Роман Бабаян - Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек
Я обрадовался, поспешил спросить — где и как можно купить билет? Ответ последовал просто потрясающий. Оказывается, никакого расписания у этого маленького самолёта нет, он летает только тогда, когда набирается полное количество пассажиров — четырнадцать человек. Тут я уже осторожно интересуюсь:
— Сколько же билетов у вас сейчас продано на очередной рейс?
Оказалось, что ни одного. Я ещё более осторожно узнаю — сколько времени в среднем проходит, пока купят билеты на все места? Сколько дней или недель…
Хозяин самолёта, он же пилот, спокойно так ответил, что обычно проходит месяц или два, а иногда и три. На Мальвины люди летают очень редко, и в основном — любители экстремального туризма.
Объясняю, что не могу ждать месяцами, у меня там срочное дело. Командировка и т. д. Слышу в ответ, что мне сочувствуют, но помочь не могут — не терпеть же убытки из-за российских тележурналистов. Тогда я прошу авиавладельца приехать в аэропорт — он соглашается.
Появился быстро, прошло чуть более получаса после разговора. Это был мужчина средних лет, хорват по национальности.
Представители этого славянского народа обосновались на краю земли ещё в середине XIX века. Они уезжали из Австро-Венгерии, в которой их притесняли, а правительство Чили, стараясь привлечь квалифицированную рабочую силу, создало для них специальную программу, раздавая им земли в этих двух регионах— на севере страны в районе Антофагасты и на крайнем юге, в районе Пунта-Аренаса.
Хорватские крестьяне имели опыт по разведению овец, поэтому в Пунта-Аренас ехали в основном овцеводы. Был и еще один фактор. В конце XIX века виноградники Хорватии и ее островов стали медленно погибать, что привело к массовой эмиграции среди виноделов. Так что хорваты в Чили занимались еще и виноделием.
В Пунта-Аренас хорватское влияние видно и по сей день. Достаточно зайти на местное кладбище, где похоронены все выдающиеся пионеры здешних мест, в основном хорваты. На могилах и склепах — практически одни только хорватские фамилии.
Чуть позже, уже после Второй мировой войны, к потомкам первых хорватских переселенцев присоединились и так называемые усташи — члены националистической партии, воевавшие против армии Тито на стороне гитлеровской Германии. Они перебрались в Латинскую Америку вслед за своими германскими союзниками, которым, согласно сенсационным сообщениям СМИ в разные годы, даже удалось построить в соседней Аргентине собственную укреплённую крепость. Теперь в Пунта-Аренас живут и их потомки. В городе одна из самых крупных славянских диаспор во всей Южной Америке.
Вот с одним из этих чилийских хорватов нам и пришлось иметь дело. Сказали ему, что попробуем обговорить с нашим московским телевизионным руководством один вариант, и если удастся получить согласие, то полетим на Мальвины, если нет, то завтра же вернемся в Сантьяго, а оттуда в Москву.
Утром я позвонил в Москву, своему самому большому непосредственному начальнику — первому заместителю председателя ВГТРК, директору Дирекции информационных программ Эдуарду Гиндилееву, тому самому, кто отпустил меня в эту дальнюю командировку, и рассказал о том, что удалось узнать в Пунта-Аренас. До этого я регулярно звонил, поэтому в телекомпании знали о всех наших приключениях. В разговоре я попросил разрешения купить сразу все четырнадцать авиабилетов. Другого варианта у нас просто не было.
Эдуард спросил, сколько стоит один билет. Стоявший рядом хозяин самолёта подсказал — четыреста пятьдесят долларов. Если купить все — получается без малого шесть с половиной тысяч, и это плюс к билетам из Москвы в Сантьяго и обратно с открытой датой, то есть к билетам самого дорогого тарифа, по три с половиной тысячи долларов на человека (нас, напоминаю, тогда было двое). Гиндилеев подумал и сказал — покупай. Лучше потратить ещё шесть с половиной тысяч долларов, чем выбросить на ветер те семь тысяч, что были уплачены за билет до чилийской столицы.
Я расплатился корпоративной картой и сразу же спросил владельца «Атласа»: «Когда летим?» Он отвечает: «Завтра». А пока предлагает посмотреть окрестности.
Подъезжаем к океанскому берегу. Наш добровольный гид торжественно произносит:
— Знаете, что это такое? Магелланов пролив!
У меня захватило дух — ведь я только в школьных учебниках географии встречал это название, а теперь вот он, пролив, можно ноги помочить. Здесь шли корабли первой кругосветной экспедиции!
— Теперь посмотрите на те далёкие огоньки в море — это Огненная Земля!
Я снова испытал чувство восторга. Вот куда нас занесло! Почувствовал себя первопроходцем, мореплавателем эпохи Великих географических открытий.
