Юрий Винничук - Легенды Львова. Том 1
– Конец работе, – сказал рыцарь. – Теперь собери все использованные подковы в один мешок. Это твоё вознаграждение.
Кузнец послушно собрал старые подковы, среди которых были и такие тонкие, как листья, а в душе его царило жуткое отчаяние. Так вот какую плату он получил за тяжкий труд! Старые подковы! Снова семья будет голодать.
Сложил он в мешок своё кузнечное снаряжение, забросил себе на спину и пошёл по коридору к выходу.
– Помни, что о своём приключении тебе запрещено и словом обмолвиться до самой смерти. А как почувствуешь, что умираешь, тогда расскажешь, – сказал рыцарь на прощание и ударил мечом по скале. – Ну, с Богом!
Кузнец вышел на холод и услышал, как зашуршали камни. Гора снова сомкнулась. Он шёл, застревая в снегу, и всю дорогу горевал, что так утомился, а в награду только мешок железяк получил. Такая уж, видно, доля его бедняцкая. Это старое железо можно будет перековать. Но пока морозы не спадут, о заработке нечего и мечтать.
С такими невесёлыми мыслями пришёл кузнец домой и с грохотом швырнул мешок на пол. Тяжело уселся на скамью, а дети обступили мешок и щебечут:
– А что там, папа? Что это ты принёс?
– Посмотрите, если вам интересно. Жена, постели мне, подремать хочу, а то ноги уже не держат.
– Я тут бобов наварила, – сказала жена. – Поешь что-нибудь. Ну что, тот пан тебе хорошо заплатил?
– Ох, заплатил, заплатил… Чтоб ему чёрт…
И не договорил. Потому что дети как раз развязали мешок, и на пол вывалилось чистое золото. Те старые истёртые подковы оказались не из железа, а из золота!
– Господи! – всплеснула руками жена.
Дети прыгали от радости – какие красивые игрушки!
Кузнец бросился к мешку, а он доверху золотыми подковами наполнен.
– Надо же, не обманул! Теперь у нас никогда нужды не будет.
Легенды о чудесах
Легенда об иконе Божьей Матери
Королева Констанция очень любила Львов и дольше всего жила именно во Львове на Высоком Замке.
А поскольку она была очень богомольной, то утром и вечером молилась в своей замковой часовне перед любимой иконой Божьей Матери, написанной самим святым Лукой и привезенной когда-то из Константинополя в подарок от цесаря. Королева не просто молилась, но и била поклоны и ложилась ничком, раскинув крестом руки. Могла так лежать довольно долго, и никто не смел её в это время тревожить.
Такая преданность Господу и Пречистой Деве чертям очень не нравилась. Однажды, когда поздно вечером королева лежала перед иконой и горячо молилась, черти устроили небывалый балаган. Они свистели, визжали, лаяли, мяукали, зубами скрежетали, но королева не обращала на них никакого внимания, только ещё жарче молилась.
И тогда черти, не видя другого способа навредить королеве, схватили огромный мраморный камень, который выступал из вершины свода, вырвали его и сбросили на королеву, чтобы её раздавить. Но – о чудо! – камень не упал на неё с такой силой, как камни падают, а опустился легко, как перышко, даже не зацепив благословенную королеву.
Этот камень как напоминание о чуде долгое время хранился в одной из часовен костёла отцов доминиканцев. По крайней мере, ещё в начале ХІХ столетия о нём есть упоминания, потерялся же он во время перестройки костёла в 1830-х годах. А сама икона была коронована в 1752 г., а в 1760-м её перенесли из монастырской часовни святой Магдалены в только что построенную базилику отцов доминиканцев и поместили на алтарь.
О Констанции авторы средневековых хроник писали: «Констанция, жена князя Руси Льва, прославилась чудесами в городе Львове (XIV ст.)», а польский хронист Ян Длугош (XV ст.) уточнил: «Похоронена в городе Львове, прославилась особенной святостью за свои заслуги, пестрящие чудесами».
Лучшее место для иконы
Икона Божьей Матери, принадлежавшая королеве Констанции, через некоторое время оказалась в заброшенной часовенке святой Магдалины. Однажды, когда доминиканцы пели перед ней заутреню и прозвучали слова «Benedikam et intercedam, sed digna sum praestantiori loco», икона отозвалась:
– Буду благословлять и содействовать, но заслуживаю более достойного места.
Испуганные священники и монахи подумали, что иконе Божьей Матери не по вкусу старая облупившая часовенка, и быстро перенесли её в новую красивую часовню святого Михаила. Каково же было их удивление, когда утром они увидели икону на старом месте. Сама ли она перелетела, или ангелы её перенесли? Не могли святые отцы найти разгадку, но взяли икону и снова перенесли в часовню святого Михаила, а ночью остались караулить.
