Павел Хондзинский - Ныне все мы болеем теологией. Из истории русского богословия предсинодальной эпохи
177
«Прежде всего следует указать, что янсенисты, также как и Фенелон, отстаивали более интенсивную внутреннюю жизнь, стремление, в котором нетрудно узнать реакцию на окружающий их мир, а также церковь их времени. И в том и в другом случае вдохновляясь всецело учением святого Августина, эти два направленных на реформы движения, однако, заимствовали пути иногда диаметрально противоположные» (Пенс Hillenaar. L’Augstinisme de Fenelon face a l’Augstinisme des Jansenistes 11 Jansenismus, Quietismus, Pietismus. Gottingen, 2002. S. 40–41).
178
«(1) Заповеди очевидным образом непосильны для праведника, который их преступает, потому что у него похоть берет верх над небесным наслаждением – или отсутствующим, или по крайней мере более немощным. По этой причине праведник может только преступать заповеди, поскольку не имеет благодати, которая была бы необходима ему, чтобы их исполнить, каковы бы ни были при этом усилия, употребляемые им для их исполнения. (2) Вторая позиция, которая выражает невозможность в настоящем состоянии препятствовать внутренней благодати, вытекает из того же тезиса, поскольку эта благодать с необходимостью производит свое действие и подвигает волю к добру. (3) Нет, таким образом, никакой действительной реальной индифферентности, никакой реальной возможности для воли действовать иначе, чем только под властью победительной благодати. Реальная свобода, следовательно, может состоять только в подчинении тому или иному принуждению, поскольку воля не имеет более власти выбирать между добром и злом. (4) Благодать, называемая достаточной, не существует и не может существовать, поскольку воля непреодолимо увлечена там, где над нею берет верх более сильное в настоящий момент наслаждение; отсюда понятно, что Янсений рассматривает теорию достаточной благодати как заблуждение полу-пелагианства. (5) Следственно, Бог не хочет спасения тех, которые погибли, ибо, если бы Он хотел этого. Он дал бы благодать, которой бы они спаслись; таким образом. Он не умер ни за кого из тех, кто не спасается» (Carreyre /. Janscnisme. Col. 478). Пятая позиция осуждалась с оговоркой, что она может быть понимаема и в правильном смысле. Сам же Янсений утверждал, что «вкратце это суждение – Иисус Христос умер ради спасения всех людей – можно воспринимать в правильном смысле и в искаженном. Правильное восприятие: а) Он умер по причине одной для всех людей, из-за греха, осквернившего человеческую природу; b) Он искупил нас одной ценой: он принес это искупление для всех, в том числе и для спасения падших духов; эти два мнения, самые значительные, заимствованы у св. Проспера; с) Он умер для всех людей (независимо от государства, звания, национальности, возраста, пола и т. д.) non pro singulis generum, sect pro generibus singulorum d) Он умер для всех верующих, которые, без исключения, получили различную пользу от Его смерти, по меньшей мере освобождение от первородного греха в купели Крещения. Искаженное восприятие: Иисус Христос умер, чтобы заслужить достаточную благодать, всегда предлагаемую всем людям, которые могут ее использовать по своему желанию, таким образом, что она бы зависела от них самих, и будут исполнять все христианские добродетели» (Carreyre J. Jansénisme. Col. 399).
179
Largent A. Fénelon // Dictionnaire de Theologie catholique. Vol. VIII. Paris, 1937. Col. 2155.
180
А быть может, лишь вследствие личных симпатий папы к Фенелону.
181
Ср. у Фенелона: «Из того, что мы были вчера, не следует, что и сего дня еще быть должны: мы могли бы перестать существовать и действительно впали бы в ничтожество, если бы извлекшая нас оттуда всемогущая десница не препятствовала нам паки в оное возвратиться. Мы сами в себе есть ничто, и единственно то, что хочет соделать из нас Бог и на столько времени, на сколько Ему благоугодно. Ему стоит только отнять носящую нас руку, и мы в тот же миг погрузимся в ничтожество» (Фенелон Салиньяк деля Мот. Творения: В 2 ч. М., 1799. Ч. 1. С. И).
182
См.: Stoeffler Е Ernest. Johann Arndt // Gestalten der Kirchen-geschichte. T. 7. Stutgart, 1982. S. 43.
183
См.: Jacques Le Brun. Le Pur Amour de Platon a Lacan. Editions du Seuil, 2002. P. 9.
184
«Обе стороны, стараясь доказать «историческую древность своего учения… обращались к свидетельствам восточных церквей…» (Сменцовскии М. Братья Лихуды. С. 130).
185
См.: Podskalsky Gerhard. Griechische Theologie in der Zeit der Ttirkenherrschafft. Mtinchen, 1988.
186
Иначе, кажется, было в поздней византийской традиции (см.: Podskalsky G. Die Rezeption der thomistischen Theologie bei Gennadios II Scholarios (ca. 1403–1472) // Theologie und Philosohe. 49. (1974). S. 305–323); в русской – вопрос еще ждет своего исследователя. Впрочем, как увидим ниже, уже даже преосвященный Стефан (Яворский) склонялся скорее к «надшкольному» тридентскому богословию, чем к собственно томизму.
