'Р И О' Журнал - Р И О - No 37
После этого всего — сразу — возникла совершенно истеричная, надрывная, безумная атмосфера — "неуклонно стервенеющая" Янка: "Продано!"; Летов, с остекленевшим, нечеловеческим взглядом, ненавидя: «Харакири»; Манагер — удивительно добрый, с милой улыбкой еще секунду назад, выскакивает на сцену и превращается в сгусток бешеной энергии, отчаянный — отчаявшийся — комок боли.
И вдруг все это сумасшествие обрывается. На сцену не спеша выходит вокалист ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ — о, это то, что всем нам сейчас так необходимо. Ромыч — маленький, спокойный, бледный, в черном костюме, неохотно подходит к микрофону. Некогда настраиваться, несколько разлаженных аккордов — поехали. Русский мелос, распевный, объемный вокал в сочетании с бешеным, рваным, грязным панк-аккомпаниментом — воздействие совершенно инфернальное. "Непрерывный суицид у меня…" Это будто из другого измерения — на бумаге его тексты выглядят плоско и странно, а сейчас — Ромыч дотягивается до второго микрофона, без того мощный голос его заполняет весь мир — он внутри, и снаружи, не дает пошевелиться, мучает, сводит с ума… "Черный ворон" — все.
Но настоящая кода этого концерта случилась двумя днями позднее, в «пятерочке» — пятом университетском общежитии Академгородка, довольно известном панковском концертном зале. Узкий холл безо всяких стульев, шикарно расписанный местными сюрреалистами, 168 человек публики (концерт "в фонд бухла", поэтому такая точность), дружеская атмосфера и полная бесконтрольность. И Егор, и Янка в ударе, с лихвой за все отыгрались — большая программа, драйв, своя публика — все хорошо. Последними играют ПИЩЕВЫЕ ОТХОДЫ совершенно сумасшедшие панки "с установочкой на EXPLOITED" полуголый, с горящими глазами вокалист Федя Фомин, мрачный герой бассист Дэн, скромный маленький гитарист Сережа Зеленский, мужественно играющий в третьей команде подряд оборонский барабанщик Аркаша Климкин — и всем помогает чрезвычайно довольный Летов. Перечисленные молодые деструкторы, напрочь утратившие чувство самосохранения, с такой яростью отрывались на сцене, расплескивая вокруг нечленораздельную энергию, что поневоле согласишься с их немногочисленными поклонниками: по сравнению с ПО EXPLOITED — в жопе. Жаль только, что текстов не разобрать никогда — Федор, согнувшись над микрофоном, захлебываясь и хрипя, кидает в зал свои песни, принципиально не зоботясь о слушателях. Ключевые моменты, однако, довольно доступны: "25 лет в СССР", "Пол-Пот Берия", "Наша цель — коммунизм" — и этого вполне достаточно.
Роман Неумоев НЕКРОЛОГ ПО ОСТАВШИМСЯ В ЖИВЫХ
И вот покончил с собой еще один из сынов человеческих. Не анархист и не гитарист, и не панк, а просто — сын Божий, Селиванов Дмитрий. И где он теперь, и как ему там — про то рассуждать ни к чему. Это уже дело не наше. Но помянуть его, помолиться за него или — уж если мы столь глупы и великогорды, что додумались не верить в Господа — хотя бы подумать о нем: не это ли нам подсказывает совесть? Ведь не могли же мы дойти до той последней черты душевного безумия, за которой уже нет ни формы, ни смысла, ни веры и ни памяти, где нелепо и безвинно втоптано в грязь то единственное, что нам дано навеки и вселяет надежду, и ведет нас, и напоминает нам, и связует нас со всем миром и со всем, что было до нас, и со всем, что будет после нас. Если да, если могли, если сбылись самые злонамеренные помыслы врагов истины — тех тварей, что явились на свет божий из самых темных уголков бездны, из самой черноты и тьмы-тьмущей, о коих сказано и коим предначертано: "Из бездны Абаддона несите песнь о разгроме, что как дух ваш черна от пожара. И рассейтесь в народах, и в проклятом их доме все отравите удушьем угара. И каждый да сеет по нивам их семя распада, где ступит и станет. Если тени коснетесь чистейшей из статуй, рухнет, разбитая. И смех захватите с собой, горький, проклятый, чтоб умерщвлять все живое", — тогда, действительно, все: хана и аминь! И Армагеддон и Апокалипсис, и Удас, и самоубийство, и самый отвратительный; самый смертельный грех есть наша норма, наша обыденность, наша будущность. Значит не стоит более ждать или бояться конца света, ибо он уже произошел в нашей душе, которая, конечно же, должна была почернеть и обуглиться до такой степени, что никакое самое страшное несчастье не способно ее более тронуть ни малейшим удивлением, состраданием и раскаянием. И вот что я вам тогда скажу.
