен Быковский. Перед экзаменационной комиссией он несколько стушевался, стал вдруг тихим и застенчивым. На дополнительные вопросы отвечал неуверенно, скороговоркой. На вопрос Галлая: «Как вы чувствовали себя в полете на невесомость?», Валерий ответил:
– Но там ведь некогда было чувствовать. За сорок секунд надо было сделать очень много – поесть, попить, заполнить графы полетного журнала.
Попович и тут оставался самим собой. Когда ему стали задавать дополнительные вопросы, он, со свойственным ему юмором, отвечал на них так, что все члены комиссии улыбались, а Павел даже не замечал своих шуток. На вопрос генерал-майора Бабийчука: «С кем, товарищ Попович, намерен полететь к Марсу в двухместном космическом корабле?», Павел, без раздумий, ответил: «С женой, товарищ генерал… Марина уже сейчас готова заменить меня в одноместном корабле».
Старшина «ударной шестерки» сдавал экзамен, как и положено «капитану тонущего корабля», последним. Гагарин выдал членам комиссии несколько запоминающихся формул и четких определений из курса астрофизики и специальных предметов. Фундаментальные знания экзаменационных вопросов приятно удивили и поразили даже инженеров.
Уверенные ответы Юрия все расставили по своим местам. Государственная комиссия по собственному усмотрению внесла предложение об очередности претендентов на полет. Был намечен такой порядок: Гагарин, Титов, Нелюбов, Николаев, Быковский, Попович… Так, за двенадцать недель до фактического старта, Юрий стал первым претендентом.
Но теория теорией, а вот практически, в кабине макета корабля, все слушатели отработали исключительно четко и сноровисто. Это обстоятельство и сыграло решающую роль в назначении итоговых оценок. Все экзаменуемые получили высшие баллы.
В воскресенье утром Главный конструктор позвонил председателю комиссии на квартиру и, узнав результаты экзаменов в Звездном, остался очень доволен. Тут же Сергей Павлович объявил Каманину, что в следующую субботу, 25 января, он отмечает дома свой день рождения и приглашает к себе на торжество всю «ударную шестерку» слушателей, его и Карпова. Королев попросил Николая Петровича обязательно подготовить к этой дате Удостоверения космонавтов, чтобы он сам, Герой Советского Союза Каманин, и вручил их будущим героям.
Вечер у Королевых удался на славу. А какое счастье доставил он Нине Ивановне! Она ведь впервые увидела рядом этих молодцов, о которых Сережа так много рассказывал ей. Она весь день готовила для гостей стол. Муж активно ей помогал, нарезал и раскладывал по тарелкам закуски.
