Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны - Теппель Роман

Еще одна трудность при проведении сравнения сил сторон вызвана тем, что почти все представления о количестве танков, использовавшиеся до этого в литературе, являются фальшивыми. Это объясняется не только тем, что многие историки недостаточно критично использовали и без того недостоверные данные, но и тем, что в дальнейшем из-за их неправильной интерпретации соотношение сил было еще больше искажено. Так, при подсчете соотношения сил исключались командирские танки, а также штабные танки полков и батальонов. Действительно, в первые годы войны эти машины были вооружены только пулеметами, а некоторые из них муляжами пушек и тем самым были не приспособлены для борьбы с танками. Но уже с лета 1942 года эти танки полностью устаревших моделей постепенно заменялись на командирские танки с нормальным вооружением. Это было необходимо, поскольку многие командиры вели свои подразделения в первой линии и постоянно встречались с атакующими советскими танками Т-34, против которых они должны были обороняться. Во время проведения «Цитадели» имелось много сведений об обстрелах командирскими танками советских Т-34. В действительности летом 1943 года большинство командирских немецких танков, которые находились в войсках к тому времени, были вооружены нормальным образом. Танков с имитаторами пушек осталось очень мало. Поэтому командирские танки при подсчетах не должны просто так игнорироваться.

Еще большей ошибкой было бы рассматривать штурмовые орудия в качестве «бронированной артиллерии» и исключать из подсчетов, как это делали некоторые авторы. В действительности солдаты подразделений штурмовых орудий принадлежали не к артиллерии, а к танковым войскам. Штурмовые орудия летом 1943 года применялись не как артиллерия, а в качестве атакующей техники для подавления огневых точек противника прямой наводкой. Кроме того, они и в статистике ОКХ проходили по строке «танки», а не как самоходные орудия.

Легкие немецкие танки также часто упускались в подсчете соотношения сил. В частях, участвовавших в атаке на Курск, было в общей сложности 76 легких танков T-II и T-38(t). Часто приводимый аргумент о том, что танки Т-II были слабо вооружены и поэтому не могли участвовать в танковых боях, является ошибочным. Эти танки были оснащены 2-см пушкой и в 1943 году еще использовались в качестве дозорноразведывательных машин, а также в качестве штабных танков. Но, несмотря на это, они частично принимали участие в боях на передовой линии фронта и несли потери. К примеру, 7-я танковая дивизия во время проведения операции «Цитадель» списала 3 танка Т-II как безвозвратные потери, два из них были подбиты бронебойными снарядами и один подорвался на мине. К тому же этот танк имел на советской стороне свой аналог, советский легкий танк Т-60, который в подсчетах соотношения сил в литературе учитывался постоянно. Т-60 также был вооружен 2-см пушкой и также использовался в разведывательных подразделениях. Части Воронежского фронта имели на вооружении на начало июля 1943 года 60 таких танков, а на Центральном фронте их было даже больше. Учитывая легкие танки на советской стороне, просто нельзя игнорировать легкие танки на немецкой стороне.

То же справедливо и для легких истребителей танков типа «Мардер». На Курской дуге на немецкой стороне в июле 1943 года в боевой готовности их было 350 штук; еще 80 находились в пути из Германии или на ремонтных предприятиях. На советской стороне у них также был аналог — СУ-76. Они были сравнимы по своим техническим и тактическим характеристикам с «Мардером», что сознавали и немцы. В тогдашних немецких инструкциях Су-76 описывался как «7,62-см противотанковое самоходное орудие на шасси танка Т-70» [132]. Его боевые возможности были высоко оценены немцами, и трофейные истребители танков СУ-76 постоянно использовались фронтовыми частями вермахта. Только в одном марте 1944 года 752-й батальон истребителей танков ввел в свой состав дополнительно 6 СУ-76, захваченных у противника. При этом, если самоходные установки СУ-76 можно найти во всех подсчетах соотношения сил, напрасно будет искать там «Мардеры», не говоря уже о трофейных СУ-76. А ведь эти самоходные установки имели очень важное значение и не только благодаря их большому количеству, которым обладали наступающие подразделения вермахта, но также и той роли, которую они сыграли в сражении. Например, 12 июля у Прохоровки части 25-й советской танковой бригады были полностью разбиты подразделением «Мардеров» дивизии «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Поэтому при подсчетах «Мардеры» никак не могут быть исключены, тем более когда их советские аналоги СУ-76 в этих подсчетах неизменно присутствуют.

