Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки
Доставили в Москву и других жён руководящих деятелей страны, сосланных в отдалённые области. Вскоре освободили всех арестованных профессоров медицины и врачей.
После ухода из жизни великого вождя народов среди прочих кривотолков и слухов мелькнул один, единственный раз услышанный Котельниковым, что якобы ему «помогли» уйти из жизни.
Вскользь брошенные слова ошеломили Юрия.
Такого же мнения был и освобождённый из тюрьмы, отсидевший непонятно за что на редкость порядочный человек, генерал-лейтенант Степан Соломонович Мамулов. Он был в самых добрых отношениях с автором книги. В недавнем прошлом секретарь по особо важным делам при Л. П. Берии, затем заместитель министра внутренних дел СССР.
Постепенно у Юрия наступало прозрение, основанное на осознании трагической участи огромнейшего числа безвинных людей.
В то же время Котельников пришёл к выводу, что не будь того самого «вождя народов» и возглавляемой им «системы», неизвестно, сумели бы мы победить в Отечественной войне.
Глава 17
По приглашению Фитина Котельников навестил его в гостинице «Москва». Стол уже был накрыт, посидели, обменялись новостями. Оказалось, Павел Михайлович прилетел из Казахстана, где уже некоторое время возглавлял Комитет государственной безопасности.
В разговоре за рюмкой вдруг стал уговаривать Юрия приехать к нему на работу.
– У меня там добрые отношения, и полагаю, удастся договориться об утверждении тебя. Мне нужны такие люди! Давай, Юра!
– Я бы с удовольствием вас, Павел Михайлович, но ряд обстоятельств вынуждает меня оставаться в Москве. Скоро кончается срок моего кандидатского пребывания в партии. Стало быть, предстоит переход в члены партии… И не только это. Есть ещё ряд причин, по которым обязан оставаться в Москве. Не обижайтесь, дорогой Павел Михайлович… Вчера по телефону вы сказали, что улетите ночью.
– Остался из – за отсутствия Хозяина.
– А я слыхал, что он прилетел… Могу даже сказать – из Кыштыма!
– Правильно, но тут же улетел во Львов… Оттого и перенесли наше заседание… И я остался в гостинице.
Выпили ещё…
– Честно говоря, я считаю, Павел Михайлович, что он должен не шастать по стране, а находиться у «пульта»! «Вояжёров» у него немало. Румынская поговорка гласит: «Когда кошки нет дома, мыши танцуют на столе»!
– Интересная поговорка… – отреагировал Павел Михайлович. – Румынская, говоришь?
– Румынская. А что, разве неправильно? Он должен держать палец на «пульте», – заметил захмелевший гость.
Разговор затянулся… Светало, когда подвыпивший Юрий на своей «Волге» рванул со стоянки у гостиницы сразу на улицу Горького и умчался домой. Успел немного поспать, но на работе был в установленное время.
…И вдруг поздно, когда домочадцы уже спали, – звонок в дверь. Юрий подбежал:
– Кто?
– Я, Юра…
Голос Фитина. Котельников удивился…
Вошёл Фитин. Не снимая макинтоша, сел на диван, явно озабоченный.
– Ты что нибудь знаешь?
– А что, собственно, я должен знать? – удивился Юрий.
– Ладно, Юра. Я спрашиваю серьёзно. Ты что-нибудь слышал?
– Не знаю, Павел Михайлович, что я должен был слышать.
– Тогда почему ты вчера говорил про каких-то кошек?
– Вы что, Павел Михайлович? Ни о каких кошках я не говорил…
– Как же не говорил!? С потолка я, что ли, беру, Юра!? Говорил!
– Я?! Вы что, Павел Михайлович? С чего вы взяли?
– Ну как же, Юра! Ты привёл румынскую поговорку о мышках и кошке…
Юра вспомнил:
– Ах, да, говорил в гостинице. Извините! Имел в виду Хозяина! А почему вы об этом вспомнили?
– Потому, что хочу знать, с чего ты вдруг это сказал? Что-то знаешь? Почему ты привёл, что «Когда в доме нет кошки, мыши танцуют на столе!»
– Ничего не знаю. А почему вы спрашиваете?
Павел Михайлович опустил голову и не отвечал. Долго.
Юрий снова спросил:
– Вы молчите, а я ничего не понимаю. Можете сказать наконец?! Фитин Наконец очень тихо ответил:
– Он арестован…
– Не понимаю, кто?
– Тот, кто по твоему мнению должен был сидеть «у пульта»!
– И что с ним случилось?
– Я же сказал…
– Источник серьёзный?
Павел Михайлович кивнул:
– Вполне.
– Провокация! Будьте осторожны… Такими вещами не шутят! Но если это правда, тогда, извините, конец державе! Попомните мои слова.
…В Алма-Ату Фитин не улетел. Сообщение оказалось верным.