Расселись они на полу, а посередине поставили ведро с водой и время от времени промывали глаза, чтобы не уснуть. Уже пробило полночь, а икона продолжала висеть недвижимо. И только когда забрезжил рассвет и на горизонте зарозовело, вдруг ослепительный свет вспыхнул в часовне, святые отцы подняли усталые головы и увидели ангелов, которые подлетели к иконе, взяли её в руки и выпорхнули. И вновь икона оказалась в часовне святой Магдалины.
– Что же имела в виду икона Матери Божьей, когда жаловалась на неудачное место? – никак не могли понять доминиканцы.
А жил в монастыре один очень старый монах, который из-за своей немощности редко келью покидал, потому что не мог встать без посторонней помощи. Он ничего не знал о тех чудесах, которые происходили с иконой королевы Констанции, но когда ему рассказали, он отвечал:
– Думаю, что воля пречистой заключается в том, чтобы икона не висела в такой запущенной часовне. Но речь идёт не о другом месте. Она хочет, чтобы то место, где она находится, стало болеё приятным, богатым, и радовало глаз набожных людей.
Так и произошло. Часовню святой Магдалины расширили, украсили, и икона красовалась там, как жемчужина в короне, одаривая верующих милостью и славясь чудесами. Об одном из таких чудес рассказывается в следующей легенде.
Наглая грешница
Напрасно люди, совершающие тяжелые грехи и имеющие нечистую совесть, стараются вымолить милость Господню, не покаявшись и не попросив у Бога прощения.
Образ Божьей Матери в часовне святой Магдалины пользовался очень большой любовью львовян, каждый старался если не поцеловать его, то хотя бы притронуться к нему. Наконец святые отцы решили, что икона может от постоянных прикосновений пострадать, и огородили её железными прутьями. Отныне люди все свои пожертвования в виде золотых и серебряных украшений вешали на решётку.
В начале ХVІ ст. одна молодая женщина, которая своим видом и одеждой старалась быть похожей на панну, хотя на самом деле вела греховную и бесстыдную жизнь, протиснулась сквозь железную решётку к самой иконе. И в тот же миг она была наказана за своё упорство. С большой бурей влетел в часовню Сатана, схватил её за волосы и поднял в воздух. Женщина в ужасе закричала, а злой дух с силой ударил её об стену, содрав волосы от шеи до лба, и убил её.
Её волосы ещё долго висели на стене часовни, напоминая о том, что нечестивые люди не могут и надеяться обмануть Бога. Очевидцы упоминают, что видели те волосы ещё в 1598 г.
Замёрзшие слова
В давние времена в окраинах Чёртовой скалы заблудился среди зимы паломник. Он проделал далёкий путь из самого Киева и дрожал от холода. Мороз пробирал всё больше. Пилигрим заблудился среди каменных глыб, поваленных деревьев, ноги его застревали в сугробах, он безумно устал и, обессиленный, упал в снег, прислонившись к дереву. Он уже совсем потерял надежду выбраться и не желал ничего другого, только уснуть. Неожиданно он заметил, как большой толстый барсук потрусил напрямик через кусты и исчез в широкой расщелине в скале.
– Там есть дорога! – воскликнул пилигрим и провалился в вечный сон.
Но произошло чудо: его слова замерзли на льдинке, а сам он, так и не проснувшись, окаменел.
Прошло два месяца, в начале весны забрел в те места другой пилигрим. Кое-где ещё лежал снег, солнце пряталось за свинцовыми тучами. Пилигрим заблудился и устал, ему казалось, что он движется по кругу, каждый раз выходя на то же самое место. Наконец его охватило такое отчаяние, что он сел на камень, обхватил голову руками и горько заплакал. И тогда тучи разошлись, выглянуло солнце, и слова-льдинки, пророненные предыдущим пилигримом, растаяли. Они заискрились и зазвенели в воздухе: «Там есть дорога!», а потом легли под скалой, образовав в снегу ровненькие овражки.
Пилигрим поднялся на ноги, подошёл ближе к скале и, отодвинув ветви, увидел проход. Так ему удалось выбраться из чащи.
Три буханки
Когда Хмельницкий осадил Львов, в монастырях начали печь хлеб и раздавать людям. Буханки были небольшие, как раз, чтобы одному человеку на день хватило. Их складывали на подоконник, и любой, кому нужно было, приходил и брал.
Один лавочник заметил, что никто не следит, кто сколько буханок берёт, и решил одной буханкой не ограничиваться. К окошкам подходило столько людей, что монахи, даже если бы захотели, вряд ли кого запомнили бы.
