Константин Сергеев - Лунин атакует "Тирпиц"
Роль Эммы Гамильтон исполняла одна из лучших, если не самая лучшая актриса английского кино Вивьен Ли. Вместе с Лоуренсом Оливье в роли Нельсона, при блестящей режиссуре Александра Корда Вивьен Ли сыграла одну из своих лучших ролей. Зрители были потрясены силой ее любви и безмерным горем после трагической гибели любимого человека. Любовь — везде любовь, а горе — всегда горе. В один из самых трагичных моментов фильма незаметно для себя Жора и его соседка схватили друг друга за руки и уже не отпускали до конца фильма, Когда же в зале зажегся свет, то они смущенно глянули друг на друга и руки их разжались…
Они вышли из кино, и Жора понял, что ему уже не хочется «прорываться» в «Капернаум», и тем более встретить там девицу Ляльку. Надо было также загладить перед «шкетом» допущенную бестактность. Времени на раздумья не было, и Жора, даже как-то неожиданно для себя, спросил:
«Куда вас проводить, девушка?» Девушка смутилась и ответила, что провожать ее не надо — она живет очень
[406]
далеко. «Ну, а все-таки?» — нажимал Жора. И вдруг он услышал робкое: «Я живу в Росте, товарищ лейтенант, это очень далеко отсюда. В Мурманск я попала случайно, по работе».
«Вот это здорово! — вскричал Жора. — Я ведь тоже живу в Росте на базе подплава! Так что берем ноги в руки и домой!»
Идти зимой пешком из Мурманска в Росту — удовольствие небольшое: холод, резкий ветер, темень. Но Жоре с девушкой все это было нипочем. Сразу после выхода из города Жора обратился к спутнице: «А что это мы так официально обращаемся друг к другу: "девушка", "товарищ лейтенант". Что, у нас имен нету, что ли? Давайте познакомимся?»
— Меня зовут Фрося, Ефросинья.
— А меня — Жора, Георгий. Правда, мама зовет меня Герой, но ребята на лодке возражают. Говорят, что Гера — это сокращенно от Герасима. А почему вы, Фрося, все время на руки дуете?
— Я забыла на работе рукавицы, руки немного мерзнут.
— Ну, этому горю мы враз поможем. У меня руки никогда не мерзнут, а перчатки с собой.
Жора сунул руку в карман канадки и вдруг нащупал там, кроме перчаток, еще какой-то пакет. В пакете оказалось два бутерброда с колбасой и два — с тресковой печенью!
— Ура! — заорал Жора, изрядно перепутав Фросю,— Не имей сто рублей, а имей сто друзей! Друзья знали, что я еду в Мурманск и подсунули мне на всякий случай еды! А я все думаю, что мне сейчас хочется? Оказывается, закусить!
Действительно, на аппетит Жоре жаловаться никогда не приходилось. Но он сообразил, что Фрося, наверняка, не обедала и есть хочет больше него.
— Сначала согреем руки, а затем перекусим, — заявил Жора, вынул перчатки и отдал их Фросе.
Немного подождав, он протянул Фросе два бутерброда, остальные положил один на другой и сразу откусил чуть ли не половину. Фрося таких подвигов совершить не могла, но бутерброды тоже исчезли довольно-таки быстро.
[407]
Идти стало веселей, ребята пошли быстрее, разговор пошел откровеннее. Жора рассказал ей, что его отец— механик МТС — на фронте, водителем танка, известий о нем давно не было; мать работает учительницей русского языка и литературы, любит петь и научила петь сына. Собирает по окрестным селам малоизвестные и неизвестные песни, припевки. Отец хорошо играет на гармони и приохотил к ней Жору. Но сейчас гармони у него нет, иногда берет гармонь у одного моториста на соседней лодке и тогда немного играет и даже поет.
Фрося рассказала, что она родом из рыбацкого поселка на берегу Белого моря. Отец незадолго до войны ушел в море и не вернулся. В поселке работы не было, и мать с Фросей и братиком Петрунькой переехала в Мурманск к старшей сестре, но та вскоре умерла, а за ней через полгода умерла и сама мать.
Сейчас Петрунька учится в первом классе, а Фрося работает на заводе маляршей. Петрунька учится хорошо и мальчик послушный, не балуется. За ним присматривают все, кто может, из живущих в общежитии стариков и старушек Конечно, тяжеловато, но Фрося надеется, что война скоро кончится и жить будет легче. Надеются на это и все девушки-малярши ее участка. Работать иногда трудно, особенно в зимний холод и на ветру. А Жору она видела издалека, когда в доке красили соседний корабль. Правда, в кино она его не сразу узнала.
Жора рассказал Фросе о том, что в последнем походе они утопили вражеский корабль и их наградили орденами и медалями. Командир лодки замечательный моряк, очень храбрый, но и строгий. Не любит разгильдяев и драит их до полного исправления. Иногда попадало и Жоре, особенно вначале, когда он только пришел на лодку из Училища и еще не освоился со своими обязанностями. Но сейчас все нормально и его даже наградили за боевой поход орденом Отечественной войны II степени.
За таким приятным разговором ребята незаметно для себя отмахали все шесть километров от Мурманска до Росты. «А ведь я примерно знаю, где ваше общежитие, оно почти у дороги на Ваенгу», — сказал Жора.
— Наверно, провожали кого-нибудь из наших девушек.
[408]
— Провожать-то провожал, да только не я, а один из моих краснофлотцев, — возразил Жора, — потом я его драил за опоздание. Вот он мне и сказал, где был да почему опоздал…
— Ну, если так…
— Давайте, я провожу вас до общежития, — сказал Жора, — время у меня еще есть.
— Пожалуйста. Будете точно знать, где был ваш опоздавший краснофлотец…
До, общежития они дошли быстро, оба молчали, Жора про себя думал: как быть? Если забежать к себе на базу, взять чего-нибудь из офицерского дополнительного пайка, то командир или старпом могут застопорить и послать на лодку готовить перископ к ремонту. Хотя до 24 часов он и отпущен, а все-таки… А с другой стороны, если Фрося пригласит к себе и, чего не дай боже, вздумает чем-нибудь угощать? Жора совершенно точно знал, какие «хлеба» сейчас могут быть у гражданских.
Где бы его ни приглашали в гости гражданские, кусок в горло у него не лез, все время думал, что его угощают последним, отнятым у себя. И это было, в общем, сильно похоже на правду.
Пока Жора обдумывал эту проблему, они с Фросей подошли к длинному одноэтажному зданию общежития. Фрося повернулась к Жоре и тихо сказала:
— Спасибо за то, что вы меня проводили и угостили…
— Вам, Фрося, тоже спасибо за компанию. С вами было очень весело возвращаться в Росту. Может быть, мы еще сходим с вами как-нибудь в кино?
— Не знаю, смогу ли я пойти.
— А почему не сможете? Ведь мы уже с вами были в кино?
— Это другое дело…, — тихо сказала Фрося.
— Ну, ладно, когда будет у меня свободный вечер, вы не будете возражать, если я загляну к вам и приглашу вас куда-нибудь?
— Хорошо…, — еще тише сказала она.
