Иван Бларамберг - Воспоминания
Что касается жизни пайщиков и начальников металлургических заводов на Урале, то она однообразная и монотонная, а потому спокойная. Здесь любят хороший и богатый стол. Так, в Кусе утром подают чай, через полтора часа кофе с превосходными сливками, масло, белый хлеб или пироги, ближе к обеду обильный завтрак со множеством блюд, qui valait bien un diner;[131] в 2 1/2 часа — обед, затем снова кофе; в 5 часов — варенье и фрукты; в 7 часов — чай со всем, что к нему полагается, и в 9 часов — ужин, состоящий из множества блюд. Разумеется, господа весь день на ногах: то на свежем воздухе, то в чугунолитейных цехах, мастерских или на строительстве барок.
Я не мог привыкнуть к бесконечной еде, и, поскольку мое время было ограниченно, я выехал из Кусы 13-го, днем, и вовремя прибыл в Златоуст, чтобы провести вечер в семье Дэви. 14-го я покинул этот прекрасно расположенный городок, в котором насчитывается около 16 тыс. жителей, чтобы вернуться в Оренбург через Уфу и Стерлитамак по великолепным горным и лесным районам Башкирии. Башкирия — край, который стоит того, чтобы чаще бывать здесь, потому что мало где найдешь такие плодородные земли, такое лесное богатство и такие прелестные уголки. Жаль только, что ее населяет еще полукочевой народ, далекий от цивилизации.
Из Златоуста дорога несколько верст довольно круто поднимается вверх, ибо, как сказано ранее, город лежит в котловине и окружен высокими холмами. Потом дорога идет по живописной местности, по холмам и долинам до чудесной долины, в которой расположен Саткинский чугунолитейный и железоделательный завод. Густой хвойный лес покрывает близлежащие окрестности и холмы, через которые протекает Ай.
Я отложил посещение этого литейного завода до следующего года, переправился через Ай на пароме, поехал дальше по живописным долинам и холмам и заночевал в башкирской деревне Кига, проделав около 100 верст. 15-го я снова переправился через Ай и продолжил свой путь по крутым холмам и глубоким, но очень красивым долинам, большей частью поросшим лесом. Особенно красивы окрестности башкирских деревень Айлина и Каирова. Переправившись через реку Уфу, я заночевал в Байки, проехав 133 версты.
16-го я следовал по более открытой местности. Однако все еще попадались довольно значительные лесные массивы, а холмы, по которым я ехал, имели довольно крутые склоны, так что мне часто приходилось прибегать к помощи тормоза. Земля была хорошо возделана, хлеба, сена и леса было в изобилии. Деревни были окружены двойным рядом плетней, внутри которых пасся скот. У въезда и выезда был установлен небольшой шлагбаум; в отсутствие сторожа его вынуждены были поднимать и опускать сами ямщики. Эти меры предосторожности жителей направлены на то, чтобы уберечь леса и поля от потравы скотом, которого здесь очень много. Я переправился через Белую, красивую, довольно большую реку, в которую впадает Уфа (в последнюю впадает наряду с другими притоками Ай) и которая течет по прекрасным долинам. Заночевал я в Медведице, проехав 129 верст.
В дороге у меня произошла оригинальная встреча. При смене лошадей на почтовой станции я увидел телегу, уже готовую к отъезду. Сидевший на телеге молодой человек пристально посмотрел на меня, спрыгнул, вытащил небольшую грифельную доску, написал на ней несколько слов и протянул ее мне с поклоном. На доске было написано по-немецки: «Вы господин полковник Бларамберг?» Молодой человек оказался глухонемым немецким художником, который несколько дней прожил в Оренбурге и узнал от моей жены (тоже с помощью грифельной доски), что я нахожусь в Башкирии. Он попросил описать мою внешность и при встрече сразу узнал меня. Я записал ему адреса нескольких немецких семей в Златоусте, и молодой человек в отличном настроении отправился дальше.
