Роман Красильников - Память Земли. Рассказы о поисковой работе
Обзор книги Роман Красильников - Память Земли. Рассказы о поисковой работе
Роман Валентинович Красильников
ПАМЯТЬ ЗЕМЛИ
Рассказы о поисковой работе
Эта книга посвящается Памяти:
— моего Прадеда Ефимова Ивана Васильевича, участника Советско-финляндской войны 1939–40 годов, ушедшего в 1941 году добровольцем на фронт и пропавшего без вести под Невской Дубровкой в январе 1942 года;
— моего Прадеда Царева Степана Терентьевича, участника Советско-финляндской и Великой Отечественной войн, получившего ранение в небе Ленинграда, инженера-бортмеханика, стрелка-радиста и гражданского летчика, без аварий налетавшего более 3 000 000 километров на поршневых самолетах;
— моего Прадеда Красильникова Михаила Ивановича, участника Советско-финляндской и Великой Отечественной войн;
— моего Отца Красильникова Валентина Игоревича, привившего в детстве нам с братом любовь к истории и военной археологии;
— всех, кто сражался и погиб за свое Отечество.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вторая Мировая война, которую наша страна прошла почти от самого начала и до конца — с 17 сентября 1939 года по 2 сентября 1945 года, — оставила неизгладимый след в судьбе нашего народа и нашей земли. Вряд ли найдется на постсоветском пространстве хотя бы одна семья, в которой никто из родных не участвовал во Второй Мировой войне. Многие семьи потеряли своих близких, а многие из них до сих пор ничего не знают о судьбе пропавших без вести брата, отца, деда, прадеда. Советско-финляндская и Великая Отечественная войны оставили в земле Ленинградской области незажившие до настоящего времени раны — многие километры осыпавшихся, но еще хорошо видимых на местности окопов, десятки тысяч блиндажей и миллионы воронок. А еще — тысячи погибших, но не похороненных по-человечески солдат. Тех солдат, чьи кости виднеются иногда из-под прелой прошлогодней листвы, когда в лесу по весне сойдет снег. Тех солдат, которых сотнями ежегодно находят и предают земле на мемориалах обычные люди, состоящие в общественных объединениях — поисковых отрядах.
Предлагаемая вниманию читателей книга рассказывает о некоторых эпизодах работы одного поискового отряда. Автор книги, в течение ряда лет работавший специалистом по работе с молодежью в государственном учреждении «Дом молодежи Санкт-Петербурга» и занимавшийся организацией поисковой работы на территории Санкт-Петербурга, подробно и интересно описывает весь объем проводимых поисковых мероприятий, не исключая практически ни одного их аспекта.
О поисковиках много пишут и много говорят, при этом высказываемые мнения и оценки варьируются от сугубо негативных до восторженно положительных. Есть люди, которые полагают, что поисковики — это бездушные мародеры, роющиеся в могилах ради наживы. А есть и те, кто считает, что поисковики должны быть приравнены к участникам боевых действий, со всеми вытекающими из этого последствиями. Я думаю, что прочитав данную книгу, читатель поймет, что не правы ни те, ни другие. Мародеры, которые, безусловно, существуют, не идут в поисковики, потому что поисковики находятся у всех на виду — и у журналистов, и у правоохранительных органов, — а мародерам не нужно лишнее внимание. Что же касается мнения о присвоении поисковикам статуса участников боевых действий, то его абсурдность очевидна любому здравомыслящему человеку. Поисковики — не ровня ветеранам. Мы не стреляли во врагов нашей Родины, у нас на руках не умирали павшие в бою друзья, мы не лежали сутками в замерзшем болоте, не имея возможности приподнять голову из-за вражеского огня… Мы просто выполняем долг совести перед людьми, погибшими за наше Отечество.
Надеюсь, что эта книга будет полезна и интересна не только поисковикам, но также и другим людям, прежде всего, подрастающему поколению, которое в будущем примет на себя все бремя ответственности за судьбу нашей Родины и которое, поэтому, должно помнить о прошлом, чтобы сохранить все лучшее из созданного нашими предками и не повторить при этом сделанных ими ошибок.
Командир поискового отряда «Варяг-2», кандидат технических наук А. В. КрасильниковОТ АВТОРА
Помни войну!
Степан Осипович МакаровИстория ничему не учит, а лишь наказывает за незнание ее уроков.
