Антон Вильгоцкий - Кто такая Айн Рэнд?
В одном из разговоров Пейкофф высказал предположение, что Рэнд может внести существенный вклад в развитие современной философии. Он сказал ей, что еще не было ни одного мыслителя, который провозглашал бы ее максиму «бытие есть тождество» (то самое «А = А»), которую сама Рэнд считала само собой разумеющимся продолжением мысли Аристотеля. Решающим фактором стало ее знакомство с Хосперсом. Разговоры с ним убедили Рэнд, что в современном подходе к философии действительно полным-полно серьезных пробелов. Она решила, что ее представления о том, как должны формироваться универсальные концепции, являются новыми и ценными. Если она разработает на их основе цельную и четкую философскую систему, то сможет доказать, «почему концептуальное знание может быть настолько же абсолютным, насколько чувственный опыт». Она почувствовала, что стоит на пороге большого свершения. Представляя себя «интеллектуальным детективом», гоняющимся за логическими ошибками и обманами, совершенными на протяжении прошлых веков, она становилась все более и более заинтересованной в знакомствах с профессиональными философами.
Хосперс познакомил Рэнд с Мартином Лином, который был деканом факультета философии в колледже Бруклина. Это была шумная встреча, во время которой Рэнд даже назвала Лина «мутным типом», когда он допустил лестный комментарий об СССР. Лину очень понравилась их перепалка, и позднее он написал ей, что еще никогда прежде ему не доводилось спорить с кем-либо, кто обладал бы столь же живым интеллектом и обширной эрудицией. Лин признавал, что при том, что он сам весьма подкован в диалектических вопросах, Рэнд являлась, как минимум, равной ему, если не превосходила. Он не был согласен с большинством мнений Рэнд относительно политики и экономики, но отмечал, что они дают определенную пищу для размышлений и могут показаться достаточно убедительными.
Дружба с Хосперсом закончилась в 1962 году, когда он пригласил ее на встречу Американской эстетической ассоциации в Гарварде. Вероятно, Рэнд была весьма польщена этим фактом, ведь таким образом она добилась одной из своих давних целей, получив возможность на равных беседовать с философами Лиги Плюща[11]. Но после ее выступления на слово взял Хосперс и… принялся критиковать идеи, которые только что высказала Рэнд. В чем-то он ее поправлял, в чем-то – дополнял, однозначно выступая в роли неизмеримо большего авторитета. Рэнд не ожидала подобного обращения и была глубоко оскорблена. После случившегося в Гарварде Хосперс перестал существовать как для нее, так и для «Коллектива». Критикуя ее на публике, он допустил непростительную ошибку, ударив по самому больному месту Рэнд, а именно – ее статусу среди интеллектуалов. Он пытался восстановить отношения, но Рэнд больше никогда не разговаривала с ним. Тем не менее, Хосперс продолжал считать себя ее соратником и даже включил фрагмент, посвященный ее работам, в написанный им учебник по основам философского анализа.
В 1961 Айн Рэнд, наконец, опубликовала свою первую нехудожественную книгу, «Для нового интеллектуала», а годом позже начала выпускать собственную газету «Новости объективизма» (The Objectivist Newsletter). Из своих статей, публиковавшихся в этой газете, а также публичных речей Рэнд в течение последующего десятилетия составила еще две книги: «Добродетель эгоизма» и «Капитализм. Незнакомый идеал». Несмотря на то, что время от времени она еще поговаривала о планах написать четвертый роман, с художественной литературой Рэнд покончила навсегда. Теперь ее основной задачей сделалось распространение философских идей объективизма.
Эти идеи оказались востребованы в среде консервативного студенчества, среди молодых людей, которые видели в основе своей идентичности бунт против удушающей либеральной политики соглашательства. В отличие от консерваторов прошлых поколений, примкнувшие к правому крылу студенты не считали чем-то зазорным ее атеизм, более того – он даже привлекал их. В американских учебных заведениях один за другим появлялись клубы последователей Айн Рэнд и ячейки ИНБ. Ее идеи стали одним из ярких течений молодежной культуры.
Рэнд впервые появилась на телевидении в 1960 году, дав интервью в программе Майка Уолласа. Ее темные глаза яростно сверкали, она не позволила либералу Уолласу себя запугать и блестяще парировала любые его вопросы и критические замечания. Ее выступление привлекло внимание сенатора-республиканца Барри Голдуотера, который написал Рэнд письмо с благодарностью за отстаивание консервативных позиций. Как оказалось, Голдуотер был в числе почитателей ее писательского таланта. Вскоре они встретились в Нью-Йорке. Несмотря на то, что она считала его самым многообещающим политиком в стране, Рэнд была огорчена, обнаружив, что в разговоре Голдуотер постоянно делал отсылки к религии. В его лице она обрела лишь могущественного поклонника, но не последователя.
Как бы там ни было, а она постоянно искала новые способы внедрения и распространения своих идей. Летом 1960 она даже советовалась с Натаном, стоит ли ей создавать собственную политическую партию в противовес Джону Кеннеди, которого Рэнд невзлюбила, считая очередным гламурным кандидатом, не предлагавшим стране ничего по-настоящему серьезного. Бранден «разведал почву» и выяснил, что атеизм Рэнд существенно ограничивает ее перспективы в большой политике. Отбросив эту идею, она сосредоточилась на интеллектуальных трудах.
Книга «Для нового интеллектуала» по большей части включала в себя выдержки из ранее опубликованных художественных произведений Рэнд – за исключением заглавного эссе, взывавшего к тем самым «новым интеллектуалам», которые будут работать бок о бок с бизнесменами, чтобы сохранить и приумножить достижения индустриализма и капитализма. В этом эссе Рэнд выделяла три основных категории людей, которые противоборствовали друг с другом на протяжении всей человеческой истории: Атиллы (деспотичные правители), Знахари (священники и интеллектуалы) и Творцы (духовные лидеры американских бизнесменов). Конфликты этих социальных категорий она прослеживала вплоть до промышленной революции, когда на мировую арену вышли два новых социальных типа: новый бизнесмен и новый интеллектуал. Согласно видению Рэнд, эти люди должны были работать сообща, чтобы управлять миром, который создала индустриальная революция, расширять и развивать его. Но интеллектуалы, писала она, совершили предательство, предпочтя вместо плодотворного сотрудничества сдерживать Творцов, провозглашая в качестве основного нравственного императива не что иное, как альтруизм.
Рэнд преподносила себя как серьезного философа и аналитика американской истории, но не могла полностью избежать своей врожденной склонности к провокациям и эмоциональным выпадам. Ее высокоинтеллектуальные рассуждения о философии часто прерывались яркими и порой довольно странными метафорами. Например, современный ей интеллектуальный дискурс она уподобляла «липкой луже несвежего сиропа» и сравнила участников процесса с «цыплятами, спрятавшими голову в песок» (не забыв добавить, что слово «страус» было бы для них слишком лестным эпитетом). Но все же, ей удалось заразить своих читателей идеей мирового и исторического масштаба: «новые интеллектуалы» должны бросить вызов склоняющимся влево сторонникам социализма и «государству всеобщего блага» – и ниспровергнуть их!
