«Окаянные дни» Ивана Бунина - Капчинский Олег Иванович
Средний брат, интересующий нас Евгений Николаевич, родился в 1860 году, как и старший брат, окончил Московский университет, только получил гуманитарное образование, окончив историко-филологический факультет. Несколько лет он был учителем истории в гимназии, а затем в 1892 году стал приват-доцентом на кафедре всеобщей истории родного вуза. Здесь же в 1903 году Щепкин защитил магистерскую диссертацию, посвященную русско-австрийскому союзу в период Семилетней войны, но к моменту защиты он уже 5 лет профессорствовал в Новороссийском университете в Одессе.
Как и старший брат, политическую деятельность Щепкин начал в рядах либералов, вступив в конце 1904 года в одесский кружок «Союза освобождения». В первую русскую революцию он, оставив преподавательскую работу, активно участвовал в деятельности кадетской партии, примыкая к ее левому крылу. Став депутатом 1-й Госдумы, он в июле 1906 года выступил с резкой критикой Петра Столыпина за то, что тот удерживает в Одессе военное положение и потворствует деятельности одесского градоначальника Нейдгардта и командующего округа Каульбарса [490].
В ноябре 1907 года Щепкин ряды кадетской партии покинул, однако вскоре он был арестован и за оппозиционную деятельность осужден к трем месяцам заключения, которое отбывал в одесской тюрьме. Выйдя на свободу, Щепкин поначалу занялся научной деятельностью, но вскоре перешел на журналистскую, став постоянным сотрудником одесского «Южного слова», заведовал делами просветительного учреждения имени Пушкина и выступал с публичными лекциями на заседаниях литературно-артистического общества [491]. В январе 1913 года Щепкин читал доклад:
«Бунин XIX и Бунин XX века» [492]. Спустя 3 месяца в Одессу приехала чета Буниных, которая пробыла там до июля. По-видимому, тогда и состоялось знакомство будущих непримиримых оппонентов.
Февральская революция вернула Щепкина к политической деятельности. Он вошел в состав общественно-революционного комитета, образовавшегося из представителей различных партийных течений, но, желая оставаться «независимым», занимает обособленное положение и даже обзаводится собственным печатным органом «Власть народа». Газета эта носила заголовок «Орган прогрессивных профессоров» и не отличалась определенностью направления, являясь полулиберальным-полусоциалистическим, – именно такое мировоззрение было в то время у Щепкина (Хмельницкий). Однако после 1917 года он все больше склонялся «влево». В мае 1917 года он вновь был утвержден профессором в университете, а в январе следующего года как самый в то время «левый» из представителей преподавательского корпуса назначен комиссаром по делам высшей школы в Одессе. 23 мая 1918 года он направляет декану историко-филологического факультета А. И. Доброклонскому весьма оригинальное заявление:
«Ввиду того что фактом получения жалованья из университетского казначейства в феврале месяце я косвенно признал власть Советов и Народных комиссаров, я не считаю для себя возможным впредь до заключения мира между Украинским правительством и народными комиссарами и ратификации мира с Германией оставаться в Одессе в дни вступления в нее украинских и немецких войск, а потому с 12 марта н. с. я покинул Одессу, предупредив студентов о перерыве занятий» [493].
В «перерыве между занятиями» Щепкин читал лекции отнюдь не студенческой аудитории. Как впоследствии писал его близкий знакомый юрист и старый участник социал-демократического движения Исаак Абрамович Хмельницкий, «он… уходит на известном судне „Афон“ в Севастополь, затем на Кавказ и т. д. Одев солдатскую шинель и взяв в руки винтовку… объезжает все города и всюду, выступая на митингах, на собраниях солдат и рабочих, горячо пропагандирует идею советской власти» [494]. Вернувшись в Одессу, Щепкин вновь стал преподавать в университете, и отметился только в феврале 1919 года во время устроенного меньшевиками в Художественном театре диспута, именуемого «суд над Лениным» в роли защитника вождя большевистской революции.
Сразу после установления советской власти в Одессе в апреле 1919 года Щепкин определился с партийной принадлежностью, вступив во фракцию борьбистов украинской партии левых эсеров и войдя в ее губернский и городской комитеты. Возможно, в какой-то мере этот выбор был связан с тем, что, как впоследствии писал о нем одесский историк профессор К. П. Добролюбский, «его историч. взгляды более гармонировали с его народнической идеологией» [495]. 6 апреля он занял пост комиссара просвещения (с перерывом на месяц, когда он возвращался к преподавательской работе, данный пост он занимал до августа). В этом качестве Щепкин занялся чисткой университета, уволив свыше 20 консервативно настроенных профессоров во главе с бывшим ректором Сергеем Левашевым. Когда последнего арестовали чекисты, он наотрез отказался за него хлопотать, и «черносотенный» профессор был расстрелян.
25 апреля (8 мая) 1919 года Иван Бунин оставил в дневнике любопытную запись, вошедшую в будущие «Окаянные дни»: «Недавно встретил на улице проф. Щепкина, „комиссара народного просвещения“… Рассказывают, что Фельдман говорил речь каким-то крестьянским „депутатам“:
– Товарищи, скоро во всем свете будет власть Советов!
И вдруг голос из толпы этих депутатов:
– Сего не буде!
Фельдман яростно:
– Это почему?
– Жидив не хвате!
– Ничего, не беспокойтесь: хватит Щепкиных» [496].
К этому времени относится организация Щепкиным революционного студенческого органа по управлению университетом. Впоследствии этот орган был заменен Советом комиссаров вузов, который наметил широкий план преобразования высшей школы. В основу этого плана положена была идея так называемой пролетаризации вузов. Щепкин писал: «В эпоху, когда социальное творчество перешло к народным массам, высшая наука должна исходить от окружающей жизни, теория подчиняется практике. Созерцательность отвлеченного знания надо заменить деятельным американским прагматизмом, академичность – воздействием на волю, толкающим к активности. Целью преподавания в высшей школе намечается не просто научное знание, а деятельная жизнь согласно науке». И дальше Щепкин намечает путь, по которому должна идти высшая школа и который несколько позже был им намечен в программе рабфаков: «Университеты обязаны дать почувствовать пролетариату и трудовому крестьянству, что наука доступна и важна для них, необходима для их благоденствия, для их диктатуры… Пролетаризация университета и науки неизбежна хотя бы ради их спасения» [497].
26 апреля 1919 года в одесских «Известиях» был опубликован подписанный Щепкиным декрет «От отдела просвещения». Согласно ему, в Новороссийском (Одессском) университете менялась руководящая структура. Правление университета (ректор, проректор, декан, советник) устранялось от руководства университетом. Должен был перестать собираться и профессорский совет. Управление университета под личным наблюдением Щепкина вверялось Революционному студенческому совету из 7 представителей партий, участвующих в осуществлении советской власти. Один из членов Ревстуса являлся Главноуполномоченным по связи с заведующим отделом просвещения. Факультеты должны были собираться для обсуждения вопросов преподавания под председательством их секретарей в присутствии уполномоченных Ревстуса [498].
Бунин с возмущением писал об этих действиях руководителя образовательной политикой в губернии: «Профессор Евгений Щепкин, „комиссар народного просвещения“, передал управление университетом „семи представителям революционного студенчества“, таким, говорят, негодяям, каких даже и теперь днем с огнем поискать» [499].
