Ким Костенко - Это было в Краснодоне
Затем в качестве свидетелей на суде выступают родные и близкие молодогвардейцев, жители Краснодона. До мельчайших деталей, до каждой черточки помнит Анна Васильевна Фомина тот день, когда полицаи арестовали ее единственную дочь, бывшего секретаря школьной комсомольской организации Майю Пегливанову. И разве забудет она то страшное утро, когда вместе с другими отцами и матерями молодогвардейцев пришла она к месту казни отважных подпольщиков и в луже крови увидела изодранный чулок — единственное, что осталось ей на память о ее любимой девочке…
Многие в зале не удержались от слез, когда одна из свидетельниц, мать бывшей связной штаба «Молодой гвардии» Валерии Борц, Мария Андреевна, рассказывала о страшных картинах зверских пыток над молодогвардейцами, очевидцем которых она оказалась. Пятнадцать суток пробыла Мария Андреевна в камерах городской полиции в качестве заложницы, и в эти дни она увидела такое, чего не забыть вовек.
Припертый к стене неопровержимыми доказательствами своих преступлений, Подтынный все чаще и чаще молчит, не отвечая на вопросы председательствующего и прокурора.
Прокурор: Подсудимый, вы и теперь продолжаете отрицать свои собственные показания, данные на предварительном следствии?
Длительное молчание. Подтынный стоит, низко опустив голову, заложив руки за спину. Наконец он с трудом выдавливает из себя:
— Нет, не отрицаю… Я действительно участвовал в арестах и допросах молодогвардейцев… Я также присутствовал при их казни.
Председательствующий: Итак, вы признаете себя виновным в предъявленном вам обвинении?
Подтынный: Да, признаю.
Прокурор: Скажите, Подтынный, вы читали роман Фадеева «Молодая гвардия»?
Подтынный: Да, читал.
Прокурор: С какой целью?
Подтынный (глухо): Я искал там свою фамилию…
Суд выслушивает прения сторон. Яркая взволнованная речь государственного обвинителя И. В. Кошевого несколько раз прерывается возгласами одобрения присутствующих в зале.
— Дело Подтынного воскрешает в нашей памяти тяжкие картины фашистского хозяйничания на нашей земле, — говорит он. — Виновность Подтынного в зверской расправе над патриотами нашей Родины в достаточной степени установлена материалами предварительного следствия. Показания свидетелей полностью раскрывают его преступления. Я прошу суд учесть особую тяжесть злодеяний, совершенных подсудимым Подтынным, и вынести ему самый суровый приговор. Презренному палачу, обагрившему свои руки кровью отважных молодых патриотов, пощады нет. Пусть приговор суда послужит еще одним суровым предостережением всем тем, кто посмеет посягнуть на завоевания Великого Октября, на жизнь и свободу советских людей.
После речи защитника последнее слово предоставляется подсудимому. Он полностью признает себя виновным и только просит о снисхождении.
Еще с утра в адрес суда начали поступать телеграммы со всех концов страны. Комсомольцы города Подольска писали: «Луганск. Народный суд. Комсомольцы Подольска надеются, что суд накажет предателя Подтынного позорной смертью». Из Киева пришла депеша: «Советский народ не забывает героизм и не прощает предательства. Пусть не дрогнет карающая рука правосудия. Слесарь Мельниченко». Из далекой Сибири донесся голос молодежного коллектива Всесоюзной ударной стройки Западно–Сибирского металлургического завода: «Требуем смертной казни палачу Подтынному»…
Суд удаляется на совещание. После перерыва оглашается приговор. Именем Украинской Советской Социалистической Республики фашистский наймит палач молодогвардейцев В. Подтынный приговаривается к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Восемнадцать лет прошло со времени описанных в этой повести событий. Родившиеся в те тяжкие годы сейчас уже достигли совершеннолетия. Им не довелось испытать на себе все муки и лишения, которые принесла нашему народу война, они не узнали ужасов военных пожарищ. Их юность безоблачна и светла, полна радостей кипучей, счастливой жизни.
Может быть, кто‑нибудь из них, прочитав эту повесть, скажет: да полно, неужели все это было в действительности? Не сгустил ли автор краски, описывая невыносимые мучения и пытки, которым подвергались отважные молодогвардейцы?