17-го, рано утром, я проехал еще 45 верст по довольно открытой местности, снова переправился через Белую на большом пароме и в 9 1/2 часов прибыл в Уфу, тогдашнюю столицу Оренбургской губернии, очень живописный, привольно раскинувшийся город с населением в 20 тыс. человек. Он расположен в предгорьях, между реками Уфой и Белой, недалеко от места их слияния, и прорезан глубокими лощинами; в нем много больших садов. Я остановился у старого знакомого, доктора Антона Розенбергера, работавшего здесь в госпитале; он приходился двоюродным братом нашему врачу в Оренбурге. Он сделался моим гидом по этому живописно расположенному городу; мы побывали в его окрестностях, на татарском кладбище, в глубоком ущелье, называемом в народе «Чертовы развалины»; спустились к Белой, которая здесь уже судоходна и по которой плавают большие барки грузоподъемностью 30 тыс. пудов. Потом мы осмотрели сам город, который, как сказано выше, расположен в предгорьях, между двумя реками. История города хранит много интересных и в то же время ужасных эпизодов, особенно связанных с восстанием знаменитого Пугачева в 1770–1774 гг. и неоднократными выступлениями башкир. Однажды здесь всех предводителей мятежных башкир одного за другим хитростью заманили, будто бы для переговоров, в деревянный барак, построенный на льду Белой, и по приказу начальника русских войск утопили в проруби. Поистине жестокий метод, но башкиры, лишившись своих вожаков, покорились, что положило конец кровопролитию.
18-го я выехал из города и опустился, притормаживая, по крутому склону до моста через Белую. Дальше дорога шла по живописной открытой плодородной и хорошо обработанной местности вдоль левого берега Белой через Толбазы в Стерлитамак, уездный центр, насчитывающий около 5600 жителей. Он расположен при впадении (по-башкирски «тамак») Стерли в Белую, отсюда его название. Это чистый, хорошо отстроенный город, с новой большой церковью, новым мостом через Стерлю и широкими, но немощеными улицами. За Стерлитамаком, на почтовом тракте, ведущем в Оренбург, мы ежедневно встречали обозы с медной рудой, причем возницами иногда были женщины. На вопрос, куда доставляется эта руда, мне ответили, что ее добывают в шахтах на Сакмаре, а везут на медеплавильный завод богача Пашкова в Стерлитамак. Крестьяне и крестьянки работали тогда на богачей, которые часто отрывали их от полезных и домашних работ. Перевалив через Общий Сырт, хребет, который тянется от Уральских гор на запад до Волги, я переправился через Сакмару на пароме у казачьей станицы того же названия и 20-го прибыл ib Оренбург, где нашел всех в полном здравии. Расстояние от Златоуста до Оренбурга составляет свыше 700 верст. Во время путешествия в степь, в районы Троицка и Челябы и в Башкирию я проехал около 2 тыс. верст, т. е. 300 немецких миль, — расстояние по масштабам России небольшое.
Медные рудники. Я провел в кругу семьи лишь восемь дней. Уже 28 сентября начальник пригласил меня сопровождать его в поездке на Сакмару и в Общий Сырт, чтобы вместе с атаманам уральских казаков уладить опор, который длился уже долгие годы между казаками и владельцами вышеупомянутых медных рудников. В 3 часа дня мы выехали в Каргалу, большую татарскую деревню на реке Сакмаре. При приближении экипажей генерал-губернатора с противоположной стороны отчалили два парома, на которых переправлялись муллы и старейшины, чтобы встретить своего начальника. Здесь я должен упомянуть, что татары Каргалы с незапамятных времен славились как искусные конокрады и вообще имели дурную репутацию. Когда мы вошли на большой паром, чтобы переправиться в деревню, генерал-лейтенант Обручев обратил внимание на то, что на шее одного из старейший на анненском банте висела позолоченная медаль с надписью: «За верную службу». На вопрос, кто он, татарин ответил, что он выполняет здесь обязанности полицмейстера. Тут наш начальник разошелся и закричал на несчастного: «Так ты полицмейстер здесь, в месте, столь известном своим воровством! Наверно, сам помогаешь воровать или потворствуешь ворам? Берегись, а то сошлю в Сибирь!»
