Макс Хейстингс - Вторая мировая война. Ад на земле
По сравнению с немецкими и японскими методами англичане и в пору войны обращались с представителями других народов и рас достаточно гуманно: о казнях без суда и тем более о массовом истреблении не могло быть и речи. Однако и в Индии, и за ее пределами требованиями военного времени оправдывались пренебрежение к нуждам местного населения, жестокость и несправедливость. В 1943 г. голод прокатился также по Кении, Танганьике и Британскому Сомали, время от времени вспыхивали голодные бунты в Тегеране, Бейруте, Каире и Дамаске. Даже если первопричиной были тяготы войны, имперские власти отнюдь не спешили выделить ресурсы и облегчить последствия. Британское правление можно характеризовать как умеренный, отнюдь не абсолютный авторитаризм, и все же ему не удалось сохранить достаточную поддержку подданных, в особенности в Индии, чтобы удержать гегемонию и после войны. Единственное, что можно сказать в оправдание (довольно жалкое) действий британцев в Индии в военную пору: на такой огромной территории, охваченной повсеместными волнениями, малейшая терпимость по отношению к противникам режима грозила полной утратой контроля, и это сыграло бы на руку странам оси. В сражениях английские солдаты и рекруты из колоний и доминионов, белые, коричневые и черные, сплотились в боевое братство, но тяготы войны не усилили скреплявшие империю узы, как рассчитывали ура-патриоты, а окончательно их ослабили.
Союзники вели борьбу за свободу против угнетения – битву Добра со Злом. В XXI в. едва ли кто-нибудь из знающих людей, даже в бывших колониях, усомнится в правоте союзников, в том, что поражение оси стало благом для всего человечества. Однако необходимо также признать, что во многих странах в ту пору вопрос о лояльности той или иной стороне решался не столь однозначно. Миллионы, не имевшие причины любить Гитлера, Муссолини или Тодзио, не питали добрых чувств и к западным демократиям, чьи понятия о свободе, как представлялось подданным колоний, не распространялись за пределы метрополии.
17. Дальний восток
1. Китай
Еще в 1936 г. американский корреспондент Эдгар Сноу, преданный поклонник и друг Мао Цзэдуна, писал: «В попытках овладеть рынками и богатствами внутренних областей Китая Япония сломит свою имперскую шею. Катастрофа произойдет не в форме естественного экономического коллапса Японии, а наступит потому, что условия господства, навязанного Японией Китаю, окажутся невыносимыми для человеческого существования и в скором времени вызовут сопротивление такой мощи, которая изумит мир»1. Сноу верно предугадал гибель японского империализма, хотя и преувеличил эффективность вооруженного сопротивления китайцев. Стратегия союзников на Дальнем Востоке в пору войны в основном определялась намерением Америки превратить Китай не только в ключевого участника противостояния, но и в мощную державу. Немыслимые усилия тратились на то, чтобы снабжать по воздуху через Индию находившихся в Китае американцев (по большей части это были летчики, поддерживавшие националистическую армию Чан Кайши). После того как Бирма была в 1942 г. захвачена японцами и путь по суше отрезан, оставался только воздушный путь «через горб» Гималаев. В Китае американцы строили аэродромы для размещения своих бомбардировщиков.
Но все планы пошли прахом. Китай пребывал в хаосе – обнищавшая страна, разделенное общество. На бумаге войско Чан Кайши выглядело огромным, но его режим и его военачальники были коррумпированы и некомпетентны, плохо экипированные солдаты вовсе не рвались в бой с японцами. Чтобы действовать с территории Китая, американской авиации требовалось сначала решить непреодолимые операционные и логистические проблемы. В провинции Хэнань преобладали коммунисты во главе с Мао Цзэдуном, которые также на словах выступали против японцев, однако берегли силы на будущее, чтобы после войны разделаться с Чан Кайши. С 1937 по 1942 г. националисты и коммунисты совместно причинили оккупантам немалый ущерб, перебив 181 647 человек. Но и националисты, и коммунисты отказывались вступать в открытый бой с противником, и их скудные ресурсы расходовались почти впустую, без заметных результатов. Китайский историк Шэнь Джихуа описывал ситуацию в провинции Шаньдун: «Местное население гораздо больше волнует прагматическая выгода, чем идея национализма. При столкновении национальных и местных интересов они без колебаний поступятся общенациональным»2.
