Морис Дэйви - Эволюция войн
Томас однажды был свидетелем сражения между аборигенами Виктории: два вражеских племени начали двигаться навстречу друг другу. Затем в течение получаса сидели в молчании, затем начали обвинять друг друга во всевозможных грехах, затем под шум взаимных оскорблений они бросились друг на друга – отчаянно жестикулируя, поднимая в воздух пыль, танцуя и громко крича. Женщины участвовали в этой вакханалии, нанося удары палками, которыми выковыривают батат. «Наконец вожди после долгих обсуждений улаживали все разногласия, и великая битва заканчивалась». Никто не был убит, однако шестеро были тяжело ранены. Во всех сражениях, которым он был свидетелем, Томас не видел, чтобы было убито больше одного человека. Практически во всех районах Австралии сражения между местными жителями проходят именно таким образом.
У древних греков война также не вела к разрушительным последствиям, хотя именно война была преобладающим состоянием общества. Например, война между ахейцами и троянцами состояла из ряда отдельных поединков, таких как, например, между Гектором и Аяксом, Гектором и Ахиллом, Парисом и Менелаем и т. д. Поэтому общие потери были невелики. Фон Хан подсчитал реальное число убитых во время военных действий, описанных в «Илиаде». Оно равно тремстам восемнадцати, включая двенадцать пленных троянцев, которых Ахилл убил на похоронах Патрокла. Однако следует помнить, что у Гомера, как и в других эпосах, «ужасным деяниям знаменитых героев уделяется непропорционально большое внимание; простые люди практически выпадают из поля зрения авторов». Число убитых простых воинов и гражданских лиц, возможно, было куда более значительным. (Так, после взятия Трои практически все мужское население было уничтожено, а женщины и дети обращены в рабство. – Ред.)
Конфликты на просторах Трои можно в целом сравнить с войной евреев с филистимлянами, где исход одного из боев решился в поединке между Давидом и Голиафом. В поединке богатырь Голиаф был сражен камнем, выпущенным из пращи Давидом, и филистимляне были разгромлены. Позже лучше вооруженные и подготовленные филистимляне наголову разбили евреев, отняли у них ковчег Завета, обезглавленное тело Саула (первого еврейского царя) повесили на стене крепости Бет-Шеана. Однако в городах филистимлян, где они провезли захваченный ковчег, началась эпидемия бубонной чумы, и ковчег евреям вернули. Противостояние продолжалось около шестисот лет, пока Ассирия не захватила древнюю Иудею. – Ред.) Примеры таких же поединков можно найти и в литературе других народов. Еврипид в трагедии «Гераклиды» рассказывает о сражениях между вождем Гераклидов Гиллом и вождями Пелопоннеса. Таким же образом бой между тремя Горациями и тремя Куриациями решил исход борьбы между Римом и Альба-Лонгой, как и, позже, поединок между вождем римлян и вождем галлов. Вскоре после начала VI века до н. э. Питтак, правитель города Митилена (Митилини) на острове Лесбос получил вызов на поединок от Фринона, вождя противоборствующей афинской стороны, и этот бой стал известен из-за того, что Питтак набросил на противника рыбачью сеть и убил его, когда тот запутался в ней. Очевидно, митиленского правителя обвинили в нечестном ведении поединка, поскольку его исход не решил исхода войны.
Хотя известно, что периоды мира у бедуинов очень коротки и они находятся в состоянии постоянной войны со своими соседями, эти войны длятся недолго, и количество убитых с обеих сторон невелико. Арабы чаще ведут так называемую партизанскую войну; больших сражений у них практически не бывает. «Главная задача обеих сторон – напасть на врага внезапно и вторгнуться в его лагерь. Именно по этой причине такие войны почти бескровные – врага атакуют численно превосходящие силы противника, и он сдается без боя, в надежде позже ответить ударом на ослабленный лагерь противника». Более того, араб никогда не убьет врага, если он не оказывает сопротивления (если только не должен отомстить за смерть своего родственника). Страх кровной мести так велик, что он предотвращает многие конфликты. «Два племени могут находиться в состоянии войны в течение целого года, при этом потери с каждой стороны составляют не более тридцати – сорока человек». Бедуины настолько непривычны к кровопролитным битвам, что в противостояниях с иностранными войсками они находились в заведомо невыгодном положении. Если же во время междоусобных конфликтов в бою бывало убито десять – пятнадцать человек, то этот бой помнили еще многие годы как событие чрезвычайной важности. «Поэтому если в бою с иностранными войсками потери составляют несколько сотен человек и если среди убитых оказывается один из вождей, то бедуинов охватывает такая растерянность, что они даже не могут и думать о дальнейшем сопротивлении». В основном военные действия у бедуинов представляли собой отдельные поединки, что соответствует их характеру, потому что они всегда «хотят знать, кем именно был убит человек – а этого в пылу общей атаки никто не может точно сказать». «Когда в бою встречаются два отряда бедуинов и издали видно, что они примерно равны по численности, то они располагаются друг против друга на расстоянии мушкетного выстрела; бои начинаются перепалкой между двумя воинами. Всадник отделяется от своего отряда и скачет навстречу врагу, крича: «О, всадники, пусть один из вас примет мой вызов!» Если противник, к которому обращен вызов, находится в стане врага и не боится встретиться с ним в схватке, то он выезжает ему навстречу; если же его нет, то его друзья отвечают, что этого человека среди них нет. «А ты, верхом на серой кобыле, кто ты?» Второй отвечает: «Я сын...» Познакомившись таким образом, они начинают бой; никто из наблюдателей не может вмешиваться в ход поединка; вмешиваться – значит совершить предательский поступок. Однако если один из сражающихся поворачивает назад и мчится к своим друзьям, то те спешат к нему на помощь и оттесняют его преследователя, которого, в свою очередь, также защищают друзья. После нескольких таких боев между лучшими воинами обеих сторон в общую схватку вступают оба войска. И все же общие потери, как уже было указано, невелики.
