Самые жестокие преступники. Психологические профили нацистов, диктаторов, сектантов и серийных убийц - Гарридо Висенте
После этого убийства Эскобар стал единственным наркоторговцем, использовавшим террористические методы, чтобы заставить правительство Колумбии отказаться от попыток депортировать его.
Этот факт, на мой взгляд, ставит главаря Медельинского картеля на ступень выше по уровню зла в сравнении с другими главарями мафии и картелей: бессмысленное убийство собственных соотечественников раскрывает глубину психопатии Эскобара. Это то, чего Аль Капоне никогда бы себе не позволил, ведь он стремился, чтобы его воспринимали как «народного человека», который лишь удовлетворял желание граждан Чикаго пить алкоголь. Он знал, что преднамеренное убийство беззащитных граждан означало бы его конец.
Однако, несмотря на то что Эскобар также пытался показать себя человеком, заботящимся о бедных – отсюда его роль «благочестивого католика» с пожертвованиями в церковь и популистские проекты в бедных районах Медельина, его яростное противостояние правительству, – он не колебался использовать максимум разрушения, который был в его распоряжении, причем именно против самых уязвимых.
Любящий муж и отец
Мнение Хуана Пабло о его отце, то есть в частной сфере семьи, таково: это был родитель, всегда заботившийся о благополучии своих жены и детей. На протяжении многих лет он утверждает, что его отец не был пойман силами государственной безопасности, а покончил с собой. И этот факт, по его мнению, служит доказательством любви: «Мой отец понимал, что все возможности исчерпаны, и не сомневался, что ему предстоит выбирать между своей жизнью и жизнью своих близких. Он выбрал путь, который позволил нам остаться в живых, а сам покончил с собой, тем самым подтвердив свою безграничную любовь к моей матери, к моей младшей сестре – которая была его обожанием – и ко мне» [89].
Такое мнение сына Эскобара не должно нас удивлять. В литературе достаточно примеров, когда дети беспощадных убийц и военных преступников горячо защищают «светлую сторону» своих родителей, нередко пытаясь найти «понятные причины», которые могли бы оправдать те кровавые деяния, которые совершали их отцы [90].
Следует отдать должное правде: сын Эскобара не отрицает масштабной гибели людей, к которой был причастен его отец, но поражает его безоговорочная защита Эскобара в роли мужа и особенно отца по ряду причин.
Во-первых, я не думаю, что вдова Эскобара считает, что муж любил ее столь возвышенно и самозабвенно, как утверждает их сын. Скорее, это искажение реальности, так как в своей книге, посвященной жизни с ним, она ясно описывает, как он оскорблял ее и подвергал насилию. Во-вторых, Хуан Пабло Эскобар открыто рассказывает о многочисленных изменах своего отца матери, что хоть и не обязательно свидетельствует об отсутствии любви, но уж точно далеко от доказательства «безграничной любви» и уважения. И наконец, стоит задать неудобный, но необходимый вопрос: почему отец, который «безгранично» любит своих детей, продолжает вести жизнь преступника и массового убийцы соотечественников? Особенно понимая, что такие действия ставят благополучие его семьи на второй план – ниже его гордыни и стремления избежать экстрадиции. Он не только подвергает их косвенной угрозе насильственной смерти, став жертвой неустанной погони, но и оставляет им в наследство клеймо бесчестья, которое равносильно проклятию. Эти слова его жены Виктории Евгении Энао говорят сами за себя: «Я испытываю бесконечную грусть и стыд за ту боль, которую причинил мой муж, и в то же время жалею о том, что его действия оставили тяжелое наследие для моих детей и меня». А дальше: «Я человек, который прошел процесс трансформации, осознавая, что мои дети и я навсегда носим фамилию, неразрывно связанную со злом» [91].
Эскобар и его наследие
В Медельине процветает экономическая деятельность, связанная с наркотуризмом, в которой Пабло Эскобар остается бесспорным претендентом на славу. Его брат Роберто успешно управляет одним из таких предприятий. Он без колебаний защищает свою фигуру, ссылаясь на коррумпированность правительства и его неоднократную неспособность заботиться о бедных, подразумевая, что огромная власть и богатство, к которым всегда стремился его брат, в том числе и зоопарк с бегемотами, который он устроил в своем любимом поместье, а также бесчисленные убийства, совершенные по его приказу, каким-то образом были делом рук политиков или, наоборот, что у него не было другого выбора, кроме как действовать таким образом, что, несомненно, составляет манипулируемую версию реальности [92].