Нет, друзья, автор ничего не приукрасил, ничего не добавил от себя. Все это было, были ужасы ленинградской блокады. Были потоки крови под Сталинградом. Были и страшные, не поддающиеся человеческому пониманию зверства в фашистских застенках. Все это было…
И мы всегда будем помнить об этом. Об этом надо помнить, потому что еще есть на свете темные силы, стремящиеся вовлечь человечество в пучину новой войны. Они опутывают земной шар своими военными базами, засылают в мирное небо своих шпионов, лихорадочно испытывают новые виды смертоносного оружия. Они открыто взывают к новой бойне.
Осипший «Голос Америки» охотно предоставляет свой рупор некоему «русскому патриоту», который извергает потоки грязи на нашу Родину, живописует «ужасы коммунистического ига». Кто он, этот «патриот»? Не Соликовский ли, которому удалось бежать за границу, нашел себе новых хозяев и надеется с их помощью вернуться к старому?
Не так давно в газетах промелькнуло сообщение: в Западной Германии на митинге ветеранов второй мировой войны некий Гендеман с пеной у рта провозглашал девиз: «Оружие не должно ржаветь, солдаты не должны сидеть без дела!» Недобитый фашист требовал реванша, расчетов с Советской Россией за поражение гитлеровской Германии. Не тот ли это Гендеман, который живыми закапывал в землю советских людей, зверски истязал юношей и девушек Краснодона? Не он ли это снова бряцает оружием?
Пусть нечеловеческие муки, которые приняли на себя бесстрашные молодогвардейцы, снова и снова заставят задуматься всех честных людей и еще теснее сплотиться, чтобы дать решительный отпор поджигателям новой войны.
Пусть светлые имена членов «Молодой гвардии» вечно служат нам примером твердости духа, несгибаемой воли и неукротимого мужества в борьбе за свободу своей Отчизны.
…На центральной площади небольшого донецкого города Краснодона сооружен памятник героям–молодогвардейцам. У подножия его всегда лежат живые цветы. Со всех концов нашей страны и из‑за рубежа приезжают сюда люди, чтобы поклониться праху отважных юношей и девушек, беззаветно любивших свою свободную Родину, свой народ.
Отдав свои жизни за счастье народа, они обрели бессмертие.
ОБ АВТОРЕ
Ким Прокофьевич Костенко родился в 1923 году в Донбассе в семье рабочего.
После окончания средней школы был призван в Советскую Армию, участвовал в Великой Отечественной войне. Будучи офицером–артиллеристом, Ким Костенко прошел с боями от Сталинграда до Праги, дважды был тяжело ранен. За боевые подвиги награжден орденами Александра Невского, Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, медалями.
Демобилизовавшись из армии, К. Костенко работал секретарем Артемовского горкома комсомола.
В 1950 году он окончил отделение журналистики Центральной комсомольской школы и с тех пор работает в редакции газеты «Комсомольская правда».
Очерки и статьи Кима Костенко печатались в различных газетах и журналах и выходили отдельными книгами.
«Это было в Краснодоне» — первая повесть автора.
Примечания
1
Здесь приведен текст листовки, хранящейся в музее «Молодая гвардия»
2
Этот единственный оставшийся в живых участник парашютного десанта под Краснодоном вскоре после окончания войны приезжал в Большой Батырь, беседовал с жителями, посетил могилу своих павших товарищей. К сожалению, фамилию его установить не удалось. (Прим. автора.)
3
Подлинник этого приказа хранится в государственном музее «Молодая гвардия»
4
Бежавший из‑под расстрела Анатолий Ковалев некоторое время укрывался в семье краснодонского шахтера Куприянова, затем ушел к дальним родственникам в село Вербовку Запорожской области. Дальнейшая судьба его неизвестна. (Прим. автора.)
5
Бывший кулак, предатель Крупеник расстрелян по приговору народного суда. (Прим. автора.)
6
Иван Туркенич выполнил до конца эту клятву. Он храбро сражался в рядах Советской Армии, прошел с боями через всю Украину, участвовал в освобождении Польши. 14 августа 1944 года в боях под польским городом Жешув он пал геройской смертью. Польский народ установил над его могилой памятник с надписью на русском и польском языках: «Герою «Молодой гвардии» Ивану Туркеничу — от граждан Жешувской области».