Хотя Мао ухитрился отвести американцам глаза и они поверили, будто его партизаны активно борются с захватчиками, большую часть военного времени он по молчаливому соглашению соблюдал с японцами перемирие и даже втайне сотрудничал с ними, деля доходы от торговли опиумом. Если националисты потеряли в пору оккупации 3,2 млн человек, то коммунисты насчитывают всего 580 000 погибших. Под конец войны Чан Кайши сражался уже не столько с японцами, сколько против Мао и без обиняков утверждал: «Японцы – болезнь накожная, а коммунисты проникли в самое сердце».
Тем не менее на поддержание оккупационного режима, охватившего половину территории Китая, Токио расходовал огромные ресурсы и нес большие потери – 202 958 японцев погибло в Китае в 1941–1945 гг. Для сравнения: в боях против англичан погибло 208 000 человек, в сражениях с американцами – 485 717 солдат и офицеров и 414 879 моряков. Очень уж велик был захваченный японцами кусок: даже при слабом сопротивлении на местах Токио приходилось посылать в Китай значительные силы, чтобы удерживать эту территорию и контролировать враждебное, а порой и доведенное голодом до отчаяния население. На севере Квантунская армия занимала Манчжурию, превращенную в сателлит Японии (марионеточное государство Манчжоу-го). Центрально-китайская армия расположилась в Пекине, а штаб-квартирой Экспедиционных сил Центрального Китая стал Шанхай. Все оценки потерь Китая в тот период страдают неточностью, но можно с достаточной степенью уверенности принять цифру 15 млн: столько китайцев погибло непосредственно от рук японских военных, от голода и эпидемий, в том числе эпидемий, умышленно вызванных специалистами в составе японской армии (отряд 731), которые испытывали биологическое оружие.
Японцы оказались единственной воюющей стороной, решившейся на широкомасштабное применение бактериологического оружия3. Отряд 731 в Маньчжурии носил до омерзения циническое наименование – Отряд эпидемиологической защиты и водоснабжения Квантунской армии. Тысячи пленных китайцев были замучены в ходе испытаний на базе отряда 731 под Харбином, многие из них подверглись вивисекции без анестезии. Жертв привязывали и взрывали рядом с ними бомбы с возбудителями сибирской язвы. Женщин искусственно заражали сифилисом, местных жителей похищали и впрыскивали им смертоносную заразу. Японцы распространяли в Китае холеру, дизентерию, чуму и тиф, чаще всего с воздуха, в том числе сбрасывали керамические бомбы с блохами, переносчиками чумы. Была предпринята неудачная попытка применить это оружие против американцев на Сайпане, но корабль с микроскопическими самураями затонул в пути4.
Замысел японцев уничтожить миллионы людей с помощью биологического оружия установлен и не оспаривается. Другой вопрос, насколько успешно был этот план претворен в жизнь. Множество китайцев погибло от эпидемий в период с 1936 по 1945 г., и в современном Китае ответственность за эти потери возлагается на японцев, что вполне справедливо, поскольку последствиями японской агрессии стали голод, лишения и благоприятные условия для распространения заболеваний. Но прямая ответственность отряда 731 не доказана. К примеру, в 1942 г. эпидемия холеры в Юньнане унесла более 200 000 жизней. Японцы действительно распространяли в этой провинции холерные бациллы, но подобные эпидемии происходили и в других областях, где отряд 731 никаких операций не проводил. С тогдашними технологиями было крайне затруднительно сеять заразу в определенных районах, сбрасывая с воздуха биологическое оружие. Но если задуманный геноцид не осуществился лишь по техническим причинам, моральная ответственность японского народа совершенно очевидна.
В 1942–1944 гг. крупные вооруженные столкновения на китайской территории происходили редко, зато японцы то и дело снаряжали карательные экспедиции для подавления сопротивления или экспроприации урожая. Одно из самых жестоких мероприятий такого рода имело место в мае 1942 г. Высшее японское командование провозгласило акт возмездия за налет американских бомбардировщиков на Токио. Более 100 000 солдат отправились в провинции Чжэцзян и Цзянси, их сопровождали специалисты по ведению бактериологической войны. К сентябрю миссия завершилась, японская армия отошла на прежние позиции, истребив четверть миллиона мирных жителей. Военную столицу Гоминьдана Чунцин японцы бомбили регулярно; воздушным налетам с большим числом жертв среди гражданского населения подвергались и другие города.