Без сомнения, это манипулируемая версия реальности. В какой-то степени удивительно, что Колумбия в целом и Медельин в частности так неоднозначно относятся к фигуре Эскобара. Отношение к людям с криминальными личностями всегда было сложным, поэтому я и говорю «в какой-то степени». Я уже упоминал Аль Капоне, но к этому списку можно добавить Бонни и Клайда, Джона Диллинджера или Панчо Вилью в первой половине XX века, а также многих других наркоторговцев, которые, вдохновленные Эскобаром, стали одновременно героями и злодеями во второй половине XX века (как в случае с Эль Чапо) и вплоть до наших дней.
Однако мы должны отделить миф от персонажа. Эскобар был человеком, который, хоть и мог быть хорошим, с юности выбрал грабеж, насилие и вымогательство; который, будучи наркоторговцем, без колебаний изнасиловал 14-летнюю девочку, чтобы сделать ее своей женой, и который рассматривал семью как продолжение своего статуса и эго. То, что он умел тешить человеческое тщеславие и давал им несколько миллионов песо, было не более чем хорошо просчитанной стратегией, призванной закрепить за ним имидж лидера, выходящего за рамки босса мафии, и именно поэтому он так жаждал политической карьеры. Я понимаю его гнев, когда газета El Espectador раскрыла его послужной список наркоторговца, и неудивительно, что в свое время это стало причиной терактов Эскобара. Когда маска была снята, он – парень, бросивший школу в 16 лет и проведший свою юность в угрозах, вымогательствах и избиениях людей со своей бандой – был возмущен тем, что ему нанесли огромный удар по самолюбию, показав его в глазах общественности таким, каким он был на самом деле.
Эта убийственная ярость типична для психопата-убийцы, когда он сталкивается с разоблачением, поскольку это не только разрушает тщательно созданную иллюзию его респектабельности (то, к чему любой социально адаптированный или успешный психопат относится с большим вниманием), но и становится непереносимым оскорблением его чрезмерно раздутого самомнения. Если его поведение, наконец, становится достоянием общественности – пытки, убийства соперников и предателей, подкуп политиков и государственных чиновников, фантастические богатства, достойные страниц «Тысячи и одной ночи», постоянная распущенность, отношение к женщинам как к вещам, жестокое обращение с женой, терроризм, деградация общественной жизни и воспитание целой школы преступников, – все это ярко иллюстрирует характер криминального психопата. Его кажущееся благородство по отношению к друзьям и беднякам – лишь еще одно доказательство этой аномальной черты личности, известной как психопатия: способности понимать мысли и чувства других людей, не испытывая при этом никакого эмоционального отклика и не имея моральных ценностей. Иными словами, известно, что психопаты обладают когнитивной эмпатией, но лишены глубокой эмоциональной эмпатии. Общественное мнение показало его таким, каким он был: необразованным мафиози и безжалостным убийцей [93].
Это делает Эскобара еще более опасным и дерзким, отчасти потому, что он мог с легкостью манипулировать окружающими. Не поддавайтесь на обман того, что видите в телесериалах или читаете в романах: этот человек воспринимал свою семью как продолжение самого себя, как собственность. Я уже упоминал, что как бы он ни осыпал мать или жену драгоценностями, его поведение было откровенным оскорблением для семьи, поскольку он снова и снова проклинал ее своими преступными действиями и подвергал постоянной опасности во время побегов. Сегодня множество компаний предлагают различные туры, которые проходят по знаковым местам жизни Эскобара и его преступлений. Туристы, одновременно очарованные и шокированные, оставляют свои деньги в городе. А Медельин, разрываясь между чувством стыда и экономической выгодой, превращая Эскобара в туристическую достопримечательность, раскрывает свою двойственность по отношению к его наследию, что отражает и внутренний конфликт Хуана Пабло по поводу отца: монстра, который прославил Медельин на мировой арене. Человека с собственным видением, который в конечном итоге никогда не покорился страху.
