Вероника Боде - Доктор Гоа
Мэджик[35] беременность: он меня возил по святым местам, мы были у Саи Бабы… Правда, скоро это информационное поле стало выравниваться, реальность начала проявляться, но было уже «поздняк метаться». Я, например, узнала, откуда у него деньги: оказывается, он толком никогда сам не работал. Я понимала, конечно, что есть карма, что разные женщины попадают в разные условия: если одной женщине суждено быть с самым крутым, то она будет с самым крутым. А если мне это не суждено, то не стоит выпрыгивать из штанов и чувствовать себя несчастной. Я поняла, что самое главное – это комфорт и атмосфера в семье – любви, принятия, уважения. И все эти вещи он проявлял, потому что, по сути, в нем есть хорошие человеческие качества. Просто по какой-то причине он слабенький, так и не смог вырасти, остался мальчиком при маме… Есть даже книга Некрасова о том, как излишняя материнская любовь забирает силу…
Я попыталась его вырастить, чтобы он все-таки в мужчину созрел. Но он был не готов и выбрал не рост, а тяжелые наркотики. Мне рожать, а он колоться начал… У меня был, конечно, дикий стресс (плачет)… Я поняла: да, я родила от наркомана (плачет)… И это было самое страшное, что могло со мной в жизни произойти… Это произошло… Но, опять-таки, с точки зрения принятия: все, это уже есть, не исправишь… Я какое-то время за него боролась, слушала всю эту лапшу на уши, чего-то там за ним ухаживала – там, с мамой его на коннекте, потому что она за него борется вообще всю жизнь. Оказывается, с 19 лет он в наркоклиниках… И никто мне об этом не сказал заранее…
И вот у меня эта переоценка ценностей, шок и тра-та-та, я начинаю за него бороться и понимаю, что это все впустую. Раз в больницу я его отвезла (ребенку полтора месяца), второй раз я его отвезла, а в третий раз я ему сказала: все, хочешь жить в больнице – это твой выбор, я туда больше ни ногой. Ну а потом я внутренне в какой-то момент просто уже разорвала эту связь. Сначала я предлагала ему: давай ради ребенка будем создавать видимость нормальной семьи. Но это не получилось, потому что он меня постоянно доставал с темой секса, а какой может быть секс в этих обстоятельствах? У меня вообще – не то что ни малейшего желания, а мне было страшно об этом думать. Но я просто физически не могла от него уйти, потому что не работала, а он мне давал деньги на жизнь.
Работать я начала, когда Ванечке было 10 месяцев. Я поняла: все, этот мой принц ни хрена не может и никогда не сможет, и нечего от него ждать, надо уже самой как-то опять брать ноги в руки, у меня же это всегда прекрасно получалось (смеется). Зато хоть беременность я пробыла в полном шоколаде: мне не надо было зарабатывать. У меня был полный релакс: деньги есть, я могу медитировать, заниматься йогой, плавать, читать книги про беременных и так далее. А тут я снова пошла танцевать, причем ездила на работу уже с младенцем на руках, в раздевалках он сосал сиську. За сценой вот так вот первому попавшемуся его сунула, станцевала, прибежала, забрала, убежала. Первое время еще Дениса с собой таскала как няньку, но потом поняла, что это вообще ошибка, что он – мало того что не очень хорошая нянька, так он еще и мозг мне постоянно выносит. И в итоге сосед стал моим бэбиситтером: пять детей в семье, мальчик не пьет, не курит, всегда улыбается, здоровяк, пышет от него здоровьем, счастьем – позитивный человек. Мы приезжали на работу, он прекрасно мог сына отвлечь на тот момент, когда мне надо переодеться, выступить, раздеться, а на обратном пути в машине у меня уже ребенок спит. Вот так мы и трудились…
Гоа – это 150 километров пляжа, вдоль него – отели разного уровня. Основные площадки наши для танцев – это, конечно, отели. Но бывает, что и просто богатые индусы с удовольствием приглашают европейских артистов. И мы не только в Гоа работаем. В Дели, в Бомбей редко ездим, а вот, например, в Бангалор, в Ченнай, в Кералу можно поехать танцевать: на самолетике прилетел, выступил и обратно домой вернулся.
