Яков Киселев - Чекисты рассказывают. Книга 7-я
— Спички не найдется?
Рамони не понял, повернулся к Нине, которая, густо покраснев, попросила зажигалку и сама передала шоферу.
Вернувшись в город, шофер позвонил дежурному по управлению КГБ, рассказал о парочке, которую вез в загородный ресторан, об остановке у полигона и своих подозрениях.
Полковник Шахтанин распорядился направить в ресторан лейтенанта Бурова, чтобы тот своими глазами посмотрел на парочку, о которой сообщал таксист.
— Шептались не по-нашему, — рассказывала лейтенанту официантка, — но она — русская. Рыжая, в джинсах. Я ее уже видела у нас с иностранными моряками. По-моему, она работает переводчицей.
Полковник Шахтанин попросился на прием к генералу на следующий день с утра.
— Чем порадуете, Николай Васильевич? — просматривая свежие газеты, спросил генерал.
— Особенно нечем, Алексей Иванович.
— Значит, все-таки что-то есть, — отложив в сторону газету, сказал генерал. — Выкладывайте.
— Вчера вечером, около 20 часов, милиционер транспортного отделения заметил недалеко от порта двух неизвестных за забором у жилого дома по улице Светлой. Они тоже заметили милиционера. Побежали. Когда милиционер стал их догонять, один из них бросил пояс. Видимо, опытный контрабандист. Пока милиционер подобрал пояс, человек скрылся. В этом поясе оказалось пятьдесят штук часов западного производства.
— Что можно предположить? — спросил генерал.
— Видимо, контрабандная сделка с иностранцем.
— Хорошие часы?
— Штамповка. Но внешнее оформление под дорогостоящие швейцарские и очень модные. Приметы бросившего пояс совпадают с Удавом. Это кличка фарцовщика. Он нам известен.
— Кто он?
— Бармен Вартанов Эдуард из ресторана «Бригантина». Отчислен с третьего курса института иностранных языков за неуспеваемость. Занимался мелкой фарцовкой, учиться было некогда. Гастролировал по побережью. Два года назад приехал в Новочерноморск к своей тетке Розе Наумовне Цейтлиной, заведующей блинной.
— А иностранец кто?
— Пока не установлен. Кое-какие приметы есть.
— Надо поискать среди тех, кто находился в городе в это время.
Николаю Васильевичу и его подчиненным предстояла нелегкая работа. Удава мог опознать милиционер, а вот найти иностранца среди моряков, которых было немало в порту, нелегко.
— Что еще? — спросил генерал.
— Поступило заявление от шофера такси о том, что иностранец фотографировал въезд на полигон.
— Установили?
— Штурман с теплохода «Амалия» — Марчелло Рамони.
— Может, тот самый, который убежал?
— Проверим.
Нина возвратилась домой встревоженная, до конца еще не осознав, что произошло в ресторане. Она ждала, пока мать или отчим спросят — что случилось? А они не отрывались от телевизора.
— Что вы смотрите эту муть? — бросила она им со злостью.
Отчим, Андрей Александрович, инженер судоремонтного завода, человек сдержанный, знавший Нину уже пять-шесть лет, ничего подобного от нее не слышал.
Пока он раздумывал, как ей сделать замечание в присутствии матери, которая пропустила мимо ушей мнение дочери о передаче, Нина объявила:
— Я выхожу замуж.
Мать встала, подошла к ней, поцеловала, а потом уже спросила:
— За Марчелло?
— А за кого же еще?
— Пусть поедет посмотрит мир, — сказала Евгения Михайловна.
— Она едет не в туристическую поездку; а замуж выходит, — возразил Андрей Александрович. Его раздражало то, что говорила жена, и он с трудом сдерживал себя, стараясь не испортить настроение ей и Нине.
— Мы еще поедем с тобою в гости в Италию, — сказала Евгения Михайловна.
— Если поедешь, то без меня.
Эти слова не на шутку насторожили Евгению Михайловну. Муж явно не одобрял этот брак. Нина со слезами на глазах убежала в другую комнату и захлопнула дверь.
— Я — отчим и, может, не имею права вмешиваться в жизнь Нины. Считайте, что это мое частное мнение. Как это просто все у вас получается — выйти замуж за иностранца, которого мы и видели всего-то два-три раза мельком, уехать с ним не в соседнюю станицу, а черт знает куда... Будь я родным отцом, я бы ни за что не позволил!
Евгения Михайловна долго молчала. Доводы мужа заставили ее призадуматься.
— Не она первая и не она последняя выходит замуж за иностранца. Браки с иностранцами разрешены официально.
— Да не об этом же речь, — недовольно прервал ее Андрей Александрович. — Ничего ты не поняла. Она не приспособлена к жизни в стране с совершенно другим укладом.