Уже через день об этом говорила вся Москва. Кое-кто даже подробности рассказывал. Как Жуков и ещё какой-то генерал его скрутили и увезли в военную комендатуру Москвы.
Глава 18
В послесталинское время среди первых секретарей и генсеков ЦК КПСС Маленкова, Брежнева, Андропова, Черненко выделялся Хрущёв.
Громогласное заявление Никитой Сергеевичем о серьёзных ошибках Сталина, потрясло страну и мир. Многие дела усопшего генералиссимуса были осуждены. Из Мавзолея его гроб, который стоял рядом с гробом Ленина, был вынесен и захоронен в земле рядом с Кремлёвской стеной. Оставался, правда, вопрос о том, кто разоблачил вождя. Ведь Никита Сергеевич, занимал при Сталине самые высокие государственные должности, никогда не перечил вождю… Придя к власти, совершил немало ошибок, за что в 1964 году был смещён со всех должностей…
Глава 19
В уютном ресторане столичного Дома литераторов на праздновании Дня Победы на торжественном собрании в президиуме сидели маршал бронетанковых войск Ротмистров и маршал Советского Союза Соколов, первый секретарь Фрунзенского райкома партии Фурцева, а также известные в стране писатели и поэты Константин Симонов, Сергей Михалков и другие.
С первым словом выступил Константин Симонов. Вслед за ним Сергей Михалков, Екатерина Фурцева и по очереди оба маршала Советского Союза, затем и ряд писателей.
Собрание проходило на высшем уровне с соответствующими торжественной обстановке тостами.
Через некоторое время Фурцева покинула зал. В числе провожавших был и Котельников. Она взяла его под руку и вдруг тихо спросила:
– Чем тогда кончилось с патриаршими деньгами?
– Более трёх лет они пролежали у меня в сейфе. Никто не решился брать. Тогда я был вынужден вернуть их государству…
– Правильно поступил!
– Через автомобильный магазин…
– Как, как? – удивлённая ответом, переспросила Фурцева.
– Купил «Волгу».
Неожиданно она резко остановилась, молча посмотрела на сопровождавшего и незаметно для окружающих, пожала ему локоть руки. Как бы в знак одобрения.
Глава 20
Вечером Котельникову позвонил помощник Ковпака Владимир Алексеевич Неверович. Сообщил, что находится в гостинице «Москва» и что завтра должен прибыть самолётом из Праги Сидор Артемьевич. Оказывается, в течение почти месяца он находился там на лечении по приглашению правительства Чехословакии.
Котельников из прессы и радио знал, что в Чехословакии находится правительственная делегация СССР во главе с Хрущёвым.
Владимир Неверович по телефону пояснил, что прибыл в Москву для встречи Ковпака и что он спросил, в Москве ли Колесников?
– Полагаю, что ты должен поехать на аэродром встретить его. Вместе со мной. Как, Юра, ты смотришь на такое предложение?
– Спасибо, Володенька, разумеется, согласен.
Во Внуково-2 Неверович и Котельников стояли у огромного окна и смотрели, как приближались прилетевшие с Хрущёвым его супруга и шедшие рядом министр обороны СССР маршал Советского Союза Малиновский, симпатичная казашка (очевидно, была в составе советской делегации) и Ковпак – в белом чесучёвом пиджаке с портфелем в руке.
Котельников обратил внимание, что Сидор Артемьевич был расстроен, возможно, плохо себя чувствовал, хотя на вопрос, как самочувствие, ответил:
– Лучше всех.
Но это было явно не так. Владимир Неверович согласился с Котельниковым. Оба расстроились…
Тут вдруг какие-то молодые люди бегом обогнали Ковпака, шедшего со встретившими его…
– Охрана это, – не успел договорить Неверович, как из-за угла появился Хрущёв. Ковпак и встречавшие остановились. Подойдя, Хрущёв обратился к Ковпаку:
– Мне сообщили, что на завтра намечена охота. Предлагаю вам, Сидор Артемьевич, задержаться на денёк и принять с нами участие в охоте…
– Мыкит Сергеевич! – ответил Ковпак. – Дякую за приглашение, але ж не смогу к моему огорчению принять участие. Вон братва кажет, що богато людин меня у Киеве чакают з усякими просьбами. Некоторые даже у сквере що у Верховного Совета создали очередь и ночуют на скамейках у сквере, дожидаясь приёма. Провожу его два раза в месяц для граждан … Так што, прошу прощения, Микит Сергеевич…
Хрущёв охотно согласился:
– Раз народ требует встречу – нельзя отказывать. Передайте мой нижайший поклон украинцам и до побаченья!
Котельников и Неверович вместе с Ковпаком подошли к машине. Ковпак сел рядом с водителем «ЗиС-110», Неверович в глубине на заднем сиденьи, а Юрий откинул небольшой стульчик у спинки переднего сиденья и уселся буквально лицом в затылок Ковпаку.