У нас нет никакого агентства, это просто такое слуховое радио. Профессиональный артист – он раз выступил, два выступил, от этого идет такой информационный шлейф и увеличивается количество агентов с индийской стороны. Рынок, правда, поделен: есть крупные компании, которые делают эти праздники, и они нас уже знают. Теперь я и сольно выступаю, и с другими девчонками. Танцуем мы беллиданс, восточные танцы, индийские популярные танцы, плюс всякие там самба-карнавалы. Танцуем в основном для индусов, конечно, но, например, в прошлое католическое Рождество в отелях нашими клиентами были одни европейцы. Сейчас и русских туристов очень много. А в мунсун, когда нет туристов, конечно, это индусы. Они тоже абсолютно разные. Бывают – прямо деревня деревней: из Карнатаки, например, – они вообще белую женщину не видели, так это просто: а-а-а-ах. Дикий такой народ, но это все равно отель, там есть секьюрити[36], с ними договариваются изначально, что они нас не имеют права ни лапать, ни трогать, ничего-ничего. Один, например, человек в порыве радости шлепнул меня по попе. Это был скандал! Он публично просил прощения, стал от страха заикаться, потому что реально его могли избить, конкретно. А бывает публика, наоборот, очень цивилизованная: это в основном бомбейские или делийские семьи богатые, которые путешествуют по миру, по Европе, с прекрасным английским, и они к нам очень уважительно относятся, платят прилично, дают еще сверху – просто чтобы у артистов было хорошее настроение. И покормят, и тортик принесут, – очень интересные люди! В России, мне кажется, таких уже немного.
А с Денисом мы прожили, пока ребенку три года не исполнилось. Я его тащила-тащила, а потом поняла, что все: даже если он и станет положительным героем, все равно я с ним уже жить не смогу.
Сначала нас вынесло на Бали. Еще год мы там жили в этом непонятном состоянии, но там я уже сказала: все, давай просто не будем вместе жить, пожалуйста, приходи к ребенку общаться, а я – сама по себе. А он еще за меня держался. И тогда я поняла: единственное, что меня может спасти в этой ситуации, – это если у него появится другая женщина. И я стала опять молиться. Я просила: Господи, пожалуйста, пошли ему другую женщину, потому что я его счастливым сделать не смогу. И у него появилась! Сначала какая-то японка на каком-то пати очередном, потому что он начал опять бухать… Потом – русская…
А я уже с этого Бали мечтаю опять вернуться в Индию. Полгода об этом молюсь. А мы чего уехали-то: с документами был полный трэш, я со студенческой визой работала, меня вычислили и выслали из страны. И вот я не знаю, смогу вернуться или нет, в блэк-листе[37] я или не в блэк-листе. Я там, на Бали, пытаюсь сделать новую визу, куда-то посылаю свои документы, мне ставят эту визу, а я до конца так и не знаю, реальная она или нет… Я попросила маму Дениса купить мне и Ивану билеты в Индию. В итоге мне дают эту визу, она покупает билеты, и я возвращаюсь сюда. Денис остался на Бали, у него там появилась уже другая русская девушка, и я такая: слава Богу, слава Богу! А тут он ей еще и ребеночка забацал!
А меня после это мужчины просто перестали интересовать как класс. То есть у меня просто такая заточка: вот у меня есть все, что я хотела, – есть ребенок, есть чем заняться, мне абсолютно не скучно. Слава Богу, я в Индии! И это счастье. Я просто танцую, просто занимаюсь своим ребенком, и все у меня хорошо и прекрасно. Где-то внутри, может быть, есть такое единственное расстройство, что ребенок живет без отца. Но он у него все-таки есть, хотя бы по телефону раз в месяц, но все равно ведь есть, не то чтобы он умер или есть, но вообще не любит ребенка. На космическом уровне все равно эти энергии он получает, а я как мать не вправе их обрезать или вести какую-то войну… Пусть: чем больше любви, тем лучше для ребенка. Неважно, откуда она идет: от бабушки, от дедушки, от отца…
А потом уже, в какой-то момент… Очередной мунсун. И в компании… Флюиды, что ли, какие начали работать, а может, энергии выровнялись? После родов ведь женщина какое-то время восстанавливается: может, от стресса я оправилась хоть чуть-чуть… И у меня появился интерес вот к Леше… Но Леша, конечно, вообще персонаж… Я, честно говоря, даже не надеялась, что Бог мне пошлет такого человека. Я боюсь сглазить – тьфу-тьфу-тьфу! – потому что тоже вот в Дениса втюрилась, а потом… Но Леша… Он, допустим, не бизнесмен, не крутой и практически не зарабатывает, но у него есть внутреннее уважение к женщине. То есть вот именно пример моему сыну: как мужчина должен относиться к женщине – это просто идеал! Он покуривает, конечно, но очень хорошо относится ко мне и к Ивану, и он взял воспитательную часть на себя. Мне как матери и некогда, и мое женское сердце не выдерживает и все такое, а вот он именно своим примером и такой строгостью… Но я знаю, что он никогда не поднимет руку на Ивана. Он может его, например, взять за ухо, и то в этом отношении я его ругаю, потому что я лично не могу терпеть никакого насилия. У меня была куча ситуаций, когда я за других женщин дралась с мужиками. Во мне какой-то внутренний воин есть – за справедливость, за правду… В общем, мы третий год уже вместе.