187
Смирнов II., свящ. Иоаким, Патриарх Московский // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1881. № 5. С. 577.
188
Пустозерская проза. М., 1989. С. 42.
189
«Потом научил его диавол, пришед во церковь, бил и волочил меня за ноги по земле в ризах, а я молитву говорю в то время» (Там же. С. 44).
190
Там же. С. 46.
191
Там же. С. 53.
192
Там же. С. 61.
193
«В ыную пору протопопица, бедная, брела, брела, да и повалилась, и встать не может. <…> Опосле на меня, бедная, пеняет: “Долго ль-де, протопоп, сего мучения будет?” И я ей сказал: “Марковна, до самыя до смерти”. Она же против того: “Добро, Петрович”. И мы еще побрели впред» (Там же. С. 58).
194
«Да и в темницу ко мне бешаной зашел. Кирилушком звали, московской стрелец, караульщик мой. Остриг ево аз и платье переменил: зело вшей было много. Замкнуты, двое нас с ним, живем, да Христос с нами, да пречистая Богородица. Он, миленький, бывало, сцыт под себя и серет, а я ево очищаю. Есть и пить просит, а без благословения взять не смеет. У правила стоять не захочет – диавол ему сон наводит, – и я чотками постегаю, так и молитву творить станет и кланяется, за мною стоя. <…> Жил со мною месяц и больше. Перед смертью образумился. Я исповедал ево и причастил, он же преставися потом. Я, гроб и саван купя, велел у церкви погребсти и сорокоуст по нем дал. Лежал у меня мертвой сугки в тюрьме. И я, ночью встав. Бога помоля и ево, мертвеца, благословя, поцеловався с ним, опять лягу подле него спать. Товарищ мой миленький был. Слава Богу о нем…» (Там же. С. 81). Ср. в письме к боярыне Морозовой: «Глупая, безумная, безобразная, выколи глазищи-те свои челноком, что и Мастридия; она лутче со единым оком внити в живот, нежели, двоя оце имуще, ввержену быти в геенну. Да не носи себе треухов тех; зделай шапку, чтоб и рожу-то всю закрыла, а то беда на меня твои треухите. Ну, дружи со мной, не сердитуй же! Правду тебе говорю. Кто ково любит, тот о том и печется, и о нем промышляет пред Богом и человеки. А вы мне все больны – и ты, и Федор…» (Там же. С. 139).
195
«Егда время приспеет заутрени, не спрашиваю пономаря, сам пошел благовестить. Пономарь прибежит. Отдам колокол, пошед в церковь, и начну полунощницу: докамест сходятся крилошане, а я и проговорю в те поры. Прощаются – ино Бог простит; а которой дурует, тот на чепь добро пожаловать: не раздувай усатого у меня… И отпев обедню, час поучение чту. И после обеда 2 часа усну и, встав, книги до вечерни чту, сидя один» (Там же. С. 158).
196
См.: Майков Л. Н. Очерки из истории русской литературы XVII и XVIII столетий. СПб., 1889. С. 25–26.
197
Пустозерская проза. С. 113.
198
Там же. С. 108. Имел Аввакум еще одно видение, тоже характерное: «И лежащу ми на одре моем и зазирающу себе, яко в таковыя вел и кия дни правила не имею, но токмо по чоткам молитвы читаю и Божиим баговолением в нощи вторыя недели, против пятка, распространился язык мой и быть велик зело, потом и зубы быша велики, потом и весь широк и пространен, под небесем по всей земли разпространился, а потом Бог вместил в меня небо и землю, и всю тварь. Мне же молитвы безпрестанно творящу и лествицу перебирающу в то время, и быть того времени на полчаса и болыпи, и потом, возставши ми от одра лехко и поклонившуся до земли Господеви, и после сего присещения Господня начах хлеб ясти во славу Богу. Видишь ли, самодержавие? Ты владеешь на свободе одною Русскою землею, а мне Сын Божий покорил за темничное сидение и небо, и землю» (Там же. С. 131).
199
Пустозерская проза. С. 154.
200
См.: Лобачев С. В. Патриарх Никон. СПб., 2003. С. 186.
201
«Келейный старец Мардарий и старец Козма не раз видели, как патриарх над “болящими говаривал молитвы и помазывал маслом”. От такого лечения многим становилось легче. Сам Никон послал к царю Алексею Михайловичу роспись, “ково он лечил”. По-видимому, копия этого документа сохранилась в некоторых списках Жития патриарха. Как видно из росписи за период с 1673 по 1676 г., Никон “молитвами и кроплением” излечил сто тридцать два человека» (Лобачев С. В. Патриарх Никон. С. 258). Аввакум тоже целил молитвою: «А егда я в Сибири, в Тобольске был – туды еще везли, – привели ко мне бешанова, Феодором звали. Жесток же был бес в нем… И я в дому своем держал месяца два, стужал об нем Божеству, в церковь водил и маслом освятил, – и помилова его Бог: здрав бысть и ум исцеле» (Пустозерская проза. С. 82).
