Мартин Борман - Письма
Я очень расстроен болезнью фюрера и его отношением к условиям жизни. В конечном итоге все зависит от его состояния здоровья! Как обидно, что нечего и думать, чтобы повлиять на фюрера, хотя люди часто несут чепуху, будто бы это возможно.
На три дня отменены доклады об обстановке!
Зачем я пишу тебе о своих тревогах и заставляю переживать, ведь так или иначе, но судьба сохранит фюрера для нас!
Твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
4.10.1944
Дорогая моя.
Вчера вечером фюреру стало лучше, но еще далеко от выздоровления, и он вызвал меня для разговора. Я находился у него с 2 часов ночи до 13.15 дня. За поздним завтраком мы продолжили обсуждение конфиденциальных вопросов. Его доверие делает меня счастливым.
Сегодня у меня нет времени для тебя, точнее, нет времени, чтобы написать тебе. Пожалуйста, просмотри вложенные телеграфные сообщения и затем отдай их Зильберхорну, чтобы он подшил их в дело.
Твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
4.10.1944
Любимая.
1. Только что пересмотрел все дорогие сердцу фотографии. Твоя прическа на фотографии, которую я прикладываю к письму, сейчас тебе тоже наверняка не понравится!
2. Фюреру по-прежнему неважно. Брандт и Хассенбах считают методы лечения Мореля ошибочными и полагают, что своими инъекциями он травит фюрера.
Я не могу об этом судить, поскольку не разбираюсь в медицине, а фюрер полностью доверяет герру Морелю. Меня только очень огорчает слабость фюрера. Я спросил, не хотелось бы ему дней через десять или через пару недель, как только он будет способен совершить поездку, поехать в Бергхоф, но фюрер считает, что в сложившейся ситуации он не может оставаться в Оберзальцберге. Он считает, что люди не поймут его, и даже могут возмутиться.
3. Тем временем Брандт вволю резвится, реформируя министерство здравоохранения!!!
4. В существующих условиях я, конечно, больше не поеду в Альт-Рэзе, а арендую в качестве убежища часть дома в Штолпе. (В воскресенье туда съездит Гельмут, чтобы все выяснить на месте.)
5. В данный момент на Западе американцы показывают себя плохими солдатами. Военная ситуация складывалась бы абсолютно иначе, если бы у противника не было абсолютного превосходства в воздухе.
Но образ жизни рейхсмаршала распространяется, вполне естественно, на военно-воздушные силы; только молодые летчики-истребители не охвачены болезнью. Все вышестоящее руководство «во всех отношениях пользуется правом предпочтительности». Лучше численность министерства ВВС была бы меньше, а деятельность активнее. Но зачем я беспокою тебя этими проблемами?
6. В воскресенье и сегодня вечером я разговаривал по телефону с М. Она сказала, что уже начала перенимать дерзкую, вызывающую манеру речи и становится «вульгарной». Я ответил, что мне бы этого очень не хотелось; она должна оставаться собой и не перенимать то, что ей совершенно не подходит. Не знаю, прислушается ли она к моему совету.
С тобой у меня никогда не было таких проблем!
7. Генрих рассказал мне, что вчера развешивал картины, занимался домашними делами и играл с детьми. Он не отвечал ни на какие телефонные звонки и весь день посвятил семье!
8. Завтра вечером приезжает фройлейн Иппиш, а К. отправится в Берлин. Я счел, что она ведет себя слишком дерзко и высокомерно и старается по возможности меньше находиться в кабинете. Я предполагаю, что она усиленно предается флирту, переходя из рук в руки.
9. Придерживаясь темы: брак К. аннулирован 2 октября, по его требованию. Бедняге навязали девушку, которая несколько лет работала в так называемых частных борделях (у меня нет опыта посещения подобных заведений) в Берлине на Курфюрстендам, Юландштрассе и т. п., в Дюссельдорфе и Лейпциге. Я сообщил об этом фюреру, и он поручил мне поговорить с К., который ничего не знал о прошлом жены. Остальное я уладил с помощью своих адвокатов. Вот такие дела! Пожалуйста, не распространяйся об этом инциденте.
Бедняге действительно не везло. Сначала помолвка с дочерью владельца гостиницы в Берхстесгадене закончилась неудачей; потом история с Д.; и теперь этот последний случай.
На сегодня хватит историй. Завтра получишь следующее письмо.
Всегда твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
7.10.1944
Моя любимая девочка.
Ты не можешь представить, какая нас ожидает жизнь после моего ухода на пенсию. Я не понимаю стариков, которые в мирное время возмущались, когда им приходилось уступать место молодым. Очевидно, они были слишком старые, чтобы оценить собственную старческую немощь. Я отношусь к этому иначе. Как только фюрер больше не будет нуждаться во мне или появится новый фюрер, я уволюсь и заживу, наконец, собственной жизнью.
Я смогу посвятить себя:
1. Семье.
