Юрий Винничук - Легенды Львова. Том 1
От этих слов король ужаснулся и какую-то минуту сидел недвижимо. Потом встал и сказал:
– Отпустите его, пусть и дальше занимается садом.
Бусы сирийского купца
Откуда только во Львов купцы не прибывали! А я расскажу о купце, который прибыл из Дамаска и которого звали Абдурахман.
Привёз он в наш город ладан, мирру, кайеннский перец, корицу, гвоздику, а ещё изделия из драгоценных металлов. Всё довольно быстро распродал, но остались очень дорогие бусы из золота и драгоценных камней. Их он продать не сумел, а чтобы не везти назад в Дамаск и снова во Львов, решил оставить на хранение у одного из местных лавочников до следующего приезда.
Оставил драгоценность, а сам с армянским караваном домой отправился. Прошёл год. И вот купец наш снова во Львове.
– Долгих лет жизни! – поздоровался он с лавочником. – Я пришёл за своими бусами.
– Это за какими? – вытаращил тот глаза.
– За теми, которые тебе в прошлом году оставил.
– Что такое? Впервые слышу! Юльця! – позвал лавочник свою жену. – Нам в прошлом году кто-то бусы оставлял?
– Бусы? Уж я бы запомнила. Какие бусы?
– Вот и я говорю: какие?
Бедолага Абдурахман пробовал и так и сяк напомнить, при каких обстоятельствах отдал бусы, но всё зря. Лавочник выставил его вон из своей лавки.
Кому только купец не жаловался, кому только поклонов не бил – никто помочь не может, потому что свидетелей не было.
И осталась у сирийца одна только надежда на короля Льва. Если уж он не поможет, тогда некому.
Абдурахман подался в замок, сел на ступенях и сидел до тех пор, пока король не принял его. Когда сириец рассказал ему о своём приключении, король задумался. Как же можно помочь этому человеку, если нет ни одного доказательства, ни расписки, ни свидетеля. И где уверенность, что сириец не врёт? Единственное, что мог применить король, это хитрость.
– Завтра утром иди в лавку своего должника, сядь на пороге и сиди, что бы там ни происходило. Сиди и жди, пока не появлюсь я. А потом дашь мне знать, чем всё это закончится.
Абдурахман сделал так, как посоветовал король. Лавочнику, ясное дело, не понравилось, что тот уселся на его пороге, и он стал прогонять сирийца. Но только прогонит, как тот вновь упрямо возвращается. Сядет и молчит.
И продолжалось так, пока не появился король. Да не сам, а со всей свитой, в окружении толпы людей. Король ехал верхом на резвом арабском скакуне, и изо всех домов выбегали львовяне и радостно его приветствовали. Конь ступал неспешно, легко переставляя ноги, и нигде ни на минуту не останавливаясь. Только поравнявшись с лавкой купца, король натянул поводья, и конь остановился.
– Абдурахман! – воскликнул радостно король Лев. – Ты ли это? Как давно ты во Львове?
– Да неделю уже, король мой, пусть Господь к вам будет всегда милосердным!
– Целую неделю? И не нашёл-то ни одного свободного дня, чтобы нас проведать? На первый раз прощаю тебя. Но завтра приходи и поделись с нами своими хлопотами.
Король дёрнул за поводья, и вся свита двинулась дальше.
Сотни глаз наблюдали эту сцену, сотни ушей слышали, как король назвал сирийца по имени. А среди тех глаз и ушей были и глаза и уши хозяина лавочки и его жены. Они были так напуганы, что руки у них дрожали.
Как только король и вся толпа удалились, лавочник подбежал к Абдурахману и сказал:
– Слушай, когда это было, что ты мне бусы оставил? Какие они? Во что завёрнуты? Может, я вспомню.
Абдурахман спокойно описал, как выглядели его бусы, и жена лавочника всплеснула в ладоши:
– Так и есть! Они!
А через минуту пропажа нашлась в сундуке с вещами жены.
– Ты гляди-ка! – качал головой лавочник. – Совсем забыл! Если бы ты не вспомнил, я бы ни за что не нашёл их.
– Это я нашла, – вмешалась жена.
– Ага, это Юльця. Давай, Абдурахман, обмоем нашу находку, давай? Завтра тебя сам король будет принимать. Почему ты мне не сказал, что вы хорошо знакомы?
Но у Абдурахмана не было желания слушать эти россказни, вместо этого он, забрав бусы, отправился к королевскому замку. И как раз вовремя, ведь королевская свита в то время возвращалась назад. Увидев короля, сириец упал на колени и показал бусы. Он так щедро осыпал своего благодетеля благодарностями и благословениями, что королю пришлось его остановить. Теперь он удостоверился, что купец говорит правду.
По приказу короля лавочника вместе с женой пригвоздили к дверям лавки. Как предупреждение всем, кто отважится жульничать.