Не стоит ничего писать — ни песен, ни романов, ни статей; ничего не нужно — все бессмысленно — вот вывод, который может сделать в текущую эпоху перманентного Армагеддона человек, особенно если он умен и религиозен, и, тем более, если он русский. Эта мысль запечатлена навеки силой таланта и даром прозрения Александра Сокурова в фильме "Дни затмения". Во-первых, потому что это более не нужно челоеческой душе. Душа черна, в ней прочно и надолго поселилось горе. И, следовательно, единственным результатом всевозможных писаний, изображений и творческих актов является посеяние горя, тоски и печали в миру. И естественно, что все, что можно при этом получить в ответ и в виде результата, есть то же самое горе, тоска и печаль. Во-вторых, потому что борьба между божественным, то есть осветляющим, возвышающим, дающим свободу стремления к истине, и диавольским, то есть низводящим в миры темные, невежественные, наполненные страданием, окончилась. Окончилась парадоксально и таинственно. Никто не одержал победу. Окончилось все это тихо и незаметно, неизвестно в который день и который час и год. Окончилось все это именно с тем логическим результатом, что и усмотрел в свое время Флоренский, отметил Бердяев, выразил Розанов. Культура и цивилизация перестали существоватьсовместно. То есть суть в том, что прекратилось их существование в едином временном потоке, и, следовательно, прекратилась их борьба, взаимозависимость, взаимоважность, взаимовлияние. Культура оставила цивилизацию один на один со своим будущим кошмаром, безвыходностью и гибелью. Иначе и быть не могло. Ведь правда же, если цивилизация материальна, земна, конечна и уничтожима, точно тело, то культура — напротив, духовна, космична и вечна, как душа.
Данное обстоятельство было следствием глубинных и глобальнейших процессов. Это понятно. И расхождение, раскол между культурой и цивилизацией — сам по себе причина и следствие, имел собой явить глобальнейшие последствия для каждого из нас и для человечества в целом, наподобие цепной реакции. Вывод, напрашивающийся сам собой, требует подлинной логики и понимания происходящего. Принять его может лишь тот, кто сам способен к полнейшему трезвомыслию и правде, то есть лишь тот, кто избавил себя от причины непонимания и страха: эгоистической боязни за самое себя, от страха перед смертью.
Простой пример. Тот, кто не способен к пониманию, не поймет или не примет написанного; тот же, кто способен и готов принять, не нуждается в прочтении, ибо, если не понимает происходящего, то, по крайней мере, интуитивно чувствует и в глубине души убежден. Это ли не лучшее доказательство бессмысленности всех писаний! Литература, кино, видео, панк-рок, живопись — все возможные средства реализации, воспитания и распространения в миру духовности, как наивысшей цели истинной культуры, принятые как традиционные, не есть более ни реализаторы духовности, ни воспитатели ее, ни проводники в мир человеческий. Далее и, возможно, уже без конца они лишь молчаливые свидетели, нечаянные пособники, прямые соучастники всех ужасов и нечистот, творимых цивилизацией уже беспрепятственно и вплоть до победы Антихриста и построения последнего царства люциферовой архитектуры. И мировой сионизм, творящий целенаправленное зло и одерживающий столь впечатляющие победы, столь пугающий ими наивных и склонных предаваться унынию, тому порука и гарантия. Удивительно ли, что у иных людей все это поселяет в душе стойкое состояние суицида или, по крайней мере, непрерывное предчувствие его. Удивительно ли, что иных людей, твердо и по-прежнему отждествляющих самое себя с делом служения культуре, стремящихся к мировой животворящей истине и благодати господней, ощущение очевидной бесполезности усилий и удушающей безвыходности положения доводит до крайней степени безысходности и тупика. Литература, театр, музыка, балет и все прочее, что только было создано человечеством на пути к познанию себя, истины, закона божия, в подавляющей массе своей используется теперь лишь с целью духовного контроля над человечеством, дабы оттянуть насколько возможно неизбежное и «беспричинное» осатанение народных масс.
В добавление ко всему сказанному, я ни в коем случае не отрицаю факт целенаправленного физического устранения людей культуры. В конкретных случаях трудно определить способ расправы, да и вряд ли это для кого-нибудь важно, если ясна тенденция. Возможны разные варианты: от убийства, замаскированного под несчастный случай, до черной магии. Скорей всего, в случае с исчезновением Ордановского, прыжком из окна Башлачева, самоповешеньем Селиванова мы имеем дело с проявлением отлаженной и четко действующей системой уничтожения. Во всяком случае, только наивный может решить, что эти люди, достигшие благодаря тому же творчеству достаточной степени понимания вещей, могли в здравом уме и твердой памяти решиться на поступок, сколь бессмысленный с точки зрения здравого смысла, столь и несовместимый и с религиозным сознанием любого нормального человека. Либо остается предположить, что все они сошли с ума.