Василий Осипович КлючевскийЯ и мой брат-близнец Антон родились в эпоху перестройки, предшествовавшую распаду СССР. Из раннего детства мне с особенной силой запомнились дни, которые мы проводили в тиши Карельского перешейка, в общежитиях для обслуживающего персонала пионерского лагеря «Арсеналец». Именно там мы с братом впервые столкнулись со следами прошедших войн. Вместе с отцом мы совершали пешие походы по отдаленным от населенных пунктов лесным массивам, в которых расположены разрушенные в результате боев или целенаправленных подрывов финские укрепленные позиции, а также остатки финских хуторов. Отец, тоже проведший свое детство в тех местах, рассказывал интересные и захватывающие дух истории о разных находках военных и не только предметов, которые он и его друзья совершали раньше. Именно там, в лесной глуши, я впервые осознал, что Земля имеет свою Память, которой она способна поделиться с тем, кто захочет ее узнать.
С такой ясностью, как будто это было вчера, я помню, как первый раз в жизни нашел проржавевшую от времени, но все еще крепкую советскую каску СШ-36 «халхинголку», и как мы принесли ее на могилу моряков, погибших во время освобождения полуострова Киперорт летом 1944 года. За могилой тогда все еще ухаживали пионеры из лагеря, а рядом с обелиском лежали найденные пионерским отрядом «красных следопытов» «каски-трехклепки» СШ-39. Рассматривая их, я по-мальчишески завидовал «удачливости» пионеров и хотел непременно узнать место, где можно найти столько касок одновременно. И хотя мне очень хотелось обладать одной или нескольким касками из тех, что лежали у могилы, я бы ни за что не решился их взять, потому что уже тогда я не просто знал, я чувствовал, что так поступать нехорошо.
Вместе с распадом страны многое изменилось. Мы все еще ездили на лето под Приморск, однако лагерь, принадлежавший заводу «Арсенал», перестал функционировать. Прекратили свое существование и детский сад, и другие лагеря, располагавшиеся поблизости. Государство отвернулось от своего населения, бросив воспитание целых поколений на произвол судьбы…
Для многих моих сверстников Великая Отечественная война стала чем-то безмерно далеким и абстрактным, не касающимся их лично. И это неудивительно, ведь за время, прошедшее с момента ее окончания, подавляющее большинство населения нашей страны привыкло к мысли о том, что масштабной войны больше никогда не будет. А раз так, то зачем помнить обо всех страданиях и переживаниях, связанных с этой войной? Достаточно вспомнить о ней раз в год — в дополнительный выходной, который можно потратить на отдых…
За несколько лет строения лагеря и детского сада пришли в негодность и были распроданы за бесценок вместе с землей в частные руки. Дорожка к могиле за лагерем почти заросла травой, а потом и вовсе исчезла, так как кто-то украл большую часть плитки, которой она была выложена. Исчезли и каски, растащенные местными подростками…
Память о Героях великой войны стала почти никому не нужна. Стало гораздо важнее «жить сейчас», а не оглядываться на прошлое. Действительно, ведь согласно мнению большинства, в наше время — время мощного ядерного оружия, масштабной войны быть не может. Однако история наглядно показывает, что именно такое «беспамятное» состояние общества приводит к возможности возникновения новых войн. Перед Первой Мировой войной почти никто не верил в то, что она возможна. Наоборот, все только и мечтали о том, чтобы войны больше никогда не было, а государства «мирно соревновались друг с другом», не прибегая к насильственным методам. И именно отсутствие у большинства молодых людей верного представления о реальности боевых действий способствовало их массовому участию в ней.
Один из крупнейших немецких философов XX века, участник Первой и Второй Мировых войн, Эрнст Юнгер, в своих мемуарах «В стальных грозах», посвященных его участию в Первой Мировой войне, очень точно описал это настроение, царившее среди новобранцев:
«…Поезд остановился в Базанкуре, небольшом городке Шампани. Мы высадились. С невольным трепетом вслушивались мы в медлительные такты разворачивающегося маховика фронта, — в мелодию, которой предстояло на долгие годы стать привычной для нас. Где-то далеко по серому декабрьскому небу растекался белый шар шрапнели. Дыхание боя чувствовалось повсюду, вызывая в нас странную дрожь. Знали ли мы, что он поглотит почти всех нас — одного за другим — в дни, когда неясный шум вдали взорвется непрерывно нарастающим грохотом?
