Ольга Кучкина - Мальчики + девочки =
Я осталась одна в Америке – Даша утром уехала в Чикаго, чтобы встретиться с подружкой. Обещала вернуться в субботу, мы с Димой Бобышевым собираемся ее встречать.
Наконец, у меня появился свой и-мейл и свой телефон в офисе. Прошла одна пятая моего срока.
На суперобложке мемуаров Михаила Германа «Сложное прошедшее» (оставивших сложное впечатление) – замечательная строчка из Рильке: Кто говорит о победе? Выстоять – это все. Разумеется, о жизни вообще. Но и к моей американской эпопее можно приложить.
Целую.
5 февраля
* * *Любимый, звонок из Таиланда, из постели, в которой мы с тобой встречали Новый год, был страсть как приятен. В самом деле, мы по краям земного шара, а маленькая штучка (мобила) соединяет волшебно и запросто. Но особенно я обрадовалась тому, что ты в Таиланде, а не в Москве, когда Наташа позвонила и сообщила про взрыв в метро: погибло 39 человек. Достала эта чушка Россия и на краю земного шара, куда удрала выпасть из реальности и сосредоточиться. И сразу в башку полезла особенно зловещая, в свете происшедшего, фраза Хакамады: А когда у власти возникнет новый соблазн уничтожить новых заложников… Она говорила про «Норд-Ост», и может, не то имела в виду. А может, именно то. Те заложники – а эти новые, в метро, разве нет? Ищи, кому выгодно, – говорили классики м-л. Ну и кому выгодно запугать в очередной раз людей до полусмерти, чтоб они запросили хозяина? Страшный поиск ответа. Я не знаю подробностей – американское ТВ передает первым номером жгучую новость о том, что семья Джексонов связана с мусульманами и сама мусульманская и что семья отказалась от Майкла (надоел), а также что Джанет Джексон, его сестра, на вечере, где присуждали Грэмми, обнажила на сцене грудь, и какой-то канал отказался транслировать то ли весь вечер, то ли этот фрагмент, и теперь пресса бушует на тему, грозит ли Америке цензура. Ей-богу, эта страна при ближайшем рассмотрении достает не меньше той. Вчера, переключая кнопки, напала на канал, по которому идет программа этого американского ублюдка Стерна (Нагиев – его близнец), где тот раздевает догола (в прямом смысле) и унижает людей как хочет. В этот раз совершенно голая девушка показывала, что она умеет делать, но причинное место и соски грудей (тоже цензура?) были закрыты бегущими квадратиками, как закрывают лица преступников или секретных сотрудников, а в конце она плакала, очевидно, ощутив степень собственного унижения.
Про взрыв в московском метро пока не говорят, может, скажут вечером. Наташа сказала, он произошел на той ветке, где Автозаводская. Дом взрывается в спальном районе, метро взрывается в пролетарской части города – не странно ли? Конечно, могут сказать, что центр лучше охраняется, чем окраина. Однако это довод для дураков. Лучше по количеству ментов, но не по качеству их службы. Когда тетка взорвала себя у «Националя» (или тетку взорвали), это был самый центр, и никакая милиция никого не заметила и ничего не предотвратила.
Настроение целый день подавленное.
39 трупов и 130 раненых – смотрела в вечерних новостях (1 минута).
6 февраля
* * *Бобышев в ответ на вопрос об отличии американских студентов от наших сказал: наши горят энтузиазмом, если им что-то нравится, американские – холодно покупают товар, за который заплатили. Я была у Бобышева в гостях в субботу 7 февраля, мы обедали и смотрели фильмы, которые прислала Мариша. К сожалению, все мимо. Опять лагерь, опять заключенные. Фильм Манского, составленный из бытового советского видео, симпатичен, но только за счет текста, понятного советским людям, а картинка сама по себе малоинтересна. Будет ли текст внятен американцам – вопрос. Перед обедом, потирая руки в предвкушении, Дима предложил выпить по рюмке водки и закусить бутербродом с семгой. С радостью согласилась. На улице морозило, и вообще. Выпили и закусили. А после ели итальянский суп из грибов портобелло (похожи на шампиньоны) и какое-то мяско. Мне было полезно вылезти из моего заточения. От выпитого и съеденного я разболталась, но не очень, следя за тем, чтобы и Дима, по возможности, не умолкал. Поэтому перемежала разные глупости вопросами. Заканчивая обед, Дима сказал: ну вот, а если бы с нами был Найман, он потом все это описал бы. Так мы веселились несколько часов, пока не настал час ехать встречать Дашин поезд из Чикаго. Фига с два, подумала я, уже в постели, я сама опишу, но не совсем это, а чуть иное, будет рассказ для цикла «Собрание сочинений», и тут же башка заработала, как динамо-машина, – пришлось ее унять, чтобы не мешать развитию романа. Не какого-нибудь, а того, что пишется.
