Василий Головнин - Записки капитана флота
Обзор книги Василий Головнин - Записки капитана флота
Всегда вопреки обстоятельствам и судьбе – такой была жизнь В. М. Головнина.
Уроженец сухопутной Рязанской губернии, он и не думал становиться моряком, но оказался в Морском корпусе. Не имея никакой поддержки «извне», прошел все ступени служебной лестницы: от гардемарина до вице-адмирала. Не собирался надолго задерживаться на чужбине, но судьба распорядилась иначе – ему и его товарищам пришлось расплачиваться за неразумные действия других.
Кругосветная экспедиция на шлюпе «Диана», которым командовал Головнин, намерения имела самые мирные. Но дважды русские моряки оказывались в плену. Сначала – в британской Южной Африке: заходя в чужеземный порт, капитан «Дианы» просто не знал, что между Россией и Британией началась война. Целый год русскому кораблю не давали покинуть порт, и тогда Василий Михайлович решился бежать, прямо из‑под носа многочисленной эскадры противника. А затем – два года неожиданного вынужденного пребывания в Японии. Но Головнин снова сумел перебороть обстоятельства: вернулся из японского плена, чего никому прежде не удавалось.
Головнин не искал опасностей – они сами находили его. Не выслуживался – но сделал немало для русского флота. Не собирался «открывать» Японию – но использовал представившуюся возможность досконально изучить страну вынужденного пребывания. Не стремился к литературной славе – но она не обошла его стороной. Головнин опроверг утверждение самого Ивана Федоровича Крузенштерна, который любил повторять: «Моряки пишут плохо, зато искренне». «Записки в плену у японцев» Головнина написаны так, как и положено писать моряку: искренне и честно – и при этом талантливо. Уникальный материал о неведомой тогда стране Японии и ее народе плюс блестящий литературный слог – неудивительно, что книга Головнина сразу стала бестселлером, получила массу восторженных отзывов и была переведена на многие европейские языки.
Василий Михайлович Головнин никогда не шел на поводу у судьбы. Мореплаватель и кораблестроитель, ученый и военно-морской теоретик, лингвист и этнограф, писатель и философ, государственный и общественный деятель – кажется, что его таланты безграничны!
А обстоятельства… подчиняться им – удел слабых. Подчинять их себе – привилегия, данная сильным и незаурядным личностям, к числу которых относится и великий русский мореплаватель Василий Михайлович Головнин.
Электронная публикация включает все тексты бумажной книги В. М. Головнина и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Прекрасная офсетная бумага, десятки цветных и более 300 старинных черно-белых картин и рисунков не просто украшают книгу – они позволяют читателю буквально заглянуть в прошлое, увидеть далекие земли в давние времена такими, какими их видели участники той удивительной экспедиции. Это издание, как и все книги серии «Великие путешествия», напечатано на прекрасной офсетной бумаге и элегантно оформлено. Издания серии будут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.
А. Хорошевский. Вступительная статья
Головнины – род древний. Не Рюриковичи конечно, но генеалогическое древо в полтора столетия – тоже немало. Первым из фамилии в исторических документах значился «служилый человек» Игнатий Головнин. За особые военные заслуги ему был пожалован герб и вотчина. Впрочем, древний-то древний, но обедневший и, как говорится, без претензий. «Дворянствовали» себе потихоньку в Гулынках – старом селе в Рязанской губернии. Здесь и появился 8 (19) апреля 1776 г. первенец Михаила Васильевича и Александры Ивановны (урожденной Вердеревской), нарекли которого Василием.
Для таких мелкопоместных дворянских отпрысков, как Вася Головнин, судьба была расписана едва ли не до рождения. Дед и отец служили в гвардейском Преображенском полку, туда же в шесть лет был записан сержантом и Василий. Далее, как виделось Михаилу Васильевичу, по накатанной: нужно сыну пройти чины, дослужиться до майора, выйти в почетную отставку и обосноваться в родных Гулынках.
Не сложилось. Отец и мать умерли рано, а родственники-опекуны рассудили, что пойдет сирота (мнения которого за малостью лет никто не спрашивал) по морской части. Резон был простой: гвардия требовала денег. У Василия их не было, родственники же тратиться на недоросля не хотели. В Морском же кадетском корпусе, куда определили юношу в 1788 г., все было попроще.
Корпус, основанный в 1752 г. и в 1771-м переведенный из Санкт-Петербурга в Кронштадт, знавал лучшие времена. Помещения, где жили и учились кадеты, обветшали, снабжение, и без того не аховое, усугублялось традиционным российским «воруют». Закон сохранения энергии и снабжения из государственной казны работал здесь на сто процентов: если где-то прибывает, то где-то обязательно убывает. Прибывало в карманах каптенармусов и, чего греха таить, высшего начальства, убывало же в желудках кадетов, которым, чтобы обеспечить себе пропитание, нередко приходилось «пользоваться услугами» соседних огородов.
