Эксперт Эксперт - Эксперт № 27 (2014)
Реиндустриализация потому и началась, что у правительств и у общественности западных стран появилось понимание: виртуальная экономика не является надежной основой для долгосрочного развития общества, обязательно должен быть базис, то есть традиционная занятость на предприятиях или в отраслях, которые производят материальный продукт. Вот почему, на мой взгляд, реиндустриализация как тренд не зависит от технологического уклада.
В рамках, которые задает реиндустриализация, бесспорный приоритет для Минпромторга — производство средств производства, то есть станкостроение, тяжелое машиностроение, энергетическое машиностроение, нефтегазовое машиностроение. Мы хотим, чтобы как можно больше средств производства производилось у нас, чтобы все понимали, что промышленность — это благо для России не только с точки зрения рабочих мест, но и в целом для социальной обстановки. Человек должен быть занят, человек должен себя уважать, он должен гордиться тем, что он может делать.
— Однако новая индустриальная революция диктует свои требования к развитию промышленности…
— Естественно, возврат промышленности сопровождается переходом к новому технологическому укладу и, соответственно, созданием высокопроизводительных рабочих мест, которые генерируют значительно более высокую добавленную стоимость.
В моем понимании (и я думаю, что это понимание не уникальное), новый технологический уклад — это, во-первых, цифровое производство, то есть тотальное проникновение цифровых технологий в проектирование и производство. Это роботизация, безлюдные технологии, основанные на цифровых технологиях и Rapid Prototyping, то есть аддитивные технологии, когда создание продукта происходит не через «убери все лишнее», а путем постепенного наращивания материала, без его потерь.
Поддержку этих и целого ряда других направлений промышленности мы уже превратили в подпрограммы принятой правительством программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности». Туда входят, например, подпрограмма по развитию промышленных биотехнологий; подпрограмма по композиционным материалам — чрезвычайно важное направление, оно будет многие десятилетия определять новый облик промышленности; подпрограмма по редкоземельным элементам — это межотраслевое направление, позволяющее нам находиться на уровне ведущих держав. Но если говорить о тех направлениях, которые эксперты традиционно выделяют как системообразующие при новом технологическом укладе, — а это, повторюсь, робототехника, аддитивные технологии, цифровые технологии, — то по ним у нас одна подпрограмма готова, две другие в разработке.
— Какие предполагаются конкретные механизмы поддержки этих отраслей?
— Во-первых, через субсидирование затрат производственных предприятий, в основном процентных ставок по кредиту. Очень небольшая доля субсидий распространяется на другие виды затрат. А применительно к цифровому производству мы планируем субсидировать затраты инжиниринговых компаний на приобретение программного обеспечения, причем только в случае востребованности их инжиниринговых услуг промышленностью.
Первый шаг нашей программы — помочь развиться такому институту, как центры коллективного пользования программным обеспечением. Потому что в основном в цифровом компьютерном инжиниринге работают небольшие компании: десять-пятнадцать человек, а то и меньше, рабочая станция, несколько дорогих программных пакетов, которые стоят на этих рабочих станциях, и целевая работа на одного-двух монозаказчиков с длинными проектами. Естественно, покупая программный продукт в виде пяти лицензионных копий, такая компания платит многократно больше денег, чем она заплатила бы, если бы количество лицензий, приобретаемых в пакете, составляло сто или тысячу. И уже есть структуры — прототипы центров коллективного пользования. Например, инжиниринговый центр «Боинг» на Тверской предоставляет в пользование помещение с рабочей станцией, на которой стоит программный продукт. Наши субсидии — стимул, который, как нам представляется, позволит сформировать большее количество таких хабов. При этом несложно спрогнозировать, в каких программных продуктах существует потребность, потому что их ограниченное число.
Второй шаг — формирование масштабных потребителей этих программных продуктов. И наконец, переориентация спроса с импортных продуктов на отечественные. И это уже часть политики импортозамещения.
— И каким образом вы предполагаете проводить эту политику?
