Вероника Боде - Доктор Гоа
– То есть ваш Бог – это не Бог какой-то конкретной религии?
– Нет. Господь – это Творец. Просто у каждого человека свой путь к этому Творцу, и он проходит уже через определенные ипостаси. А что за ипостаси: Иисус или Саи Баба – это уже частности. Баба говорил: неважно, каким именем вы Меня назовете, Я вас все равно всегда услышу. Господь – Он не тщеславен, для Него самое главное – чтобы человек поверил в свою собственную Божественную сущность, которую Он изначально вложил в нас, чтобы мы не терялись в мелочах, чтобы мы не думали, что «Я» – это просто тело или что это просто мои мелочные мысли. «Я» – это не какие-то мои психи, не какие-то мои устремления, «Я» – это гораздо больше. Это то, из чего все состоит. Все пронизано божественным сознанием: и каждая клеточка, и то, из чего эта клеточка состоит, и пустота в каждой клеточке – это все «Я», это все Бог и Творец.
Митрофан
Я из Москвы, мне 38 лет. Сейчас – инструктор йоги КПП. Образование – незаконченное высшее, экономическое. Но это история не моя, а, скорее, моих родителей. Тогда, в 90-е, все говорили: «Сейчас будет капитализм, надо идти в экономику!» – но мне это было совершенно неинтересно. Я немного работал в разных банках, по специальности – неинтересно оказалось.
В йогу я пришел потому, что не был удовлетворен тем, что со мной происходит. Я 14 лет проработал в клубно-ресторанном бизнесе, от самых низов, от линейного персонала, – и практически до самых верхов: до директора, управляющего, имел в подчинении пару сотен человек. Когда-то я верил в то, что делаю, мне это нравилось. Потом понял, что все это не имеет смысла.
С точки зрения моих родителей, я – абсолютно никчемный ребенок, занимаюсь черт знает чем. Папа – человек строгий, жесткий, он инженер, 35 лет проработал на оборонку. Он не верит ни во что сверхъестественное, ему нужно что-то такое, что можно посмотреть и проверить. Мне жалко, что он, человек умный, эрудированный, образованный, просто немного застрял в своих старых представлениях: время меняется, а он не меняется вместе с ним. Что такое медитация, например? Понятно, что при этом совершенно меняется внутренняя работа мозга, что-то с ним происходит необычное. Может быть, существуют какие-то приборы, которые во время медитации замеряют импульсы мозга? Папе тяжело все это воспринимать. Но сейчас уже есть научно доказанные факты, вышел замечательный фильм «Теория всего»: про работу мозга, про нейроны… И сейчас я уже, ликуя, могу предоставить это своему отцу. Ведь раньше, когда я говорил: у меня есть вот такие-то книжки, он отвечал: я не знаю, что за люди их написали, что это такое и зачем все это нужно, я ни во что такое не верю. А сейчас отцу будет более понятно, по какой дороге я пошел. Ведь он каждый год мне говорит: «Иди работай!» Мое дело он работой не считает. Отец убеждает меня, что надо делать что-то полезное для общества, а не этой ерундой заниматься. А мне это нравится…
Много вопросов приходило мне в голову. Почему это – так, а не этак? Вот вроде бы везде говорят, что все должно быть для людей, но я понимаю, что на самом деле это совсем не так, а стало быть, нас обманывают. Я понял: происходит что-то не то. Мне стало интересно.
В 1992 году я закончил школу, в институт еще не поступил. Лето, полная неопределенность… Все новое, необычное, старый строй сломан, Советского Союза больше нет, на его месте – непонятно что, у папы прикрыли завод, безработица, адский кошмар, что делать, непонятно… Я тут же связался с какими-то бандитами. Но это тогда была нормальная тема: кругом были одни бандиты. «Связался с пиратами, начал играть в орлянку», как в мультфильме про остров Сокровищ. И покатился по наклонной, вниз.
Егор Летов (группа «Гражданская оборона») в одной песне упоминает некоего Кастанеду. Я думаю: так, интересно, кто это такой? И вдруг случайно где-то на книжном развале, у какого-то метро, под мокрым снегом вижу: под полиэтиленчиком – Карлос Кастанеда, первые три тома. Забираю. Начал читать – вот с этого все и началось. Я понял, что жизнь не такая, какой она представляется, все мои сомнения развеялись. Постепенно нашел все книжки: издательство «София». Через «Софию» я узнал и про Сидерского[29]…
Потом я как-то все это благополучно забыл, у меня начались другие жизненные истории. Была, например, длинная история с наркотиками. В Советском Союзе существовал жуткий информационный голод, так что на все новое, блестящее мы набрасывались, как сороки. Почти три с половиной года из своей жизни я выкинул на это.
