Вероника Боде - Доктор Гоа
Весь сезон я прожила в полном вообще восторге, радость у меня перла дикая. Я всю жизнь мечтала похудеть, а тут просто растаяла, мое тело стало идеальным. Количество ухажеров резко увеличилось. Ты же тут не тратишь время на то, чтобы ходить на работу, а потом купить продукты, прийти домой, поспать – и опять на работу. Вся жизнь у тебя перед глазами, можешь делать что хочешь. И все вокруг тоже в отдыхательном таком режиме, – конечно, это приятнее, веселее.
Естественно, случались всякие пати… А у меня же были очень строгие родители: никаких сигарет, я ни о чем таком даже и не думала. Когда в Питере работала, тоже была такая деловая колбаса, и все у меня по-правильному. А здесь – такой расслабон! И компания хорошая… Вот так полгода мы и прокуролесили. А потом меня напугали, что вот скоро начнется мунсун и все отсюда уедут. Меня это так расстроило, я стала думать: что же делать? Единственный информационный поток – это что все едут в Непал. «Ну ладно, поеду в Непал», – решила я. Мы поехали целой компанией и еще пять месяцев прожили в Непале, путешествовали там. Но Непал, конечно, мне не так понравился, потому что это уже опять горы, опять совершенно другой климат. И я поняла, что чем больше узнаю мир, тем больше мне нравится Индия.
Спустя полгода я осталась совершенно без денег. И еще у меня произошел такой как бы эмоциональный стресс: я, допустим, встретилась с молодым человеком, который полностью разрушил все мои идеализации относительно мужчин. Я оказалась в шоке, что мужчины вообще такие бывают, что они так могут себя вести, так поступать. И, наверное, именно из-за этого стресса я прямо вся покрылась прыщами. Думаю: боже мой, если я сейчас вернусь домой, мама в обморок упадет, увидев такую красавицу… Нет, наверное, надо пару недель на бережку как-то в себя прийти, успокоиться и потом уже ехать домой.
Прилетаю я, значит, из Непала в Дели. А с этим парнем мы в самолете окончательно разругались. Я сижу с 50 рупиями в аэропорту делийском и думаю, что мне делать, куда идти… Он, видимо, надо мной сжалился, говорит: ладно, пойдем, короче, в отель. И мы жили в итоге: он, непальский мальчик, которого он выдрал из Непала непонятно зачем, и я. И за эти три дня я что сделала? Я сходила на эти 50 рупий в Интернет, написала своему бывшему молодому человеку, что нужно продать всю бытовую шелупонь, которая осталась у меня в Питере. Ну, у меня были там холодильники, телевизоры, стиральная машинка. Когда я переехала к этому молодому человеку, я это все туда перевезла, а сама потом уехала, и это все осталось у него. Он сказал, что с удовольствием все это купит и пришлет мне тысячу долларов. И прислал!
И я, значит, еду опять в Гоа, по дороге в поезде знакомлюсь с узбечками, мы с ними сняли дом совместно, я им там немножко показала что-то, рассказала, они такие все в восторге, – в общем, классно время провели. И я поняла, что не хочу ехать в Россию. Вообще. И что надо просто придумать, на какие деньги здесь жить.
И тут у меня пошла тема общепита. Я соскучилась, например, по вареникам. Попробовала сделать творожок: в Интернете нашла рецепт, поэкспериментировала, и получилось так, что единственный русский ресторан на тот момент – «Баба Яга» – заинтересовался моим творожком. Они попробовали, сказали: «Мужу твоему повезет – такая вкуснятина!» Тут слух обо мне пошел. Потом еще один русский ресторан открылся, на Морджиме – «Главфиш». И вот у меня два ресторана покупают этот творог, а тут еще хозяин третьего предлагает мне взять в аренду половину помещения. А это место около нашего известного Джус-центра[32], я его называю Пуп Земли. Очень популярное место, там все тусуются: и иностранцы, и русские. И я понимаю, что это золотое дно, и не могу от этого предложения отказаться. И тут меня начинает переть еще больше: у меня появляется кафе-творожок, который я назвала «На здоровье». А наши креативные москвичи мне придумали слоган:
Хватит юзать порошок,
Ешьте лучше творожок!
Белый творожок вставляет с первой ложки!