Андрей Александрович почувствовал, что аргументы его легковесны, а другие не шли на ум. Просто он чувствовал, что делать этого не следует.
— Николай Васильевич, разобрались, кто этот Рамони?
Шахтанин покопался в своей папке, нашел какие-то записи и прочел вслух:
— Бывший офицер ВМС Италии, отпрыск старинного княжеского рода. Служил штурманом, но с военной службой пришлось расстаться. Флот покинул в спешном порядке после раскрытия одного из заговоров против республики. Его отец, член масонской ложи, бежал за границу и там умер, а может, его ликвидировала мафия. Марчелло отводилась черновая работа в подготовке заговора. Очевидно, ему вовремя подсказали, и он уехал за границу на «лечение», пока не утих очередной политический скандал. Его жена, Мария, журналистка, неожиданно исчезла. Труп ее нашли в собственной автомашине. Видимо, она кое-что знала от Марчелло и переусердствовала в своих репортажах. У Рамони оставалась двенадцатилетняя дочь в Италии, и он вынужден был вернуться домой, но уже не на службу в ВМС, а пошел на торговое судно.
Прошлое Рамони стало известно экипажу, но капитану было приказано владельцем судна взять его штурманом.
Рамони не забывал, что его поддерживают масоны, которым он обязан тем, что не угодил в тюрьму после раскрытия заговора, и вместе с тем понимал, что рано или поздно спасители потребуют от него плату. Спустя год после газетной шумихи по поводу заговора, во время захода судна в порт на Сицилии, на борт поднялись двое неизвестных, осведомленных во всех его «грехах». Они подробно расспросили Рамони о рейсах в порты России и ушли, заявив, что в случае надобности его найдут
Полковник Шахтанин имел информацию о контрабандных сделках Рамони в Новочерноморске и его связях с барменом Вартановым.
Полковник полагал, что иностранец попытается, если уже не пытался, прибрать бармена к рукам.
— А он теперь еще и наш жених, — сказал в заключение Николай Васильевич. — Ухаживает не только за барменом, но и за переводчицей из интерклуба — Ниной Шаталовой.
— Выходит, во всей Италии невесту себе не нашел?
— По-моему, жених себе на уме, — усмехнулся полковник.
...Вскоре после свадебного путешествия в Италию, Нина пришла на борту той же «Амалии» вместе с мужем в Новочерноморск.
Встретили ее без оркестра. Родители, конечно, обрадовались, а больше никому до нее не было дела.
Она забрела в бар к Эдику. Как обычно, уселась у стойки и в ожидании, пока бармен подойдет к ней, закурила.
— Что призадумалась, синьора Рамони? — наливая ей коньяку, спросил Вартанов.
Нина выпила залпом, откусила конфету и, закуривая, попросила еще. На этот раз она не торопилась, грела рюмку в руке.
— Ну как там? — поинтересовался бармен.
— Римского папу не видела, а Муссолини давно уже сгнил.
— Что ты такая?
— Какая? — Нина повертелась перед ним.
— Экстра-класс, — польстил ей бармен. — А где же твой? — поинтересовался Эдик.
Нина пьянела, и язык у нее развязался.
— А что ты хочешь от Марчелло? — добивалась Нина.
— Мужской разговор, синьора. Мужской...
...На следующий день в ресторан «Бригантина» Нина пришла вместе с Марчелло. Их встретил Эдик, заказавший богатый стол. Их не надо было знакомить. Они понимающе переглянулись, пожали друг другу руки, но сделали вид, будто видятся впервые. За столом некоторое время шел разговор о макаронах, современных ритмах, водке, джинсах, к которым испытывал пристрастие не только бармен, но и Марчелло.
Они быстро с помощью Нины договорились о крупной сделке: Марчелло привозит двести-триста джинсов, которые Эдик купит у него.
Генерал и полковник еще раз проехали по маршруту передвижения помощников военных атташе, проработали различные версии, связанные с фотографированием улицы, на которой ничего примечательного не было. С житейских позиций все выглядело просто: увидели на улице дома своеобразной архитектуры, утопающие в зелени, и решили запечатлеть на пленку. Но контрразведчики понимали, что это не ответ.
— Строители и топографы привязывают на местности не только реки, горы, дороги и населенные пункты, отдельные строения и даже деревья. А потом все это переносят на карту, определяя предельно точно их координаты, — сказал генерал. — Как бы не пришлось, Николай Васильевич, нам перебирать всех жителей этой улицы.
Николай Васильевич назвал несколько лиц, занимавшихся контрабандой, липнувших к иностранным морякам, однако все они были не с той улицы.
