Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Итальянская политика Карла VII, вернее, королевского дома Франции, была продолжением традиции, восходящей еще к Карлу, графу Анжуйскому, брату Людовика Святого, который в 1262 году по милости Папы Иннокентия IV стал Карлом I, королем Сицилии и вассалом Святого Престола. К этому давнему событию следует добавить брак Людовика Орлеанского, брата Карла VI, с Валентиной, дочерью сеньора Милана, Джан Галеаццо Висконти (в 1389 году), которая принесла ему в приданое скромное графство Асти, а также оккупацию французами Генуэзской республики продлившейся с 1396 по 1409 год. Обстоятельства сложились так, что в первой половине своего царствования Карл VII, из-за скудности средств, мало занимался итальянскими делами и практически не вмешивался в них напрямую. Однако, в 1414 году, королева Неаполя Иоанна II, не имевшая наследников и ранее назначившая своим преемником Альфонсо V, короля Арагона и острова Сицилия, передумала и выбрала другого кандидата, в лице Людовика III Анжуйского, которому после его смерти в 1434 году наследовал его брат Рене, уже бывший герцогом Лотарингским и Барским.
Можно было бы подумать, что Карл VII поддержит претензии на Миланское герцогство Карла Орлеанского, как наследника своей матери Валентины Висконти, после смерти бездетного Филиппо Марио Висконти (13 августа 1447 года). Но на самом деле, возможно, потому, что оба Карла слишком долго друг друга не видели (король даже упрекал герцога за то, что тот вступил в Орден Золотого руна, а значит, в некотором смысле, принял бургундскую ливрею), помощь короля своему кузену, во время его попытки овладеть Миланом в 1447–1448 годах, была очень незначительной. Надо сказать, что в те трудные годы король не мог позволить себе отвлечь часть своих сил на кампанию в Ломбардии или в других местах. Короче говоря, Карл Орлеанский сохранил за собой только графство Асти. После различных перипетий, отмеченных эпизодом провозглашения Амбросианской республики, кондотьер Франческо Сфорца, зять последнего Миланского герцога через брак с его внебрачной дочерью Бланкой Марией, наконец, одержал победу и триумфально въехал в Милан 25 марта 1450 года. Король принял это к сведению, хотя его канцелярия называла Сфорца "графом Франциском", а не герцогом Миланским, что было немаловажным нюансом. 1 января 1451 года Сфорца официально заверил Карла VII в своей преданности.
С Неаполитанским королевством дело обстояло иначе. Став номинальным королем, Рене Анжуйский попытался в 1438–1442 годах завоевать Неаполь. Но его постигла неудача как в военном так и в политическом плане. Тем не менее, он сохранил симпатии некоторых знатных неаполитанских семей. Рене не отказался от своего титула, несмотря на то, что Папа Евгений IV, сюзерен Неаполитанского королевства, признал королем (Террачинский договор, 14 июня 1443 года) его соперника, Альфонсо Арагонского (1396–1458), и даже узаконил его внебрачного сына Ферранте (Фердинанда), чтобы тот, в случае необходимости, мог стать преемником (12 июля 1444 года) [638]. Однако в целом Анжуйский дом (король Рене и особенно его младший брат Карл, граф дю Мэн, не говоря уже о королеве Марии Анжуйской, игравшей хоть и второстепенную, но немаловажную роль) имел гораздо большее влияние на Карла VII, чем Орлеанский дом, несмотря на таланты и заслуги Жана, графа де Дюнуа и де Лонгвиль, единокровного брата Карла Орлеанского. Поэтому вполне понятно, почему в своем письме от 22 февраля 1451 года Франческо Сфорца благодарил короля за поддержку, которую тот оказывал или, как казалось, оказывал Анжуйскому дому.