Г. ВОИНСТВЕННОСТЬ
Племена нутка «находятся в состоянии постоянной войны друг против друга, а наследственные конфликты передаются от поколения к поколению». Индейцы, жившие у залива Пьюджет (район современного города Сиэтл, северо-запад США, штат Вашингтон), также «постоянно находились в состоянии войны со своими северными соседями». Северные племена штата Нью-Мексико, «находясь в состоянии постоянной войны», искушены в тактике ведения войны. «Пимы ведут постоянную войну против апачей, а пуэбло вечно враждуют со своими соседями навахо». Кровожадные апачи никогда не занимались ничем иным, кроме войны и охоты, и считали охоту своим основным делом. Не менее воинственными были индейцы, живущие в нижнем течении Миссисипи, и их всегда считали «очень мстительными» и «непримиримыми врагами». Они могли ожидать противника на тропе в течение восьми дней, питаясь только подножным кормом, лишь бы снять с него скальп.
Индейские племена северо-западных земель Южной Америки постоянно вели друг против друга войну, пока их всех не уничтожили испанцы. Хотя 30 племен бассейна Амазонки считаются мирными племенами, 83 племени считаются племенами воинственными, а четырнадцать из них вообще являются каннибалами. Говорят, что многие племена находятся в состоянии постоянной вражды, а большинство из них столь воинственны, что нападают на любого человека, попавшего на их территорию, и не поддерживают дружеских отношений ни с одним племенем. Гуарани, как и все коренное население Бразилии, «были в состоянии постоянной войны друг с другом». Как пишет Кристисон, бесчеловечность и кровожадность стали второй натурой гаучо (Центральный Уругвай). Индейцы канелос считались самым воинственным племенем Южной Америки, отражавшим атаки и других индейских племен, и испанцев, и до недавнего времени они оставались непобежденными. Индейцы бороро постоянно воевали со своими соседями. Индейцы мбайя, собственно, и жили войной с другими племенами, а арауканы в Южном Чили совершали постоянные набеги на соседние поселения. Они сражались с испанцами столь упорно и были такими бесстрашными, что на их территории колонии испанских поселенцев могли существовать только вблизи укрепленных городов и крепостей. Даже самые хорошо защищенные из них время от времени захватывались индейцами, и при этом все их обитатели уничтожались. Жители Патагонии, как говорят, были весьма добродушными людьми, но это не распространялось на военные действия, когда «выражение их лиц полностью менялось, а их горящие глаза и изменившиеся черты лица выражали неприкрытую ярость».
Точно так же война является преобладающим видом деятельности народов Океании. Поселенцы на острове Борнео (Калимантан), например, на суше подвергались нападениям со стороны племени даяков, то есть коренных жителей Борнео, а на море – со стороны племени ланунов, так что они живут в постоянном страхе, ведь нападающие могут разграбить и уничтожить их плантации или рыбачьи суда. Кеньяхи, как и другие племена в Сараваке (север Калимантана), «столь воинственны и всегда готовы отразить атаку врагов или самим пойти войной на соседние племена». Рот говорит о коренных жителях этого острова, а также Британского Северного Борнео (в настоящее время, как и Саравак, входит в состав Малайзии. – Ред.), что самая ужасная черта их жизни – это межплеменные междоусобицы, которые ведутся с незапамятных времен и которые они не в состоянии урегулировать. Состояние вражды усиливается обычаем снимать с поверженных врагов головы. Еще недавно на острове Целебес (Сулавеси) жили дикие племена, у каждого из которых был собственный диалект и которые находились в состоянии войны друг с другом.
