'Одиссей' Журнал - Одиссей за 1996 год
До сих пор речь шла о функциях веры в ведьм и о связанных с нею конфликтах. Но объяснительная сила этих построений тоже не безгранична. Проблематичным является само исходное предположение, что обвинения в ведовстве имели всегда функциональное значение для разрешения конфликтов, Вальц подчеркивает, что вера эта могла быть и дисфункциональной и не только способствовала преодолению конфликтов, но также и наоборот, становилась их причиной ". И для властей процессы никоим образом не были лишь функциональным инструментом в достижении их целей. Как средство для реализации новых представлений о социальном порядке они вообще не годились ". Как уже отмечалось, преследования часто прекращались по инициативе правителей, так как несмотря на их принципиальное стремление к уничтожению секты ведьм, практический ход процессов мог свести на нет их решимость к дисциплинированию подданных. И наконец: какую функциональность можно признать за феноменом, который в течение нескольких лет приносил во многих местах смерть почти трети взрослого населения и грозил тем же еще большему числу людей, поскольку в процессы была вовлечена половина сельских жителей?
Столкнувшись с такой проблемой, Р. Вальц предложил и осуществил продуктивную смену уровня исследования. Если охота на ведьм не может быть полностью объяснена с помощью анализа ее причин и функций, рассудил он, то мы, возможно, продвинемся дальше, если будем исследовать процессы коммуникации. Осуждение некой женщины как ведь
Г. Шверхофф. Отповседневныхподозрени(Н( массовым гонениям 325
мы при таком взгляде предстает не предопределенным результатом данного сочетания интересов и особенностей поведения людей, но в значительной степени- результатом, и притом иногда отчасти случайным, процесса интеракций и интерпретаций участников событий. Научный анализ перемещается при таком подходе на уровень коммуникационных шагов. Как рождается в общественном мнении "слух", подозрение против кого-то, как это подозрение формулируется и распространяется, развивается и исчезает? Какие типовые образцы поведения были в распоряжении подозреваемых?
Результаты исследований Вальца мы не можем излагать здесь в деталях ^. Он выстраивает последовательность акций со стороны подозревающих: от уступок и намеков через избегание контакта - к обвинениям в лицо, угрозам и физическому насилию. Подробно описываются и способы самозащиты обвиняемых. Чаще всего они выбирали способ "реторсии", т. е. били врага его же оружием, отвечая, что будут считать самого обвиняющего колдуном до тех пор, пока он не докажет свое обвинение. Анализ Вальца охватывает и сам судебный процесс и предшествующие ему процедуры получения доказательств (в Липпе запрещенные законом ордалии - а именно испытание водой - играли в сознании населения очень важную роль). С одной стороны, обнаруживается, что исход этих процедур не был заранее предрешен - отсюда становится понятно, почему многие неформальные обвинения в ведовстве не перерастали в процессы. Но с другой - видны и скрытые пружины той роковой динамики, которая вела от повседневных подозрений к судебному процессу. Вальц называет механизм, жертвой которого стало множество женщин, "парадоксальной коммуникацией". Парадокс заключен в том, что любое защитное действие подозреваемой могло способствовать укреплению подозрений. Если, скажем, она в ответ на обвинения в ведовстве молчала, надеясь, что разговоры сами улягутся, то это могло быть истолковано как признание ею вины, а если открыто защищалась, как предписывал ей кодекс чести, то этим только способствовала распространению слуха. Против молвы, которая для общественного мнения имела характер истины, после некоторого предела большинство женщин уже ничего не могли сделать. Это видно особенно наглядно по тому, как быстро от тех, на кого падало подозрение, дистанцировались даже ближайшие родственники. И при этом нужно помнить, что в деревнях, которые изучал автор, не наблюдалось настоящих массовых процессов. Если перенести открытые Вальцем механизмы на сообщества, где преследования были интенсивнее, станут понятнее их движущие силы.
ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ МЕЖДУ ГЛОБАЛЬНЫМИ ОБЪЯСНИТЕЛЬНЫМИ МОДЕЛЯМИ И МИКРОИСТОРИЕЙ
На вопрос, чем же объяснить феномен охоты на ведьм в Европе в начале Нового времени, у германских ученых тоже нет готового ответа.