И в самом деле, так и было. При короле Льве говорили, что можно было положить посреди улицы кошелёк и, вернувшись на следующий день, увидеть его нетронутым. Было, да прошло…
Заснувшие рыцари короля Льва
В Кривчицах жил когда-то казак Процык. От отца он унаследовал небольшую кузницу, и хотя и колотил молотом по наковальне с рассвета до поздней ночи, но семья его всё время бедствовала.
Кузница стояла при Глинянском тракте, где каждый день тарахтели купеческие возы с товарами. Около кузницы они останавливались, когда нужно было коня подковать или натянуть железную шину на колесо.
Как-то зимой семья кузнеца уж очень бедствовала. Снежные вьюги замели все пути, и мороз ударил такой, что купцы избегали путешествий. Не было уже ни телег на починку, ни коней на подковку. Целыми днями лежал на наковальне недвижимый молот. А голодным детям не хватало хлеба.
Смеркалось, когда внезапно кто-то постучал в двери.
– Кто там? – спросил Процык.
– Открывай, работу тебе принёс! – ответил голос из-за двери.
Процык обрадовался такой новости и быстренько открыл дверь. Глянул – и остолбенел. Перед ним на белом коне сидел рыцарь в золотых латах. В одной руке он держал копьё, на котором шуршал флажок со львом.
– Хочешь работу?
– Хочу.
– Тогда выкуй мне за неделю столько подков, сколько мой конь сможет увезти. Вот тебе деньги на железо.
И, положив кузнецу на ладонь пять золотых, всадник исчез в сумерках. Процык с семьёй на могли нарадоваться. Теперь голод им не угрожал.
С самого утра кузнец поехал подводой в Замарстынов. Как же удивлялись купцы, что он покупает столько полос железа!
Снова застучал молот по наковальне. Кузнец разогревал полосы на огне, рубил их на равные куски, сгибал, ковал, ровнял подковы, выбивал в них дыры для гвоздей и снова бил молотом. Пот лил у него со лба, руки немели, и болела спина, но за неделю его работа была окончена. А на земляном полу лежала целая куча новых блестящих подков.
К вечеру в двери постучали. Процык выбежал во двор и увидел рыцаря.
– Ты готов? – спросил рыцарь.
– Да.
– Ну, тогда сложи подковы в мешки и грузи на коня.
Процык только теперь увидел, что всадник держит под уздечку ещё одного жеребца.
Кузнец быстро навьючил его мешками, а рыцарь сказал:
– Теперь бери своё снаряжение и иди за мной.
Впереди ехал рыцарь, за ним шёл конь с подковами, а сзади – кузнец.
Шли они лесом, мимо оврагов, увязая в глубоком снегу, пока кузнец не узнал гору Льва.
Рыцарь вытащил меч и ударил им по каменной глыбе – сразу же образовалась широкая расщелина. Кузнец увидел длинный коридор, освещённый факелами. Когда они в него вошли, щель за спиной сомкнулась.
Внутри было тепло, пахло смолой и дымом сосновых дров. Пройдя по коридору, они оказались в огромном зале с колоннами. Справа стояли рыцарские кони. А слева – за дубовыми столами, положив головы на локти, спали рыцари в золотых кольчугах. В глубине зала, на возвышении, сиял украшенный драгоценными камнями трон. На троне спал мужчина с длинными седыми волосами.
– Король Лев и его рыцари, – прошептал взволнованный кузнец.
Слышал он не раз от старых людей, что король Лев со своими рыцарями закрылись в горе и только и ждут призыва к бою.
В глубокой тишине прозвучал голос рыцаря:
– Куй.
Процык развьючил коня, достал подковы и своё снаряжение и принялся за работу. Кони смирно жевали овёс и не обращали на кузнеца никакого внимания. А он снимал стёртые от длительного стояния подковы, примерял новые и прибивал. Работа в его руках спорилась.
«Странно, отчего в жёлобе овса меньше не становится. Откуда его досыпают?» – удивлялся кузнец, но спросить не решался.
Внезапно один из жеребцов встрепенулся и громко заржал. Рыцарь, сидящий на углу стола, поднял голову и спросил:
– Что, пора?
– Нет! – ответил тот рыцарь, что кузнеца нанял. – Ещё не пора.
И тот снова задремал.
– А ты поторопись, чтобы к утру закончить работу. Иначе останешься тут на целый год, – сказал рыцарь.
Кузнец и так уже седьмым пóтом исходил, а половина коней была ещё не подкована.
Через какое-то время ещё один жеребец встрепенулся и заржал. Снова тот же самый рыцарь проснулся и спросил:
– Что, уже пора?
– Нет! Не пора, – успокоил его рыцарь, нанявший кузнеца. – А ты, кузнец, поспеши, рассвет не за горами.
Но вот наконец последний конь подкован, и Процык облегчённо разогнул спину.