А потом я постепенно понял, какой это вред для организма, понял, что я абсолютно зависим, не могу без этого… Два с лишним года я каждый день давал себе обещания на следующий день этого не делать – и делал снова и снова. Я пытался понять, почему я, зная, что это приносит мне ужасные страдания, все-таки продолжаю? В чем же ключ, за что я цепляюсь? Я читал у Кастанеды, что любой человек в любую секунду может избавиться от чего угодно в своей жизни. Но однажды у меня случилось озарение, и я понял, почему употребляю эту штуку. И это помогло мне от нее отказаться.
Отказ происходил очень болезненно, но недолго – несколько суток. Очень сильные страдания: и телесные, и психологические. Я знал, что могу сделать всего несколько шагов, взять то, что мне нужно, и избавить себя от мучений. Но я должен их пережить, чтобы избавиться насовсем от этой привязанности.
А потом была новая жизнь. После длительного наркотического опьянения остаются большие психологические пустоты внутри. Я просто знаю, что у меня новая жизнь – и все. А что делать, непонятно…
Была длинная схема хитросплетений судьбы, в результате которой меня занесло в клубно-ресторанный бизнес. И проработал я в этом бизнесе 14 лет, до 2009 года. Но уже в 2005-м я понял, что это тоже – все, достаточно. Все это потеряло смысл.
Был такой показательный момент: мы стояли на вечеринке с подружкой, она говорит: а чего ты такой грустный? Я отвечаю: да вот, все думаю, что не на своем месте нахожусь. Ну, смотри, говорю, что это? Они все тут бухают и все такое… А она мне: да нет, ты же даришь людям радость! Мы стоим на танцполе, где люди пляшут под воздействием алкоголя и наркотиков, а я, «дарящий им радость», думаю о том, что косвенно помогаю им приблизиться к гробовой доске…
В 2006-м меня друзья затащили в Гоа. Я поехал, посмотрел, вернулся и сразу начал вынашивать идею уехать туда. Но с 2006 года по середину 2009-го я никак не мог уйти с работы.
Папа меня учил, что уходить можно только куда-то, что надо подготовить себе пути отхода, какой-то плацдарм. И так как он заложил в меня все это еще в детстве, то я три года сам стоял у себя на горле, работал из-под палки и понимал, что так просто больше нельзя. В конце концов собрал чуть-чуть деньжат, думал: на один сезон мне хватит, а там – будь что будет, все побросал и поехал путешествовать по Азии.
Уехал сначала на Пхукет, где жил один мой друг, потом мы вместе отправились на Бали заниматься серфингом. Но получилось так, что я сломал ребро, а он заболел гайморитом – какой уж тут серфинг… А перед отъездом мне дали почитать книгу: «Новый взгляд на йогатерапию» Свами Шивананды под редакцией Сидерского. И начали мы читать эту книгу. Прочитали про наули[30], попробовали сделать – получилось, очень обрадовались. Начали чистить тело, практиковать шанк пракшалану[31]. До этого я не думал, что могу как-то повлиять на внутренние процессы в своем теле, а тут понял, что они поддаются воздействию. Потом мы скачали в Интернете видео Сидерского «Хатха-йога для начинающих» и начали заниматься два раза в день по полтора часа. Потом нам попалась книжка про «Око возрождения» (это тибетская практика). Занимаемся пару недель – и тут у меня вдруг начинает болеть спина в грудном отделе. Никогда там раньше не болело, хотя я с детства занимался разными видами спорта.
Еще через некоторое время я поехал в Гоа. И пришла ко мне информация о том, что Анатолий Пахомов, президент Киевской школы йоги, собирается провести в Арамболе двухнедельный интенсив. А я где-то читал, что Сидерский с Пахомовым вместе начинали. Я не мог оплатить полную стоимость семинара, объяснил это Пахомову, и он предложил заплатить столько, сколько я могу. Я прошел этот интенсив и понял, что у меня ничего не болит. Рассказал Анатолию свою историю со спиной. Он говорит: это потому, что у нас – КПП, то есть корректный подход к позвоночнику. Хочешь, говорит, лекцию прочитаю бесплатно?
Я нашел площадку, Анатолий прочитал лекцию, и я все понял: и почему у меня заболела спина, когда я начал заниматься, и почему она прошла. Я понял, что попал в хорошие, добрые руки. Это большой подарок судьбы. Анатолию я благодарен максимально, считаю его своим учителем, равняюсь на него. Его стиль жизни, его поведение, его манера реагирования, его мудрость…