326_______________________Современная историография
Но причиной тому не слабость исторической науки. Ведьмомания - так же, как, например, холокост или сталинизм, - слишком сложное явление, чтобы его мочено было объяснить какой-то одной причиной.
Однако нет оснований капитулировать перед этой сложностью или искать выход в простом сложении нескольких причин. Одно из возможных решений состоит в построении дифференцированной объяснительной модели ^, раздельно рассматривающей общие причины и предпосылки преследований (например, существование теологического учения о ведьмах; возможности, возникшие с появлением новых юридических процедур и инстанций), более специфические исторические причины (такие, как общее ухудшение климата) и конкретные условия возникновения или невозникновения - каждой данной волны преследований (например, позиция местных властей). Правда, и такая модель имела бы свои недостатки, так как различные уровни анализа, которые необходимо было бы сперва рассмотреть по отдельности, чтобы потом изучить их взаимодействие, слишком поспешно смешивались бы. Так, нельзя смешивать вопрос о возникновении феномена охоты на ведьм с анализом ее функций в обществе начала Нового времени. И, как мы видели, этот анализ недостаточен для понимания динамики обвинений в ведовстве от повседневных подозрений к массовым преследованиям.
Исследования, проведенные в предшествующие годы, заложили фундамент для общей интерпретации изучаемого феномена. Но прежде чем приступить к этому, необходимо выполнить еще некоторую концептуальную работу. Существует уже множество эмпирических региональных исследований; новые будут, конечно, не лишними, но они должны быть сориентированы на решение основных, системных вопросов. Необходима дальнейшая работа по прояснению гендерной специфики в преследованиях, что едва ли возможно без интенсивного изучения гендерной истории в целом. Мы все еще слишком мало знаем о "норме" в отношениях между полами и в жизни женщин того времени, чтобы можно было на этом фоне правильно понять смысл и значение обвинения в ведовстве. Новые перспективы открылись бы с включением исследований по истории ведьм в контекст истории преступности, ибо на фоне других уголовных преступлений четче проступят черты общего и особенного в поведении лиц, подозревавшихся в колдовстве ^.
Привлекательным представляется также расширение изучаемого периода. Голландский антрополог В. де Блекур исследовал, как изменялось значение ведовства и соответствующих обвинений в северо-восточной части Нидерландов с XVI по XX в., и выяснил, что в недавнем прошлом традиционная вера в ведьм не просто была жива среди сельского населения: исторические факты ведовства и преследования ведьм переживают в новейшее время новую специфическую рецепцию '". Юрген Шеффлер изучал тему прошлого в фольклоре маленького городка в Липпе, бывшего в свое время "гнездом ведьм", и обнаружил, что память об этом прошлом
__________Л Шверхофф. Огповседиевиых подозрений k массовым гонениям_______327
отразилась в карнавальном действе сожжения ведьмы во время праздника в 1925 г."
Изучение истории ведовства проявляет тенденцию не только к расширению области интересов. И ценность материалов процессов над ведьмами не исчерпывается тем, что с их помощью можно приблизиться к объяснению феномена великих преследований - они позволяют многое узнать и о повседневной жизни, о народной культуре начала Нового времени. Так, Норберт Шиндлер, повторно обратившись к анализу источников по крупному зальцбургскому процессу колдунов (ZauberjacklProzess 1675-1690), сумел по-новому осветить культуру и образ жизни нищих, обвиненных в ходе судебного дела. Опираясь на этнографические и семиотические модели, Е. Лябуви впервые систематически описала и проанализировала сельскую магию в Германии. Показателем растущего интереса к собственно феномену ведовства является тот живой, хотя и неоднозначный отклик, который встретили работы итальянского историка Карло Гинзбурга ". Они дали непосредственный импульс работе Берингера о целителе и предсказателе Хонраде Штекхлине, который рассказывал о том, как ему являлись ангелы, и как он (душой, а не телом) летал по ночам в сопровождении толпы таинственных мифических существ ". Штекхлин обнаруживал и обличал в Оберстдорфе ведьм. Он настойчиво утверждал, что его ночные переживания не имеют ничего общего со злыми делами ведьм, однако оказался и сам затянут в водоворот процессов и был казнен.
