Вероника Боде - Доктор Гоа
– Что такое для вас Индия?
– Пока – все. Когда я в первый раз в Москву вернулась, у меня так сжалось все, я легла, заплакала… А потом посчитала, сколько месяцев осталось до Индии, – семь, думаю: а, ерунда! Вот и езжу теперь каждый год.
Огород
Михаил Огородников (или, как его зовут в Гоа, Огород) – человек известный. Когда-то вел на российском телевидении программу «До шестнадцати и старше», работал в других телепроектах. В Северном Гоа, где он живет последние 11 лет, его знают уже в ином качестве – как преподавателя йоги, основателя Центра исследования йоги в Арамболе. Я пришла к Мише в самом конце сезона, когда все уже сидели на чемоданах, но все равно в доме собралось множество гостей, и атмосфера была самая расслабленная. Интервью (тоже весьма расслабленное) как-то само собой переросло в беседу обо всем на свете. Я, например, спросила Мишиного совета, что делать с бессонницей, которая мучает меня вот уже несколько месяцев. Он порекомендовал сразу три техники, одну из которых я и начала использовать буквально в тот же вечер. Через три дня позвонила Мише. Ты, говорю, случайно, не святой? Он: «А что такое?» – «Да у меня бессонница прошла…»
Родители у меня много ездили, папа строителем был, и я успел пожить в разных городах и странах. Последний класс школы (это была уже восьмая по счету школа!) мы с приятелем закончили раньше срока, экстерном, пошли учиться в институт на журналистику и одновременно, с 16 лет, работали на телевидении. А потом, уже после того, как на телевидении я поработал плотно… Однажды, помню, выхожу я с монтажа в Останкине. Зима. Машину поймал, домой приехал, поспал, поехал опять на монтаж, выхожу – опять утро, машины идут, и вдруг вижу, что уже не зима, а лето. И я понимаю, что это не вчера было-то, что уже много времени прошло. А ощущение, что – вот, второй день. Потом я задумался и выяснил, что это уже не первая зима с летом мелькнули, это я вот так выхожу просто из года в год и вижу жизнь только на съемках и монтаже. Хорошо, если есть хотя бы съемки! А представь: есть люди, которые на них не ездят, они видят жизнь только глазами операторов.
И как-то мне показалось, что это не то, чего я хочу. А что нужно, тоже не очень понятно. Вот так в 20 лет оказалось, что я уже успел поработать там, где и мечталось, но мечталось, видимо, от ума, поэтому чего-то не хватало.
Потом появилась возможность поехать в Индию. А предшествовало этому очень странное событие. Незадолго до первой поездки мне – ну, скажем так, во сне удалось пообщаться с кем-то, кого я не видел, но это были какие-то божественные сущности. Мне почему-то во сне пришло, что это Шива, и я знал, что это бог. И вот я ему говорю: ну и что мне делать? Он: а чего ты хочешь? Я рассказал, чего хочу в жизни. Он говорит: ну, может, попробуй Индию? Я так удивился: почему Индия-то? Я вообще-то до этого в Германии хотел жить, даже ездил туда и несколько лет жил там. А тут Индия какая-то… Так что я сюда поехал, собственно говоря, по такому глюку во сне. А когда приехал, сразу понял, что ничего не понятно, но это не так, как обычно, и есть перспектива. И эта перспектива привела меня к тому, что в результате я занимаюсь делом, которое мне более приятно.
В 2000 году мы приехали с друзьями в Индию на Новый год: на разведку, на несколько недель. И все стало очевидно. Хотелось примерно такого. Более-менее независимо можно тут чувствовать себя. А деньги роль играют, конечно, но, как оказалось, первичны все-таки не они. Народ, который здесь встречается, безусловно удивительный. И у всех, наверное, общая тенденция, потому что все, пожив своими разными жизнями, в результате получили какое-то неудовлетворение от общего хода вещей. А так как здесь нет никаких ожиданий, то у тебя выстраиваются взаимоотношения с каждым днем здесь и сейчас, без предварительной подготовки. И это дорогого стоит.
Собственно, начиная со следующего года мы с женой тут и начали жить. В первый сезон провели тут пять месяцев, на следующий год – шесть. А потом стало понятно, что, когда проводишь полгода здесь, а потом полгода там, невозможно ни здесь, ни там выстроить какую-то полную жизнь. И все – я на телевидении последний год поработал у Диброва на ночном канале режиссером, немножко подзаработал, уехал, и дальше мы уже три-четыре года подряд не возвращались в Москву, просто уезжали на лето в ближайшие страны, делали там визы и приезжали опять. Полгода здесь, полгода в горах. До сих пор у нас жизнь так и складывается.