Рассказал он нам и о Пунта-Аренас — это беспошлинная территория, зона свободной торговли. Но при этом в те годы туда редко приезжали гости из других городов Чили. Город, как я уже говорил, совсем небольшой, но очень красивый, много памятников и старинных зданий. Отель оказался весьма комфортабельным, на уровне современных требований, в отличие от аэропорта.
На следующий день мы были снова в аэропорту. Самолёт маленький, но реактивный. Летели часа два, причём очень низко над океаном. Я даже видел фонтанирующего кита. Это было потрясающее, ни с чем не сравнимое зрелище! Красота неописуемая!
И вот, когда мы уже стали заходить на посадку, мне вдруг пришла в голову мысль, которая должна была появиться давно, — как мы будем выбираться обратно? Долететь-то долетели, но если и на обратную дорогу потребуется ещё раз покупать все четырнадцать мест, то в Москве за это по головке не погладят.
В аэропорту Порта-Стэнли я заметил на стоянке очень много — штук двадцать, не меньше, маленьких двухместных самолётов. Все почему-то ярко-красного цвета. Потом я выяснил, что это за самолёты, — расскажу чуть позже.
Самолёт сел, мы пошли на паспортный контроль. Там всего человек пять служащих — трое мужчин и две девушки, все в голубых форменных рубашках с надписями: «Falklands Islands» — «Фолклендские острова».
Протягиваем свои паспорта, на которых нет никаких визовых отметок. Нас спрашивают — откуда вы? Мы говорим — из России. Все покачали головами — очень издалека! Поставили нам на паспортные страницы очень большие штампы, похожие на канцелярские печати, — оказалось, что это и есть виза Фолклендов. Итак, добро пожаловать на край света!
«Драка лысых из-за расчёски»
Доехали на такси до Порта-Стэнли. В городе всего две гостиницы. В одной из них — «Upland Goose Hotel» — мы поселились. Сразу поняли, что кроме нас приезжих на островах нет. Иногда вроде бы наведывались туристы-экстремалы, но в тот момент и их не было. Сейчас, кстати, ситуация другая — Фолкленды стали популярны среди туристов. А в ту пору было пусто.
Порт-Стэнли тогда был почти сплошь одноэтажным. Всего несколько двухэтажных домов — в основном правительственные здания. Две главные улицы — одна имени королевы Виктории, другая — имени премьер-министра Маргарет Тэтчер. Именно Тэтчер возглавляла правительство Великобритании во время войны с Аргентиной за Фолкленды в 1982 году. Её считали победительницей, сохранившей военную славу страны, которую когда-то величали «владычицей морей».
Напоминаю, как развивались события военного конфликта, который своими корнями уходит далеко в глубь истории.
Фолкленды (они же Мальвины) — архипелаг в юго-западной части Атлантики, общей площадью немногим больше 12 тысяч квадратных километров (как уже говорилось, два больших острова и около двухсот мелких). Расстояние до Британии — 13 тысяч километров, до Аргентины — 400 километров. Считается, что острова были открыты британским адмиралом Джоном Дейвисом в 1591–1592 годах, однако с 1765 года были объявлены владениями испанской короны, как и все земли в Южной Америке и в её окрестностях.
Освободившись от испанского гнёта, Объединённые провинции Ла-Платы (будущая Аргентина) объявили острова своими, в 1829 году послали туда губернатора и немного солдат. Однако уже через четыре года туда прибыли британские суда, аргентинцев отправили восвояси, над Фолклендами водрузили флаг «Юнион Джек».
Ровно через 150 лет ситуация повторилась с точностью до наоборот. С 1960-х годов Аргентина стала активно выступать за ликвидацию британского колониального режима на Фолклендах и даже получила некоторую поддержку со стороны ООН, где в то время была популярна тема деколонизации. Но правительство консерваторов во главе с Маргарет Тэтчер, пришедшее к власти в Великобритании в мае 1979 года, заняло жёсткую позицию и прекратило всякие переговоры.
Тогда глава очередного военного аргентинского правительства генерал Леопольдо Галтьери решил укрепить свой авторитет в народе и 2 апреля 1982 года двинул на острова войска. Символический британский гарнизон — порядка 80 морских пехотинцев — сдался без боя и был отправлен домой. Политологи позже высказывали мнение, что аргентинский генерал рассчитывал, что дело ограничится протестами, осуждением, возможно, санкциями, но никак не дойдёт до войны за архипелаг, малопригодный для обитания. Но железная леди двинула на юго-запад Атлантического океана крупную военно-морскую эскадру, при этом, по-видимому, тоже надеясь на то, что перед такой силой аргентинцы сдадутся без боя.
