Фриц Морген - Основы метасатанизма. Часть I. Сорок правил метасатаниста
В таких условиях не так-то просто доносить до слушателей правду. Собственно, отчасти по этой причине учителям приходится многократно повторять одно и то же. Только так они могут дать своим ученикам возможность хоть что-нибудь усвоить.
В-22-3: Есть ли способ быть правдивым?
О: Конечно, есть способы реже вводить собеседников в заблуждение. Для этого нужно, например, говорить понятно.
Допустим, мы отправляем приезжего родственника в магазин и просим его купить бананов. Родственник, который бананов ни разу в жизни не видел, спрашивает нас: «что такое банан».
Если мы ответим родственнику, что банан — это трава, мы, формально, скажем сущую правду. Банан — это и в самом деле трава. Но в магазине тогда наш родственник бананов, скорее всего, самостоятельно не найдёт.
Если же мы скажем, что банан — это фрукт, типа морковки, только жёлтый и мягкий — мы, формально, соврём. Банан — это ни разу не фрукт. Тем не менее, руководствуясь такой инструкцией, наш дикий родственник бананы отыщет.
Другими словами, если мы хотим быть правдивыми, не нужно думать о том, что мы говорим. Нужно думать о том, что слышит и что понимает наш собеседник. Если мы во время речи думаем о слушателях, у нас есть неплохой шанс донести слова до их голов. Ну а если мы думаем только о формальной верности наших слов, мы уподобляемся нерадивому баскетболисту. Который оправдывается в перерыве перед тренером:
«Я Васе мяч отправил. То, что он мяч не поймал — это его проблемы».
Впрочем, разумеется, как бы мы ни старались, нас всё равно постоянно будут понимать неправильно. Так уж устроены человеческая речь и человеческие уши.
В-22-4: Если мы все лжём, получается, что слова «ложь» и «правда» не имеют смысла?
О: Почему же не имеют? Если собеседник тебя понял — ты сказал правду. Если не понял — ты соврал. А поймёт тебя собеседник или нет зависит не только от него, но и от тебя. Ты можешь пытаться обмануть его, а можешь пытаться донести до него правду.
Так охотник, хотя и не может убивать каждой выпущенной пулей по зайцу, может хотя бы целиться в этих мохнатых животных. Ну а между охотником, который пытается добыть зайца, и охотником, который просто стреляет в воздух, таки есть разница, верно?
Если мы стараемся донести до собеседника информацию, собеседник нас, с большой долей вероятности, рано или поздно поймёт. Пусть не с первого раза, пусть не полностью, но поймёт.
Правило 23. Эгоисты не умеют завидовать
Зависть несовместима с эгоизмом: эгоист думает о себе, а завистник, наоборот, о других. Поэтому настоящие эгоисты никому не завидуют: им просто безразлично, насколько хорошо обстоят дела у соседей.
В-23-1: Что плохого в зависти?
О: Завидовать невыгодно. Когда мы считаем чужие деньги, мы залезаем в шкуру чужих людей и забываем о себе. Это идеологически неверно: о себе нужно помнить всегда.
Классический пример, часто встречающийся в бизнесе. Родион и Фарход пытаются договориться о разделе будущей добычи. Фарход хочет забирать себе девяносто процентов от прибыли. Родион считает это несправедливым, так как работы он выполняет явно больше, чем на достающиеся ему десять процентов.
В чём заключается ошибка Родиона?
В том, что он забывает о своих собственных интересах. Если бы Родион был эгоистом, ему было бы всё равно, сколько денег будет у Фархода. Для Родиона было бы важно, сколько денег достанется лично ему. А лично ему, если сделка вообще сорвётся, денег не достанется ни копейки.
Поэтому отказываться от сотрудничества с Фарходом Родиону имеет смысл только в том случае, если где-то рядом есть Жахонгир, который может предложить более выгодные условия.
Ровно то же самое относится и к вечному конфликту люмпенов с олигархами. У пенсионера дяди Коли не станет больше денег, если завтра Медведев распорядится начать отстрел миллиардеров. Скорее, наоборот, начнётся хаос, и пенсия дяди Коли в итоге уменьшится.
В-23-2: Почему тогда люди завидуют?
О: Потому что ошибочно полагают, будто существует только один способ насобирать побольше яблок: забраться в соседский сад и украсть его урожай.
На самом же деле способов наесться яблоками гораздо больше. Можно, как минимум, посадить у себя на участке ещё несколько деревьев.
