Василий Головнин - Записки капитана флота
1. Судя по времени года, когда открывается с моря доступ к Охотскому порту, и прибавив к тому время, нужное на перевоз провизии, на запас пресной воды, дров и прочего и на переход от Охотска к южным Курильским островам, я не мог со всякой поспешностью и благоприятством ветров быть на том месте, с которого надлежало начинать опись, прежде первых чисел июля месяца; следственно, май и июнь потеряны.
2. Состояние шлюпа и некоторым образом команды требовало, чтобы он зимовал в порте, где можно бы было его осмотреть, очистить и исправить, потому что с самого отправления нашего из Кронштадта в 1807 году я не имел случая его разгрузить и осмотреть внутренние и наружные подводные повреждения, ибо в Петропавловской гавани едва достает кое-каких дурно выстроенных амбаров для помещения провианта, принадлежащего гарнизону, а для посторонних вещей нет никакого строения, и потому все провизии и материалы хранились на шлюпе в течение обеих зим. От сего завелось невероятное множество крыс, поедавших провиант и портивших запасные паруса, армяк, бочки и все, что только им попадалось. Чтобы истребить их, непременно нужно было шлюп совсем очистить, да и гнилых членов мы нашли много в тех местах, кои могли осмотреть.
Сверх того, люди износили все почти свое платье и обувь, и нужно было их обмундировать, чего без помощи Охотского порта невозможно было сделать. Все сии причины понуждали меня необходимо зимовать в Охотске, куда надобно было прийти в исходе сентября или, по крайней мере, в начале октября. Следственно, всего времени для описи оставалось около трех месяцев, самых неблагоприятных (кроме июля) для сего дела.
Все мореплаватели, бывшие в здешних морях, жалуются на необыкновенные туманы и мрачные погоды, препятствовавшие им видеть и близко приходить к берегам для осмотра и описи оных. Идучи в прошлом году в Америку и возвращаясь оттуда в Камчатку вдоль гряды Алеутских островов по южную сторону их, я сам испытал то же. Кроме сих препятствий, останавливающих мореплавателей в описи берегов и островов сего края, они бывают здесь подвержены еще другим, гораздо большим и опаснейшим затруднениям.
Находясь между Алеутскими или Курильскими островами, от чрезвычайно быстрых течений и неудобоизмеримой глубины подле самых берегов сих островов (из коих у многих в расстоянии от берега трех миль полутораста или двухсотсаженным лотлинем дна нельзя достать), лот, в большей части морей служащий верным и надежным показателем приближения к земле, недействителен, а это в соединении с беспрестанными почти туманами делает плавание по здешним водам весьма опасным. Сии обстоятельства были мне известны и заставили меня стараться о выборе лучшего и удобнейшего времени для исполнения данных мне поручений. На сей конец я рассматривал описания путешествий известных мореплавателей, кои посещали край сей. Вот как они об нем относятся.
В 1779 году английские королевские суда «Резолюшн» и «Дискавери», по смерти капитанов Кука и Клерка доставшиеся в команду капитана Гора, отправились из Авачинской губы 9 октября по новому стилю с намерением между прочими открытиями, относившимися к цели их вояжа, осмотреть Курильские острова. Но им удалось видеть только первый и второй из сих островов – Сумшу и Парамушир; прочих же, несмотря на все их старания приблизиться к оным, они не видали по причине частых сильных ветров с западной стороны. Первую землю, после помянутых двух островов, они увидели на восточном берегу Японии в широте 40°05' 26 октября. Капитан Гор нетерпеливо желал осмотреть южные Курильские острова, но почти беспрестанные бури в том ему препятствовали. Авачинскую губу оставил он по старому стилю в исходе сентября. Итак, можно заключить, что сентябрь и октябрь суть неудобные месяцы для списывания Курильских островов.
Лаперуз, пройдя пролив между островом Сахалином и островом Матсмаем (после названным его именем) в половине августа 1787 года от мыса Анивы до мыса Тру острова Штатенландии (земли Штатов)[3], никакой земли не видал и, усмотрев сей мыс 19 августа (по новому стилю), видел после Компанейскую землю[4] и Марикан[5], между коими прошел, назвав сей пролив именем своего фрегата La Boussole (компас). Но почти беспрестанные густые туманы препятствовали ему производить дальнейшую опись Курильских островов, и он нашелся принужденным, оставив свое намерение, идти в Камчатку. На сем пути не видал он по причине туманов ни одного Курильского острова, кроме трех вышеупомянутых. Это было по старому стилю в первых числах сентября.
Капитан Сарычев (в изданном им путешествии по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю, Восточному океану и проч.) пишет, что из Авачинской губы отправились они 6 августа (по старому стилю) 1792 года с намерением описывать Корейское море[6] и шли к SW вдоль Курильской гряды. Но сырые туманы препятствовали им видеть землю до 20-го числа, а тогда, будучи в широте 47°28', увидели они, как господин Сарычев полагает, остров Марикан и некоторые другие. Они хотели осмотреть их, но туманы помешали. Позднее время принудило их оставить намерение описывать Корейское море и возвратиться в Охотск. На обратном пути видели они седьмой остров и пик на двенадцатом острове, потом видели южный край второго острова и верхи трех сопок пятого; но все это являлось в тумане так, что они не могли определить географического сих мест положения.
Английский капитан Бротон в 1796 году, оставив Вулканический залив, находящийся на южном краю Матсмая, плыл по восточную сторону сего острова, прошел между островами Кунаширом и Итурупом, приняв первый из них за часть Матсмая. Потом, идучи вдоль северо-западного берега острова Итурупа (Штатенландии), видел лишь первую половину его протяжения и северо-восточную оконечность, не зная, что они составляют один и тот же остров. Потом, пройдя вдоль западной стороны Урупа (Компанейской земли) и Симусира (Марикана), доходил до острова Кетоя. Оттуда воротясь, проходил по южную сторону Урупа, Итурупа и Кунашира, не сделав никаких примечаний о берегах сих островов. Сколько, впрочем, велико ни было желание капитана Бротона точнейшим образом осмотреть сии столь малоизвестные земли, но он не успел в своем намерении по причине туманов, крепких ветров и вообще неблагоприятной погоды. Плавание капитана Бротона по водам южных Курильских островов происходило в октябре месяце.
Капитан Крузенштерн в 1805 году, возвращаясь из Японии в Камчатку, находился у Курильских островов в последних числах мая и в первых июня. Потом, идучи к острову Сахалину, проходил он мимо них в первой половине июля, а на обратном пути – в исходе августа[7]. Мне это известно было по карте, приложенной к вояжу капитана Крузенштерна, которую я получил вместе с некоторыми другими от подштурмана Курицына, командира одного из судов Американской нашей компании; но, не читавши второй части его вояжа, я не знал, какие погоды он встретил у Курильских островов.