— В первую очередь через госкомпании. Производители должны понимать, что, допустим, у компании «Транснефть» или РЖД есть некие планы импортозамещения, и потоки заказов по соответствующим комплектующим или программным продуктам в 2016–2017 годах будут в таком-то объеме переориентированы на внутренний рынок. Это значит, что я как производитель этих комплектующих могу планировать свой инвестиционный горизонт, то есть мне уже интересно вкладывать в себя, потому что я понимаю, что у меня будет спрос.
— Госкомпании уже готовят программы импортозамещения?
— Мы и до последних событий ставили вопрос о необходимости разработки планов импортозамещения, снижения зависимости от импорта, особенно в компаниях с госучастием. И мы всегда говорили о необходимости придерживаться принципа приоритета российского товара при госзакупках. Это достаточно большой объем спроса, и он, безусловно, может стимулировать промышленность, придать серьезный импульс инвестиционной активности. Когда мы работали над планом создания высокопроизводительных рабочих мест, одно из наших предложений было именно такое. Сейчас мы на Петербургском форуме получили поддержку и прямое поручение президента разработать эти планы и осуществить их. Я думаю, что это будет реализовано в виде директив соответствующим органам управления госкомпаний. И эта работа примет уже официальный регламентированный характер. Но я могу сказать, что многие компании без каких-либо официальных обращений, просто понимая направление изменений, которые происходят в экономике, такие вопросы на своих уровнях управления рассматривали.
— Спрос мы переориентируем. А внутреннее предложение существует?
— Если направлять спрос на импорт, то предложение внутри страны не появится. Если будет спрос, будет соответствующий уровень конкуренции, то начнется и инвестиционная активность, будут возникать производства. Я глубоко убежден, что подавляющее большинство продуктов в номенклатуре заказа мы в состоянии производить, более того, мы даже их производим, и производим высококачественно. Но в силу того, что спрос на них незначителен, этот товар оказывается штучным и стоит дороже, чем импортный.
Нужно перейти некую точку невозврата, связанную с объемами потребления, когда уже не нужно будет заниматься протекционизмом или директивным направлением спроса внутрь России, потому что уже сами потребители увидят, что качество и цена наших товаров сопоставимы с импортом.
Сейчас по соотношению цены и качества по большому количеству позиций мы уступаем импорту. Поэтому компании, свободные в своих решениях о закупках, предпочитают импорт. Хотя, например, в станкостроении, о котором я могу подробно и долго говорить, наши станки позволяют решать все задачи заказчика. А проигрывают зачастую за счет дизайна. Ну плохо выглядит станок. При этом точность абсолютно соответствует и надежность абсолютно соответствует. Недаром новая подпрограмма, о которой я говорил, не только про инжиниринг, но и про промышленный дизайн.
— Вы перечислили новые направления, на которых Минпром сейчас сосредоточился в связи с реиндустриализацией. А если брать набор традиционных, известных уже по предыдущим укладам отраслей, там есть какие-то приоритеты у государства?
— Во-первых, такие традиционные отрасли, как фармацевтика, судостроение, радиоэлектроника и авиация, всегда были в приоритете, имели достаточно серьезную государственную поддержку, и у них неплохие результаты. Мы уверены, что задел там хороший и мы движемся в правильном направлении, поэтому надо смещать акценты на те отрасли, которые были в тени интереса государства. Это отрасли, которые сейчас выделены в подпрограммы государственной программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности».
— Какие это отрасли?
— Подпрограмм, чтобы вы понимали, уже двадцать одна, но некоторые из них посвящены не отдельным отраслям, а, скажем, техническому регулированию или развитию оборонно-промышленного комплекса. А если говорить про отраслевые направления, то это специальное транспортное машиностроение, тяжелое машиностроение, энергетическое, станкостроение, лесопромышленный комплекс, легкая, текстильная промышленность и так далее. И те, которые я уже перечислял: композиционные материалы, промышленные биотехнологии.
