Ким Костенко - Это было в Краснодоне
Утром седьмого ноября над городом заалели флаги, Но как же были удивлены молодогвардейцы, когда увидели, что над зданием немецкого дирекциона тоже развевается красный флаг! Только Женя Мошков загадочно улыбался: он‑то знал, что это дело рук группы Лютикова. Самый опасный объект коммунисты взяли на себя…
Однажды — это было уже в декабре — Женя, пришел к Ване Туркеничу радостно взволнованный.
— Надо собрать ребят, — нетерпеливо заявил он. — Дело есть…
Когда собрались все члены штаба, Женя сказал:
— Очень радостные вести, ребята! Такие радостные- не знаю, как и высказать… Короче говоря, наши скоро придут! Очень скоро!
Туркенич схватил его за локоть.
— Точно?
— Абсолютно точно! Знающие люди велели вам передать. Красная Армия в ближайшее время перейдет в решительное наступление в районе Донбасса!
Ох, как хотелось в этот миг ребятам грянуть «ура» во всю силу своих легких! Но они только молча обменялись сияющими взглядами.
— И еще старшие велели передать, — снова заговорил Женя, — чтобы мы подготовились к удару по врагу с тыла. Надо всем раздобыть оружие, заготовить боеприпасы…
— Можете считать, что все вы вооружены до зубов, — хладнокровно сказал Сережа Тюленин. — Еще летом мы в одно местечко столько немецких автоматов и винтовок натаскали, что на целый полк хватит.
— А патроны есть? — быстро спросил Туркенич.
— Есть и патроны и гранаты.
— Все это нужно сейчас перенести в город, — повернулся к Сереже Мошков. — А еще старшие сказали вот что: надо усиленно пополнять ряды организации, вовлечь в работу как можно больше крепких, проверенных ребят. Есть очень удобное место для встреч с молодежью — клуб имени Горького. В горуправе получено разрешение организовать при клубе кружки самодеятельности. Мне предложено работать там директором. Ты, Ваня, — он повернулся к Земнухову, — будешь главным администратором, а Третьякевич — художественным руководителем…
С этого времени центром всей работы молодых подпольщиков стал клуб имени Горького. Виктор Третьякевич был страстным музыкантом и еще в школе руководил кружком самодеятельности — он взялся сколотить струнный оркестр. Среди молодогвардейцев нашлось немало любителей музыки: Сережа Тюленин и Витя Лукьянченко отлично играли на балалайке, Жора Арутюнянц, Василий Левашов, Володя Загоруйко — на мандолине, Валя Борц, Майя Пегливанова и Тося Мащенко — на гитаре. В состав оркестра были включены и те, с кем нужно было еще побеседовать, кого хотели вовлечь в организацию. На «репетициях» новичкам разъясняли цели и задачи организации, проводили собрания по приему в «Молодую гвардию». В клубе обсуждались все очередные вопросы работы организации. Здесь, в клубе, Люба Шевцова, Сережа Тюленин, Витя Лукьянченко и Сеня Остапенко обдумывали, как лучше выполнить очередное задание штаба — поджог здания биржи труда: нужно было сорвать задуманный гитлеровцами план массового угона советских людей в рабство.
Одновременно молодогвардейцы усиленно заготавливали оружие. В развалинах городской бани решили создать тайный склад для хранения его. Три ночи подряд Сережа Тюленин, Леня Дадышев, Степа Сафонов, Володя Куликов, Сеня Остапенко и Радик Юркин перетаскивали на склад оружие, подобранное группой Тюленина еще летом и спрятанное в заброшенном шурфе шахты № 22. В одну из ночей Тюленин, Сафонов и Юркин наткнулись в степи на полицейскую засаду. Выручила Сережкина смекалка: это он догадался поверх коробок с патронами насыпать в мешки семечки подсолнуха.
На тайном складе подпольщиков уже имелось 15 автоматов, 80 винтовок, 10 пистолетов, 300 гранат, около 15 тысяч патронов, 65 килограммов взрывчатки, несколько сотен метров бикфордова шнура…
Молодогвардейцы готовились к решительному и открытому бою с фашистами.
Иногда с востока ветер доносил отзвуки далекой канонады. Советские войска подходили к Донбассу. Бои шли где‑то под Каменском. Каждую ночь молодые краснодонцы выходили на улицу и с жадным нетерпением поглядывали на восток. Члены штаба, прильнув к радиоприемникам, слушали последние сводки Совинформбюро: «Скорей бы!»
Диктор сообщал, что фашистские войска в районе Каменска оказывают упорное сопротивление наступающей Советской Армии.