Тем не менее, свою задачу Морской кадетский корпус исправно выполнял – регулярно выпускал партии гардемаринов, многие из которых прославляли Россию во всех концах света и океана. Выучился и Василий Головнин. И сразу же попал на войну. С одной стороны – вот она, жизнь военного моряка: красавец линкор, грозный, но справедливый и всезнающий командир, «дым баталий грозных». А с другой… Это, вообще-то, была самая настоящая война, и на ней вполне по-настоящему могли убить. Ядра и пули – они ведь не разбирают, кто перед ними: старый морской волк, для которого смерть в бою – почетней и милее, чем в кровати от немощей и болезней, или четырнадцатилетний гардемарин, который жизнь по-настоящему еще не повидал.
Воевали родственники. Государственные мужи и историки, наверное, хорошо знали, что не поделили между собой двоюродные брат и сестра – шведский король Густав III и российская императрица Екатерина II, но гардемарину 66-пушечного линейного корабля флота Ее Величества «Не тронь меня» Василию Головнину рассуждать об этом было не положено.
Сразу же после поступления в корпус, Головнин начал вести «Записную книжку» – примечательный документ, в который он скрупулезно заносил все события, произошедшие с ним во время службы с 1788 по 1817 г. По поводу своего пребывания на войне со шведами Василий предельно лаконичен: «Участвовал в троекратном сражении», имея в виду два боя у Красной Горки 23 и 24 мая 1790 г., окончившиеся без явного перевеса одной из сторон, и Выборгское сражение 22 июня, в котором русский флот одержал победу. Уже с юности проявляется характер Головнина – скромный, без выпячивания своих заслуг и талантов. Ведь не только участвовал, но получил боевую медаль. А это значит – не отсиживался в трюме, проявил себя, несмотря на «сухопутное» происхождение, как настоящий моряк.
* * *
Закончить обучение в Морском корпусе Василий должен был в 1792 г. На выпускных экзаменах он был вторым по числу набранных баллов среди всего выпуска. Но товарищи стали мичманами, а его сделали «второгодником». Причина – малый возраст гардемарина Головнина: ему не стукнуло еще и семнадцати. Вот она, справедливость: на войну в четырнадцать – пожалуйста, а выпустить способного ученика и позволить ему надеть мичманский мундир – мал еще.
И снова Василий проявил не по годам крепкий характер. Моряку, конечно, не положено плакать, но обидно было до слез. Однако не раскис, пережил и, раз уж так получилось, с упорством продолжил учиться дальше. Этот дополнительный год дал Головнину едва ли не больше, чем предыдущие четыре. Он взялся за физику, словесность, английский язык – уступавший в те времена в «модности» французскому, но, как оказалось, очень пригодившийся в дальнейшей службе. И тогда же, в последний год в корпусе, поглощая одну за другой книги о дальних странствиях, Василий загорелся путешествиями.
В январе 1793 г. состоялось наконец-то долгожданное производство Головнина в мичманы. В имении, в Гулынках, дела шли неважно, надо бы заняться хозяйством, но обязанностям помещика Василий предпочитает морские походы. Он добился назначения на транспорт, на котором в Стокгольм, теперь уже дружественный, направлялось русское посольство. В 1795–1796 гг. служил на кораблях «Рафаил» и «Пимен», в составе эскадры вице-адмирала П. И. Ханыкова, противодействовавшей французам в Северном море. А в апреле 1798 г. Василий Головнин назначен флаг-офицером на эскадру контр-адмирала М. К. Макарова, младшего флагмана вице-адмирала Ханыкова.
Это уже серьезная должность, «прямой помощник командующего», как было сказано во флотских наставлениях. Часто на нее назначали «своих», по протекции. У Головнина протекции не было, но Михаил Кондратьевич Макаров и без нее приметил энергичного и любознательного офицера. И не ошибся. «Поведения весьма хорошего, должность свою знает хорошо и исполняет оную с ревностным усердием к службе, – писал в 1801 г. Макаров о Головнине, который тогда уже стал лейтенантом. – А сверх того, по знанию его английского языка, был употреблен к переводу английских сигналов и прочих дел… Потому долгом поставляю рекомендовать его достойным к повышению чина и впредь в команде моей иметь желаю».
Вопреки желанию контр-адмирала Макарова, под его началом Головнин служил недолго. В июне 1802 г. он в числе двенадцати лучших молодых офицеров российского флота был отправлен в Англию – совершенствоваться, изучать, перенимать опыт. Тогда такие командировки продолжались не месяцы – годы. Повидать пришлось многое, хотя в своей «Записной книжке» Василий Михайлович был краток: служил на разных английских кораблях, за четыре года на семи, плавал в разных морях. В эти годы Британия соперничала с Францией за господство на море, Головнину довелось участвовать в боевых действиях англичан в Средиземном море и Вест-Индии, служить под началом прославленных адмиралов Корнваллиса, Нельсона, Коллингвуда. Последние двое оставили похвальные аттестации русскому моряку. Немалая честь, между прочим, но Головнин верен себе – в его записках об этом ни слова.