2. Саду или поместью (в зависимости от того, что нам отведут).
3. Библиотеке.
Я сразу уйду даже из рейхстага. Больше не буду читать никаких писем политического содержания, которые, возможно, будут приходить от знакомых и незнакомых людей. Мы предоставим секретарю отправлять письма на заранее отпечатанном бланке в соответствующие отделы или отправителям.
Я достаточно насмотрелся на удалившихся от дел людей, которые превращаются в жалобщиков и критиканов. Я хочу избежать опасности, которой подвергаются все «бывшие», все, кто числятся в «списке находящихся в отставке», полностью отойдя от своей нынешней работы и окружения.
Я не буду ходить на партийные конференции и даже не буду слушать политические программы по радио. В противном случае будет очень легко скатиться на ошибочную позицию, что очень часто происходит со стариками в отношении молодежи: мол, «раньше» то или это было лучше, что можно было бы действовать иначе и т. д. и т. п.
Любой поневоле может столкнуться с подобной проблемой, и многие люди теряли себя во всех отношениях. Я же хочу с самого начала избежать подобной участи. Я сосредоточусь на выращивании капусты и бабочках-капустницах, на купленных книгах, в которые не имел возможности заглянуть, на погоде, семье и поместье.
О, дорогая мамочка, это будет прекрасная жизнь, если я доживу до нее. А я очень надеюсь, что мне это удастся.
Ты знаешь, что мне пришлось в полной мере познать всю мерзость, клевету, тошнотворную, фальшивую лесть, низкопоклонство, глупость, безрассудство, идиотизм, амбициозность, тщеславие, жадность к деньгам и т. д. и т. п. – одним словом, все отвратительные стороны человеческой жизни.
Когда я уже отвечал за «Фонд помощи»[94], то, к своему удивлению, понял (каким я был откровенным дураком), что настоящие нацисты, храбро сражавшиеся с коммунистами и получившие ранения, как можно дольше оставались в списке больных, чтобы тянуть помощь из фонда.
Поэтому когда в конце войны я отправлюсь на пенсию, то со вздохом облегчения скажу: «С меня довольно!»
Я исчезну с политической арены, как только фюрер Адольф Гитлер перестанет нуждаться во мне. Окончательное решение! Ты ведь знаешь, что означают мои окончательные решения. Я не отступаю от них, моя девочка. Мы продолжим наш медовый месяц, прерванный в 1929 г., и никто уже не сможет отозвать нас из него. Мы будем останавливаться в маленьких гостиницах. Мы опять поедем в Бергле и поднимемся в горы, как уже делали это раньше. Я с нетерпением жду этого уже сейчас.
О, моя девочка, как я жду этого! Но пока я должен по-настоящему тяжело трудиться, чтобы заслужить будущую мирную и спокойную жизнь.
Всецело твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
7.10.1944
Милая.
Сейчас я получил приказ фюрера обсудить все вопросы с Г. Гиммлером.
До его приезда у меня есть немного времени, чтобы послать тебе привет. Я люблю тебя! И сделаю все возможное, чтобы поскорее встретиться с тобой!
Твой М.
* * *Герда Борман Мартину Борману
Оберзалъцберг
7.10.1944
Мой дорогой папочка.
Хочу вечером, по крайней мере, начать письмо. Дорогой мой, я так рада, что ты благополучно добрался домой с похорон Шмундта. По радио передают «Паяцы», и я знаю, что ты тоже любишь эту оперу. Впервые я прослушала ее целиком, хотя она и прерывалась сообщениями о воздушной обстановке. Это на самом деле [Да] или моя фантазия, что в настоящее время враг проявляет повышенную активность в воздухе и мы сбиваем сравнительно мало их самолетов?
Я узнала от Вальтера, что М. Гримм в Румынии. Она поехала к мужу, объяснив дома, что «если возрастет опасность, то Вольф в любом случае отправит меня домой». Но Гриммы не получают от нее никаких известий. [Из-за воздушных налетов большинство женщин находилось вне Бухареста. К примеру, жена и дочь Киллингера. Все, кто остались в посольстве, судя по всему, умерли.] Женщин из посольства смогли вовремя переправить через границу? [К сожалению, нет.] События в Румынии развивались постепенно, и в посольстве должны были заметить, что происходит что-то странное. [К сожалению, они ничего не замечали!] У тебя есть какая-нибудь информация? Ее зовут Маргарет Дитлер, урожденная Гримм. Насколько я знаю, ее муж был атташе; вероятно, Хевел владеет большей информацией. Тетя Виг в ужасном напряжении. Она с тремя маленькими детьми в Лоррахе, и с ней еще Виггель с маленькой дочерью. Надеюсь, что Маргарет, в конце концов, вернется [Я в это не верю], но не будет ли это слишком поздно. Вальтер в Швайнемюнде или где-то там, принимает новое судно и не может сейчас приехать сюда. Айке очень расстраивается по этому поводу...