Целую тебя.
8 февраля
* * *Милый, события в Москве развиваются по самому плохому сценарию – лукашенковскому. Пропал Рыбкин. Думаю, ты в Таиланде этого еще не знаешь. Не знала и я, хотя случилось, оказывается, еще в четверг 5 февраля. Наташа вычитала в Интернете.
9 февраля
* * *Теперь слушай сюда, и как только очухаешься от поездки, пожалуйста, выполни то, что прошу.
1. Дай мне и-мейловый адрес Юнны, я сама ей напишу. Она не пишет и правильно делает: я бы на ее месте тоже не писала – подруга исчезла, даже не сказав прости.
2. Позвони Надежде Кузьминичне Касьяновой (ЭКСМО), спроси, разослали ли они книжки по списку, который я оставила.
3. Что сказал Абдрашитов? Что – Данилин? И все другие тоже.
Матч вокруг плавательного пруда закончился не в мою пользу. Нотариус Тереза (по-нашему, юрист, а по-ихнему, Тереса, с ударением на первом слоге) вынесла вердикт, что я должна заплатить за membership (за семестр) около 100 $. Не буду. Сумма не так велика, но если учесть, что за месяц мы потратили чистыми 2000$, как бы ни в чем себе не отказывая, но ни в чем и не излишествуя (сюда не входит оплата аренды квартиры (!), которую вычтут из зарплаты, которой пока я не видела), то я не знаю, как мы сведем концы с концами в конце. Об том, чтобы заработать, как надеялась, не может быть и речи. Речь может идти, напротив, о крике SOS. Сегодня идем к Тересе (ударив на первый слог) подписывать какие-то формы насчет таксов, то бишь налогов, что тоже не добавляет покоя моей слегка истерзанной плохими новостями душе. Пришли хоть какую завалящую хорошую новостишку.
Целую.
10 февраля
* * *Милый, вчера студентка Алисия Шимонек спросила, что я думаю об инциденте с Рыбкиным. А что я могла думать, когда знаю обрывки из отрывков, что он потерялся, нашелся, и все. Правда, Алисия же сказала, что он решил отказаться от борьбы за президентский пост (как будто он всерьез мог на что-то расчитывать), но опять-таки что послужило причиной: козни Путина или козни Березовского, – из моего далека не видно. Жалею, что тратила нервы, испугавшись лукашенковского варианта, но что делать, если все принимаешь близко к сердцу, как ни учишь себя иному.
Попросила студентов написать, когда и откуда приехали в Америку они, их родители или дедушка с бабушкой. Народ оказался самый пестрый, о чем подозревала, читая список фамилий. Шимонек, естественно, из Польши, приехали в начале ХХ века. Польских кровей в классе, пожалуй, большинство, при этом лишь одна девочка из эмиграции новой волны, остальные лет сто, а кто и двести в Штатах. Есть итальянская кровь, немецкая, норвежская, шведская, много ирландской. Одна девочка, Алина Дизик, – недавняя эмигрантка из Украины. Кэтрин Шредель родилась в Португалии, смесь немецкой и югославской крови. Есть человечек из Тайваня, который собирается после окончания курса вернуться домой. Он терпеливо описывал Тайвань, который не Китай, хотя принадлежит теперь Китаю, заботясь, чтобы я ничего не перепутала (кажется, это все же она, а не он). А когда в лекции я сказала, что Горбачев разрушил Берлинскую стену, Кэтрин Шредель подняла руку и удивленно спросила: как же Горбачев, когда американская пресса пишет, что это сделала Америка? Я сказала, что наша пресса пишет иначе, и это не домысел, а исторический факт. После урока подошел Курт Метцгер и заявил, что девушка неправа, и он лично никогда не слышал, что это сделали американцы. Тут выступила Даша и сказала, что в американских школах еще преподают, будто американцы выиграли Вторую мировую войну, а СССР ни при чем. Курт поговорил с нами о Буше и его политике. Сказал, что голосовал за Буша, но на следующих выборах вряд ли отдаст ему голос, поскольку разочарован: Буш играет на страхе и попирает демократические нормы. Даша обрадовалась, что может сесть на любимого (в последнее время) конька – политику, – и села. Они проговорили долго. Так что, хотя я обещала отпустить всех пораньше (и отпустила), сами мы ушли поздно.
Я начала урок с минуты тишины, чтобы почтить память убитых в теракте в московском метро. Отнеслись с пониманием. Вообще весь вчерашний урок ощущала контакт с ними. Особенно нравится, когда по классу разносится легкий смешок в ответ на мой юмор (якобы).