Последние 11 лет мы живем вот в этом доме. Огромное количество судеб мимо нас проплывает. Это же гестхаус: люди приезжают, живут тут, занимаются йогой. Многие приезжают из года в год, и есть возможность проследить динамику их изменений. Эта динамика, может быть, не напрямую связана с посещением Индии. Но люди, которые сюда постоянно ездят, находят в себе силы перестать делать то, что получается легко, и начать делать то, что всегда хотелось, находят силы на то, чтобы самим себе признаться: что ж, столько лет мне хотелось учиться музыке, например, а я, как дурак, все время работаю, потому что у меня семья… И вот эти люди с их маленькими победами над собой гораздо интересней, чем сонмы людей, победивших своих товарищей, превзошедших своих родителей – соревнующихся. Все-таки вот эта внутренняя битва гораздо интересней. Ведь это не аскеза, когда люди в пещеру ушли, замуровались и сидят, это жизнь.
Многие ученые уже давно говорят: мы заражены коллективным мнением. Если ты увидел что-то необычное и не нашлось с чем это проассоциировать, то ты сам себя очень быстро убедишь, что это все показалось. А так как здесь норма – видеть то, что необычно, то это вдруг становится приколом, и люди начинают эти вещи развивать. А развивая в себе необычное, ты понимаешь, что всю жизнь ел правой рукой – и левое полушарие развил, а правое как же? И тут ты начинаешь пробовать есть двумя руками. А иногда и без вилки… И все вкуснее, и все меньше хочется еды, но все здоровее…
Биография в этом отношении похожа на лодку. Сначала был капитан, который знал, что он плывет куда-то, а потом оказалось, что само по себе плавание важнее цели. И теперь вопрос стоит, как красиво плыть, не создавая за собой водоворотов и давая возможность в твоей колее проехаться еще кому-то следующему.
Йога – это тоже была, наверное, часть новой жизни. Первой у меня жена оказалась в йоговской среде. Пока я в Москве был в последний раз, она в ашраме изучала йогу. Потом мы решили организовать местечко, где можно было бы встречать людей, а не самим ездить по всему миру. Первые годы приезжали разные люди, мы сами учились, а потом как-то вышло, что постепенно я начал сам йогу вести.
На лето уезжаем сначала в горы. Хорошо перед Москвой так сверху вниз посмотреть: на себя, на то, что было. И там приятная возможность физически подкачать энергии. Здесь все-таки нет такого философского наблюдения за жизнью, какое бывает в горах. Там ничего не происходит, только движение облаков, ну и, понятно, наблюдение за собой, за жизнью – в другом ключе. Так что это очень мощное приключение: здесь у моря, а потом в горах. А потом Москва – еще третье…
– Это уж совсем резкий контраст. Мне, например, тяжело в Москве после Гоа адаптироваться, да и в Гоа после Москвы – тоже. Месяца полтора колбасит по-страшному. А у тебя такое бывало?
– Конечно. Разные ментальности, разные настроения. Даже общаясь с теми же друзьями здесь и там, находишь совершенно разные настроения и все равно зажигаешься темами, которые не свойственны обычному для Гоа расслабленному состоянию. А по чуть-чуть переживания на каждую тему – и в результате складывается какая-то депрессия, все время какое-то выживание… Здесь у тебя наслаждение жизнью. Здесь нет такого тяжелого впечатления от социальных передряг и проблема экономического выживания не так сильно давит. Хотелось бы однажды приехать и понять, что, независимо от того, где ты, у тебя внутреннее состояние одно и то же – ровное, стабильное. Но это не так.
– Меня поразило одно высказывание БГ[38] по телевизору. Дословно не вспомню, но суть в том, что человек, у которого внутри ад, – он себе ад везде устроит, даже в самом райском месте. А тот, у которого внутри рай, благость, – ему везде хорошо. У меня тоже пока так, к сожалению, не получается. Но это ведь еще только самое начало пути…
– Хорошо сказано. А еще получается, что у нас и ад, и рай в течение одного дня постоянно меняются местами. С утра одно настроение, днем – другое, вечером – третье, ночью – четвертое. В йоге есть такое понимание, что наш ум бесконечно меняется и все происходит как глобально по жизни, так и ежеминутно. Так что от ада до рая – фактически одна монетка…
– Что для тебя главное в философской системе под названием йога?