Вот. Идут чудеса. Я каждое утро наведу порядок, Божеству преподнесу цветы, благовония, у меня там цветочки в вазочке, все тра-ля-ля, я прямо танцую в этом «Творожке». Приходят клиенты, мои знакомые, которые с удовольствием едят это все. А идея была – типа а-ля «Макдоналдс», только «Макдоналдс» – это все дико вредно, а творожок – настолько полезно, что прямо надо этим заниматься. Это было так: ты приходишь, берешь себе творог, сколько хочешь: индивидуальный подход. И к нему были разные-разные топинги: сгущенка там вареная, сырая, шоколад, не шоколад, орехи такие, не такие, изюм замоченный, черный, белый, ваниль… А вот одна подружка – Катариночка ее зовут – она, например, не ест сладкое, и у меня появляется соленая линия специально для таких людей, с травками. Потом мальчишки начали с чесноком что-то мне заказывать. И все это я еще подавала так красиво: шелковые салфеточки, чуть ли не во льду…
Короче, у меня перло дико! И вот, допустим, то количество благодарностей, которое я услышала за три месяца работы этого «Творожка», просто зашкаливало (я его открыла, когда сезон уже шел на спад, и договор у меня был на три месяца). И вот я думаю: господи, в России шесть лет колбасилась, старалась, ночами не спала, ревела… Ведь сплошные нервы, благодарности никакой, одни пистоны получала от начальства. Там люди – ничто, незаменимых нет, механизмы, – на этом все и построено. А здесь все само получается, и люди: «Спасибо, спасибо!»…
С тех пор прошло семь лет, но до сих пор встречаются люди, которые помнят мой «Творожок», помнят, как это было здорово. И до сих пор я считаю эту идею абсолютно рабочей, просто не хватает времени, я другим делом занимаюсь.
Почему еще я приостановила этот момент: я стала поправляться, потому что я сама этого творожка съедала столько – капец! И потом все эти прыщи – может, это от сладкого, от сгущенки? И вот эта история прыщевая – она три года меня мучила. Я ее копала там по-всякому, разбирала. В итоге сделала вывод: это, скорей всего, из-за мыслей, в которые загоняешь себя, как в тупик. Например: «Вот, мне уже тридцать лет, я была топ-менеджером, а теперь я работаю в клубе, скачу на дискотеке»…
Параллельно у меня шла танцевальная история. Мы в ночном клубе с девочкой на пару почти каждый вечер танцевали. Сначала просто – девочки русские танцуют, индусам интересно. А потом я увидела на флаерах: хозяин клуба уже пишет, что это «русский балет», оказывается, у него выступает. Балетом там, конечно, совсем не пахло, но мы жгли, нам нравилось танцевать. И потом уж пошло, пошло…
Моим любимым занятием в детстве были танцы, несмотря на все запреты. Папа, например, не давал мне особо танцевать, чешки мои выкидывал, потому что считал: «Ногами взлягивать – от этого язык длинный». Мама меня всячески поддерживала, но папа был такой диктатор… Несмотря на это, я все равно танцевала. А, например, музыкальная школа, в которую меня устроили, это была просто какая-то черная прорва, черное воспоминание моей жизни.
Танцами я занималась в Доме пионеров, у самой директрисы, соответственно, у нас был высокий уровень подготовки. Мы выступали на всех городских мероприятиях, и там я все время чувствовала себя звездой. У меня все легко и просто получалось, и это приносило кучу восторга, радости и наслаждения. Классика, народные танцы и бальные. А бальные танцы – это просто восторг: все эти костюмы, красивые девушки, а танцевать в парах – мне это казалось просто волшебством… Но это было очень далеко от дома, занятия заканчивались поздно вечером, папа в шоке, дома все время скандалы и разборки…
В 17 лет я поняла, что для бальных танцев я стара, что у меня мозг настроен абсолютно на другие ритмы, плюс мне абсолютно не понравилась атмосфера соперничества, интриги… Разочаровалась я в этом всем, перестала туда ходить. В танцевальное училище не пошла, потому что поняла: я очень высокая, тяжелая, и никакой балерун меня никуда не утащит, к тому же все высокие стоят всегда в задней линии, а стоять сзади мне не шибко интересно. И как бы надо зарабатывать деньги головой, – папа так и говорил.
Так что когда я после школы поехала в Питер, то совершенно не знала, куда мне поступать. Ну, сестра старшая говорит: пойдем в женский, в Текстилку, она же – «Тряпочка» (а сейчас называется Государственный университет технологий дизайна!). И я туда каким-то чудом поступила, на какие-то трояки там что-то посдавала. Но не делала домашних заданий, и в итоге мне сказали «до свиданья» за академическую неуспеваемость. У меня был шок. Потом я закончила какое-то компьютерное училище с красным дипломом, но любви к компьютерам у меня не появилось, я как не хотела к ним подходить, так и не хочу до сих пор. А потом я опять поступала в свою Текстилку, короче говоря, на получение высшего образования я угрохала девять лет. Мама мне это втемяшила: что надо вот эту корочку и так далее, в итоге я получила корочку (диплом – что я какой-то там инженер-технолог) и сказала маме: «А тебе я ее не покажу». Знаний – ноль. Кроме умения исхищряться, извращаться и профессоров надуривать, больше я ничему там не научилась. Друзей я там не поимела, потому что на занятия все равно не ходила, меня все эти здания пугали, и вообще, все это было какое-то чужеродное и не мое.