Несколько месяцев спустя (11 сентября), секретарь короля Рене, Стефано ди Корнали, обратился к Карлу VII с речью в Тайбуре, где двор находился в течение нескольких недель, умоляя его не позволить варвару (Альфонсу V) завладеть королевством, которое было так хорошо знакомо французам: "Вы видите, что ваш кузен, король Сицилии, вероломными махинациями и обманом был лишен своего королевства, которое в течение десяти лет находится под властью узурпатора. Поскольку ваши родственники более двухсот лет царствовали там по праву, постольку эта территория считалась частью вашего королевства, вы совершили бы непоправимую ошибку, если бы не подумали о ее возвращении […]. Во имя Бога и людей, как вы можете терпеть, чтобы члены одного тела оставались так жалко разобщенными?" [639] Призыв мог бы возыметь эффект, тем более, что Карл VII только что отвоевал Гиень, как и Нормандию в предыдущем году, но он конечно не предполагал, что из-за восстания в Бордо и высадки английской армии, в 1453 году придется проводить повторную кампанию.
Италия всегда была раздроблена. С 1451 года военно-политическому союзу Флорентийской республики и Франческо Сфорца противостоял союз Венецианской республики и Альфонсо Арагонского. Флоренция, где всегда существовала профранцузская партия, и Милан сочли нужным попросить Карла VII вмешаться. Последний хоть и не отказался, но открыто в борьбу не вступил. С другой стороны, Рене Анжуйский проявил готовность им помочь. Поэтому 11 апреля 1453 года в Туре, в доме казначея Франции Жана Ардуэна, между Флорентийской республикой (которую представлял Анджело Аччаюоли, тесно связанный со Сфорца) и королем Рене, был заключен договор. При этом присутствовали старший сын короля Рене, Иоанн, герцог Калабрийский и Лотарингский, его зять Ферри де Водемон, тогдашний Великий сенешаль Нормандии Пьер де Брезе, и Бертран де Бово, сеньор де Пресиньи. Король Рене, как кондотьер, с отрядом, по крайней мере, из 2.400 конных латников, согласился поступить на службу к двум итальянским державам, чтобы сражаться за их интересы в Ломбардии, за что ему была обещана высокая плата. Перед отъездом в Италию, находясь в Экс-ан-Прованс, он составил завещание, в котором в частности, просил своего преемника, кем бы он ни был, поддерживать рыцарский Орден Полумесяца и основать часовню, под патронажем францисканцев, на "месте битвы", в которой он сражался с бургундцами (речь шла о битве при Бюльневиле в 1431 году, где Рене был взят в плен) [640]. Не получив разрешения от герцога Савойского пройти через его владения, Рене оказал давление на генуэзцев, которые волей-неволей были вынуждены его пропустить. Таким образом он и его отряд дошли до Асти, а затем до Павии. Начались военные действия, и Рене не чинясь делал то, что ему приказывали. Сфорца был доволен. Но сам Рене ничего не выиграли и покинул Пьяченцу 3 января 1454 года. 9 февраля он был уже в Эксе. Не без оснований Карл VII был недоволен этим довольно жалким возвращением. Король был зол и на своего шурина, и на "графа Франциска".
Недоверие к последнему еще более усилилось, когда, вскоре после окончания экспедиции короля Рене, в Италии был заключен Лодийский мир (9 апреля 1454 года), сохранявший статус-кво в преддверии войны против турок. Первоначально мирный договор был заключен между Венецией и Миланом, но затем к нему присоединились Флоренция, Альфонсо Арагонский и, наконец, Папа Николай V. Казалось, что Карлу VII, Карлу Орлеанскому и королю Рене на полуострове больше нечего делать. Король, формально, приветствовал новый политический порядок, так в депеше герцогу Милана, отправленной из Монлюсона 19 декабря 1455 года, Эммануэле ди Якопо писал, что Карл VII сообщил ему через своего канцлера о своем одобрении "заключения мира и создания лиги" и даже выразил желание, чтобы нечто подобное существовало во всем мире [641]. Другой миланский посол, Томмазо Тебальди, в письме своему господину из Лиона от 7 декабря 1456 года, сообщает, что король настойчиво возвращается к этой теме, говоря, что венецианцы, флорентийцы и миланцы теперь объединились как братья, став народом с единой территорией, единым вождем и единой душой [642].