Лучше всего ситуацию о количестве немецких танков и САУ летом 1943 года на Восточном фронте можно реконструировать, опираясь на доклады подразделений в ОКХ, которые составлялись каждые 10 дней. Таблицы в этих докладах содержат детальную информацию о количестве танков и САУ каждого типа, находящихся в войсках. Также приведены данные о количестве боеспособной техники, техники в ремонте и техники, находящейся в пути. Хотя и эти данные нельзя считать полностью достоверными. Во-первых, только немногие подразделения докладывали о количестве имеющихся у них трофейных танков, которые соответственно не попадали в сводную отчетность. Во-вторых, в самой сводной отчетности также были неточности как по причине ошибок в отчетности подразделений, так и по причине ошибок, внесенных при переносе данных. Например, в соответствии со сводным отчетом ОКХ, по состоянию на 13 июля 1943 года в наличии имелось 89 тяжелых самоходных установок «Фердинанд» в составе 653-го и 654-го батальонов истребителей танков. В том числе 45 штук в 653-м батальоне и 44 штуки в 654-м батальоне. Еще один «Фердинанд» находился в пути и был предназначен для 654-го батальона. Приведенные данные содержат в себе сразу две ошибки: первая — 654-й батальон в действительности имел 45 «Фердинандов», а 653-й — только 44, то есть наоборот. Вторая — 90-й «Фердинанд», находившийся якобы в пути, на фронт так и не попал. Из этого же сводного отчета следовало, что 4-я танковая дивизия перед началом операции «Цитадель» имела в общей сложности 26 истребителей танков «Мардер». Однако из имеющихся докладов дивизии получается, что в наличии было только 25 «Мардеров». Наконец, можно привести пример еще одной ошибки по 18-й танковой дивизии: согласно сводному отчету ОКХ по состоянию на 11 июля 1943 года в составе дивизии числилось в общей сложности 10 танков T-III с короткоствольными пушками и ни одного — с длинноствольной. По документам дивизии, все было наоборот: все танки Т-Ш перед началом «Цитадели» были оснащены длинноствольными орудиями.

Вследствие этого реальный, с точностью до одного танка, состав сил установить не будет возможно никогда, поскольку даже детализированные документы неполны и содержат много ошибок. Тем не менее сводные отчеты ОКХ и приложенные к ним документы показывают, что общее количество немецких танков и самоходных орудий к началу Курской битвы в литературе до настоящего момента хронически занижалось. В общей сложности в документах генерал-квартирмейстеров по четырем немецким армиям на Курской дуге в июле 1943 года были приведены следующие данные о наличии: около 1980 танков, 570 штурмовых орудий и гаубиц на самоходных платформах, 570 истребителей танков и 260 артиллерийских самоходных установок, то есть всего почти 3400 танков и САУ. Из них около 3150 находились в частях, принявших участие в наступлении на Курск. В начале июля некоторые из них находились в ремонте или в пути из Германии. В полной боевой готовности во всех четырех армиях находились около 1700 танков, 510 штурмовых орудий и гаубиц, 470 истребителей танков и 160 самоходных артиллерийских установок. В общей сложности — около 2840 машин, из них 2650 в атакующих подразделениях.

Реконструировать количество танков и САУ с советской стороны на начало июля 1943 года представляется еще более сложной задачей. Хотя имеются многочисленные источники, но советские документы настолько ненадежны, что вряд ли можно найти хотя бы два документа с полностью совпадающими данными. Достойные доверия цифры можно получить из доклада, подготовленного 19 июля 1943 года полковником Дмитрием Заевым, заместителем начальника штаба танковых и механизированных войск Красной Армии. В соответствии с этим докладом в наличии у Центрального фронта на начало июля находилось 1666 танков, у Воронежского фронта — 1826 танков. Оба фронта дополнительно получили до середины июля еще 328 танков как «усиление из Центра» [133]. Однако этот доклад не содержал данных ни по имеющимся САУ, ни по танкам, находившимся в распоряжении Степного фронта, части которого также принимали участие в Курской битве. Исходя из информации, взятой из литературы, Степной фронт обладал на начало июля 1943 года 1513 танками. У трех фронтов, по данным из литературы, кроме этого в наличии имелось 259 самоходных артиллерийских установок. Для трех советских фронтов, таким образом, суммарное количество бронетехники составляло около 5600 танков и САУ, противостоящие в июле 1943 года 3400 немецким танкам, штурмовым орудиям и САУ на Курской дуге.