На одном из заседаний штаба Олег Кошевой (он заменял Третьякевича, ушедшего по заданию на несколько дней в Ворошиловград) предложил:
— Что ж мы сидим сложа руки! Давайте создадим боевой ударный кулак и пошлем его под Каменск. Свяжемся там с местными партизанами, поможем им ударить с тыла, расчистить дорогу нашим.
Так был сформирован молодежный партизанский отряд «Молот». Пятнадцать самых отважных, самых крепких духом молодогвардейцев вошли в него. Комиссаром отряда был назначен Олег Кошевой.
19 декабря 1942 года Олег написал приказ:
«Приказ по штабу
§1
Каждый член отряда должен хранить военную тайну, быть бдительным и дисциплинированным.
За нарушение вышетребуемого виновный будет подвергаться высшей мере наказания.
§2
Приказ командира — закон.
Полученное задание член отряда должен обязательно повторить и сразу же приступать к его выполнению. Об исполнении доносить по команде.
Комиссар п/о «Молот» Кашук»[3]
Началась подготовка к походу. Связная штаба Нина Иванцова отправилась в Каменск, чтобы установить связь с партизанами. Были запасены и продукты для отряда — шести мешков с немецкими новогодними подарками хватило бы надолго. Ждали только разрешения партийного центра. А Женя никак не мог связаться с Лютиковым. После аварии на водокачке фашисты следили за каждым шагом старого механика, а поговорить с ним наедине долго не удавалось.
Наконец через связную коммунистического подполья Налину Георгиевну Соколову Жене удалось узнать решение партийного центра: ничего не предпринимать и ждать указаний…
Внимательно следившие за положением на фронте Филипп Петрович Лютиков и Николай Петрович Бараков точно рассчитали силы, и преждевременное выступление молодогвардейцев могло сорвать намеченные планы.
Снова потянулись дни томительного ожидания.
…Всего этого не знали фашистские прихвостни, когда за кражу новогодних подарков схватили Женю Мошкова, Виктора Третьякевича и Ваню Земнухова. Не знали они и того, что в момент ареста Жени Мошкова за кулисами находился Сережа Тюленин. Он видел, как Соликовский свалил с ног Женю, связал и бросил в сани…
Выскочив в окно, Сережа со всех ног помчался к Туркеничу. По дороге встретил свою старшую сестру Надю, на ходу шепнул: «Беги к нашим, передай всем, кого встретишь: «Мошков арестован!»
Весь день Сережа метался по городу. Он успел сообщить страшную весть Ване Туркеничу, Олегу Кошевому, Вале Борц, Толе Попову, Уле Громовой.
Вечером первого января 1943 года в доме Виценовских состоялось последнее заседание штаба «Молодой гвардии». Вел его Олег Кошевой. Единогласно было принято решение: всем членам организации разобрать оружие и немедленно оставить город, укрыться в соседних хуторах.
Утром следующего дня на квартире Толи Попова собралась первомайская группа. Уля Громова обвела взглядом присутствующих.
— Все собрались?
— Нет Геннадия Почепцова, — сообщил Демьян Фомин. — Ходил к нему — нет дома.
— Начнем без него, — негромко сказала Уля. — Сообщаю решение штаба. Гитлеровцы что‑то пронюхали. В этот решительный момент рисковать мы не имеем права. Штаб постановил: без паники, небольшими группками всем пробираться к линии фронта. Если не удастся пробраться через фронт — уходить к родственникам, знакомым в ближайшие села и без вызова в городе не появляться.
Всего этого не знали гитлеровцы. И они наверняка так бы ничего и не узнали, если бы в подпольной организации не оказался один человек с подленькой, трусливой душонкой…
***— Мы тогда еще многое не знали, — медленно говорил Подтынный. — Захаров долго бился с арестованными, затем на помощь ему пришел следователь Кулешов. Вдвоем они сильно избивали Мошкова, Земнухова и Третьякевича. Те категорически отрицали свое участие в краже немецких подарков. Наконец Соликовский сказал Захарову: «Черт с ними, выпори их еще хорошенько и гони в шею. Сейчас не до них…»
В тот самый день, когда Захаров собирался выпустить Мошкова, Земнухова и Третьякевича, я был в городской полиции и видел, как к Соликовскому прошел немецкий жандарм с пакетом. Через минуту Соликовский выскочил из кабинета страшно возбужденный и, сунув какую‑то бумажку дежурному полицаю, приказал ему: «Беги по этому адресу и приведи его сюда немедленно!»
Вскоре полицай привел к Соликовскому молодого парня, бледного, испуганно смотревшего по сторонам. Это он выдал полиции «Молодую гвардию», назвал всех ее участников.
ПРЕДАТЕЛЬ
В пакете, который немецкий жандарм принес Соликовскому, был всего один листок. Маленький листок из школьной тетради с неровными рваными краями. Расплывчатые, наспех написанные строчки разбегались по нему волнистыми, гнутыми линиями:
