«Окаянные дни» Ивана Бунина - Капчинский Олег Иванович
Самой благополучной оказалась судьба младшего брата Вячеслава Николаевича (1863 года рождения). Он также окончил Московский университет, как и Евгений, стал историком. Одновременно с преподаванием работал в Историческом музее, став крупнейшим специалистом по старославянской письменности. Времена Древней Руси его интересовали гораздо больше современной ему политической жизни общества. И хотя Вячеслав не сильно пережил своих братьев, скончавшись в голодной Москве в декабре 1920 года, умер он в своей постели и репрессиям со стороны каких-либо противоборствующих сторон не подвергался, во многом потому, что остался в стороне от политики, которая, как мы знаем, в России в разные времена (и не только в «Окаянные дни») может быть делом весьма опасным.
Представители ВУЧК в Одессе: бывший летчик и будущий железнодорожник
13 июля 1920 года вместо откомандированного в Харьков Реденса председателем был назначен присланный Цупчрезкомом в целях хотя бы частичной реализации большевистского курса на коренизацию кадров украинец Владимир Иванович Яковлев. Как рассказывал в 1997 году автору сын последнего, известный журналист и общественный деятель Егор Яковлев, в Одессе его отец был в командировке еще в 1919 году (со слов матери), где проверял, в том числе и полк Япончика. На основании этого Яковлев-младший сделал предположение (впрочем, по нашему мнению, абсолютно необоснованное) о его причастности к ликвидации бандитского полка и его командира. Что же касается его одесского визита, то документально подтверждено, что приезжали тогда два представителя Наркомвнудела. Если, как мы помним, первым был Всеволод Балицкий, который совершил поездку как по наркомвнудельской, так и по чекистской линии, то вторым, скорее всего, был Яковлев, который тоже тогда одновременно работал в НКВД и ВУЧК. В 1920-м же в Одессу он приехал не с инспекционной поездкой, а чтобы занять пост главного чекиста губернии.
Яковлев родился в Киеве в 1892 году, в семье военного фельдшера, выбившегося затем в довольно преуспевающие адвокаты и оставившего семью. Интересно, что отец с сыном разойдутся не только по личным, но и по политическим мотивам еще до революции: Иван Яковлев был ярым монархистом и, более того, участвовал в деятельности Союза русского народа. В 1919 или 1920 году он будет расстрелян в Киеве ЧК если не по распоряжению сына (иногда в литературе можно встретить и такое утверждение), то, во всяком случае, при его попустительстве. Возможно, именно эта история легла в основу сюжета написанной в 1920-е годы и опубликованной в СССР во времена перестройки повести сибирского писателя Владимира Зазубрина «Щепка» о Красном терроре, в которой предгубчека соглашается с произведенным его заместителем расстрелом отца-дворянина.
Владимир окончил коммерческое училище, продолжая непрерывное образование, поступил в Коммерческий институт, в котором проучился до 4-го курса. Будучи студентом, он стал принимать участие в национальных кружках и в 1911 году вступил в Украинскую социал-демократическую партию, в которой, как известно, начинал свою политическую деятельность Симон Петлюра, и пробыл в ней до начала Первой мировой войны. С 1914 года Яковлев был на фронте сначала обычным санитаром, затем как имеющий образование был направлен в школу военных летчиков, из которой его выпустили в чине прапорщика. Однако летать ему пришлось недолго: в 1917 году после развала армии он вернулся в Киев и с головой окунулся в политику, теперь ориентируясь на украинских не эсдэков, а эсеров. В 1918 году он вступает в отколовшуюся от украинских эсеров партию боротьбистов и быстро становится ее ответственным функционером. Во время германской оккупации некоторое время работал в одесском подполье, где был арестован, бежал и вернулся в Киев. Когда красные вытеснили из города петлюровцев, боротьбисты от поддержки петлюровцев окончательно склонились на сторону большевизма, правда, не отказавшись полностью от националистического уклона. С января 1919 года и отсчитывался большевистский партстаж Яковлева, хотя официально он перешел в компартию вместе с другими боротьбистами только в 1920 году. После образования Киевской губЧК в начале 1919 года начинается служба в ней Яковлева. Сначала он был инспектором, а затем Мартин Лацис, после расформирования ВУЧК (по причине занятия белыми большей части украинской территории) возглавивший Киевскую Губчека, сделал Яковлева своим заместителем как знающего местные условия, поборов свойственную ему неприязнь к выходцам из эсеров. Примерно тогда же Яковлев по совместительству стал работать в Наркомвнуделе. Незадолго перед оставлением Киева в конце августа 1919 года Яковлев вместе с Лацисом, Петерсом, Балицким и Шубом участвовал в заседании коллегии ВУЧК, поручившим руководящим особистам Апетеру и Грюнвальду расстрелять многих заложников. Далее, в отличие от окончательно уехавшего с Украины своего начальника, Яковлев работал на ее территории эмиссаром коммунистического Зафронтового бюро.
В Одесской губЧК проработал всего три недели, за которые успел выпустить сборник инструкций по арестам и обыскам, призванных в какой-то мере регламентировать эту весьма коррумпированную сферу чекистской деятельности. 1 августа 1920 года вместо отбывшего в Харьков Владимира Яковлева временно исполняющим обязанности председателя губЧК стал уже знакомый нам Михаил Моисеевич Вихман, занимавший в то время пост секретаря комиссии, а через неделю его сменил Макс Дейч, возглавивший ЧК уже без приставки «врид» (через несколько месяцев Вихмана вместе с Реденсом направят проводить Красный террор в Крым).
Что же явилось причиной довольно быстрого ухода Яковлева? Ответ на этот вопрос может дать направленное 8 месяцев спустя его в то время снова находящегося в Одессе, но уже по линии Наркоминдела Украины заявление в ЦК КП(б) У с просьбой откомандировать его не куда-нибудь, а в Москву. Яковлев писал: «После выполнения очередного боевого задания по ликвидации буржуазного засилья (! – O. K.) в Одессе, в сентябре (точнее, в августе. – O. K.) прошлого года, я заявил Центральному Комитету о невозможности для себя работать на Украине. Я категорически ходатайствовал об откомандировании меня в распоряжение ЦК РКП. Мотивами к этому заявлению являлись отсутствие на Украине твердых партийного и советского центров, расхлябанность и растерянность советских и партийных аппаратов, совершенно лишенных авторитетного руководства…» [511]. Однако в ходатайстве Яковлеву было отказано, и вместо этого было предложено вернуться в Одессу, на сей раз в качестве уполномоченного Наркоминдела и Наркомвнешторга. Тот первоначально согласился, но не прошло и полгода, как он снова стал требовать перевода в Москву и на сей раз критиковать своего непосредственного начальника – председателя Совнаркома и Наркоминдела Украины Христиана Раковского, утверждая, что тот рассматривает НКИД лишь как вторую канцелярию своего правительства. Причем заявления он отправлял как в украинский, так и в российский ЦК и даже к Дзержинскому, вероятно, памятуя о своей прошлой чекистской службе [512]. Но только в 1923 году после направления Раковского послом в Англию Яковлев был отозван из Наркоминдела Украины ЦК РКП(б) для работы в Наркомпути, возможно, по инициативе все того же Дзержинского, как известно, по совместительству бывшего руководителем НКПС, где возглавил Центральное управление морских путей. Позднее он находился на различных хозяйственных должностях, последовательно возглавляя Центробумтрест, Экспортлес, Северолес (Архангельск), затем снова вернулся на ответственную работу в НКПС. Умер Яковлев в Москве в 1935 году, одним из подписантов (а возможно, и автором) некролога, опубликованного в «Гудке», был его сослуживец по НКПС, а в прошлом – по Всеукраинской и Киевской ЧК Яков Абрамович Лившиц.
Лившиц был фигурой еще более примечательной, чем Яковлев. В 1912 году 15-летним подростком он переехал из родного Мозыря в Одессу, где устроился работать токарем в автомастерскую. Спустя год он вступил в партию эсеров и познакомился в эсеровском кружке с Яковом Блюмкиным, вскоре пути их разойдутся – в 1917 году Лившиц перешел к большевикам, а Блюмкин станет левым эсером. Но судьба будет сводить их снова по работе в годы Гражданской войны на Украине. В августе 1920 года Лившиц снова на несколько месяцев оказался в Одессе в качестве командированного для координации борьбы с контрреволюцией представителя оперштаба Всеукраинской ЧК (другой ее представитель – Яковлев, в отличие от Лившица, Одесскую губчека возглавивший, был отозван). Любопытно, что много десятилетий спустя Валентин Катаев в повести «Уже написан Вертер» (в 1920 году подследственный Одесской ЧК) заменит приезжавшего в город Лившица Блюмкиным, назвав его Наумом Бесстрашным, хотя никаких данных о пребывании последнего в то время в городе ничего не известно. Общее между Блюмкиным и Лившицем состояло и в том, что в 1920-е годы, находясь на чекистской службе, оба будут троцкистами.