В-23-3: Но ведь бывают ситуации, когда нам выгодно, чтобы у кого-то стало меньше денег?
О: Несомненно. Главное, видеть путь, по которому деньги, исчезнув из кошелька жертвы, переместятся в наш кошелёк.
Если мы ограбим соседа в тёмной подворотне, мы сможем вынуть деньги из его кармана и положить их в свой карман. Но если мы поцарапаем машину соседа ключами, то деньги на перекраску сосед отдаст уже не нам, а в автомастерскую.
Плюс ко всему надо помнить, что общество разбойников разного сорта не очень любит и всячески пытается усложнить им жизнь. Это ещё один довод против заглядывания в чужие карманы.
В-23-4: Почему тогда опытные бизнесмены стараются делить между партнёрами деньги поровну?
О: По двум причинам. Во-первых, деление «поровну», как правило, более-менее устраивает все стороны. И, следовательно, позволяет надеяться на длительные отношения, которые в бизнесе очень важны.
Во-вторых, делить поровну банально проще, чем высчитывать разные проценты. Меньше споров, меньше конфликтов, меньше подсчётов.
Впрочем, разумеется, деньги делятся именно поровну далеко не всегда. Когда появляются веские причины делить деньги в другой пропорции, вменяемые бизнесмены учитывают обстоятельства и не настаивают на равной доле.
В-23-5: Разве олигархи, катающиеся на белоснежных яхтах, не понимают, что им самим выгодно поделиться, пока не началось?
О: Вспомним тринадцатое правило: «сосредоточься на спусковом крючке». Непосредственно на решения миллиардеров мы не влияем, поэтому лезть в чужие дела и рассуждать о том, что им выгодно, а что невыгодно — дело довольно тухлое.
Можно, конечно, составить «хитрый план» вымогательства: каким-то образом захватить власть в стране и, угрожая миллиардерам тюремной камерой, заставить их раздать свои деньги врачам, учителям и пенсионерам.
Мне, однако, шансы извлечь выгоду из осуществления этого плана представляются, мягко говоря, призрачными.
Правило 24. Зло непобедимо
В честной схватке зло непобедимо. Бороться со злом силой — это как тушить пожар бензином. Чем яростнее ты атакуешь зло, тем сильнее оно становится.
Поэтому единственный способ справиться со злом — это взять на вооружение метод Кутузова. Тихо, мирно, всячески избегая прямых столкновений, уморить зло холодом и голодом.
В-24-1: Разве не вменяется настоящему сатанисту (в чёрном капюшоне и с красными глазами) в обязанность творить зло?
О: Да, есть такой миф, что сатанист якобы должен всячески умножать зло. Ну, собак резать на пилорамах, пионеров обсыпать холерным порошком на детских утренниках.
Ноги у этого мифа растут понятно откуда. Из иудеохристианской традиции. Имя «Сатана» ведь можно перевести на русский и как «враг». Ну а раз Сатана является врагом, врагом рода человеческого, его прямая обязанность нам — людям — вредить. Логично и понятно.
На самом же деле, разумеется, христиане не являются для сатанистов ни врагами, ни даже объектом ненависти. С точки зрения современных сатанистов, христиане — это такие же люди, как и мы, просто с другими взглядами на мир. Не более того.
Поэтому если сатанист вдруг и будет кому-либо вредить, то только в том случае, если сможет извлечь из этого выгоду для себя.
В-24-2: Что есть зло?
О: Зло — это вредящее субъекту явление.
Например, если осенний дождь портит меня и мою одежду — дождь для меня зло. А если дождик тёплый, и одежду мне намочить не страшно, то дождь, наоборот, доставляет мне удовольствие.
Важный момент: невозможно вредить просто так, в пустоту. Вредить можно только кому-то. Следовательно, и зло не бывает абсолютным. Зло — это всегда зло для кого-то конкретного, а не просто зло-в-себе.
В-24-3: Как следует из определения, зло — это то, что вредит сатанисту. А раз так, разве не следует с ним бороться?
О: Действительно. Мы не мазохисты (в широком смысле этого слова, по крайней мере), и терпеть вред смысла не видим.
Однако станет ли вред, причиняемый злом, меньше, если мы начнём с ним бороться? Я полагаю, что нет. Победить зло борьбой, как правило, не менее сложно, чем потушить пожар бензином. По той простой причине, что во время борьбы со злом мы генерируем новое и новое зло.
